– С орешками.

– Угу. И букетик. – Она кокетливо засмеялась. – Маленький, чтоб в вазочке поместился. Из розочек, как в тот раз.

Катя никогда не скрывала своей симпатии к коллеге. Корпоративная этика даже в этом городишке запрещала служебные романы. Любая интрижка грозила увольнением, причем обоих. Но Катю это не останавливало, и несмотря на полное равнодушие Никиты, она продолжала оказывать ему знаки внимания. Прошлый его букет простоял у нее на столе, пока не превратился в гербарий, после чего она еще долго не решалась выбросить напоминание о драгоценном равнодушном ненаглядном.

– Катя, извини, что я так грубо…

Она улыбалась. Ей достаточно того, что сумела помочь своему Нику, Никите, Никиточке. Пригодилась, спасла. И он проинформирован об этом лично ею. Он оценил.

– В другой раз не надо на меня орать. А извинения прибереги для своей этой… как ее… со странным именем.

– Рамуте.

Он мог не пояснять. Катя прекрасно знала, как зовут гадкую девушку ее Никиты. Изучила всю биографию литовки Рамуте. Знала, что она с самого рождения детдомовская, что у нее не было родителей, ни своих, ни приемных. Катя, конечно, не догадывалась, как так вышло, что невинный ребеночек оказался никому ненужным, но для себя решила, что ей ни капельки не жаль наглую хамку, это справедливо, раз проклятая литовка захомутала ее любимого Никиту. Катя слушала каждый выпуск радиопрограммы своей соперницы, выискивая компрометирующие факты. Никогда не смеялась, даже если шутка в репортаже была смешной. Радовалась, когда выпуск получался отвратительным. Несколько раз ей удавалось дозвониться в прямой эфир и анонимно выразить свое возмущение и критику в адрес неприятной, непрофессиональной и мерзкой ведущей.

– Я не такая, как твоя… Эм…

– Рами.

– Все. Пока. Мне нужно работать. – Она повесила трубку.

Никита улыбнулся и набрал сообщение:

«Большое спасибо, Катенька. Ты просто золото. Ты мой ангел-хранитель. Обнял-приподнял».

В конце добавил подмигивающий смайлик и картинку букета из розочек, но не успел отправить. На экране высветилось уведомление:

«Один пропущенный вызов:

Звонил абонент “Рами” в 19:36».

Он тут же открыл вкладку «контакты» и набрал номер телефона Рамуте.

– Можно?

Молодой старший лейтенант стоял на пороге кабинета своего начальника, не решаясь зайти. Его взъерошенные черные волосы с неаккуратным пробором над левой бровью, торчащие прядки на макушке говорили о проведенной бессонной ночи. И в обычный день нелепая прическа сегодня с особым шармом нависала над его поломанными ушами. Из-под челки строгие глаза сканировали, сверлили пространство вокруг, выискивая и подозревая всех и во всем. Его нос с горбинкой, под которым росли густые усы, постоянно принюхивался, словно его обладатель старался напасть на след преступника. Любого преступника, главное – поскорее приступить к работе. В руках он держал тонкую папку серого цвета.

– Федор, здравствуй. Что встал? – Полковник с благородной сединой в волосах, с добрым лицом и морщинками в уголках глаз приветливо улыбнулся и махнул рукой, предлагая подчиненному проходить.

Следователь кивнул, поправил пиджак и приблизился к столу.

– Здравия желаю.

– Вместо «добрый день» здравия, значит, желаешь? Угу. Что-то произошло?

– Так точно. Помните те безымянные трупы в прошлом месяце?

– И? Нашлись родственники?

– Нет.

– Знакомые?

– Нет.

– Тогда что? Ну не тяни, говори уже.

– Понимаете. Мы же то дело… Ну которое тогда, в прошлом месяце… С безымянными. В общем, мы его закрыли, дескать бытовой конфликт, убийство по неосторожности и самоубийство. А потом…

– Короче.

– Так вот, у нас, кажется, второй случай.

– Второй?

– Да. Очень похожая ситуация. Если не брать во внимание кое-какие детали – точь-в-точь…

– Федор, не начинай опять. Я знаю и понимаю твое желание раскрыть суперпреступление. Но в нашем городке тебе не стать Шерлоком. Когда-то я был молодым, таким как ты, горячим, нетерпеливым. И я тоже мечтал о делах, где фигурировали бы тайные секты, банды отморозков с наркокартелями, кровожадные головорезы с запасом тротила и прочие воспетые в фильмах радости. Понимаешь?

– Так точно.

– Но я быстро осознал, и ты тоже, поверь, очень скоро осознаешь. Здесь, в нашем Чертигденске, скромном, тихом и уютном, ничего серьезнее кражи велосипеда и рассерженной своим пьяным мужем тети Гали из двадцать шестой квартиры произойти не может. – Он сделал паузу, ожидая реакции Федора.

– Так точно.

– У нас в городе всего четыре следователя, включая тебя и меня. И у каждого минимум по семь дел. Мы физически не можем тратить ресурс на расследование чьих-то фантазий и беспочвенных предположений. Ты меня понимаешь?

– Так точно.

– Так что запомни, если у нас кто-то умирает, то только от старости или от болезни.

– Есть.

– В крайнем случае по нелепой случайности. Ну или еще по пьяни, что тоже не исключено, но это реже. Помнишь, случай с пьяным эмчеэсовцем, что упал на ограду палисадника?

– Да.

– Ну вот. – Начальник вздохнул и потер лицо: – Так что, если ты собрался поиграть в крутого героя боевика, с погонями, перестрелками, привлечением прессы и покрытием себя славой, – добивайся перевода в Питер или Москву.

– Но их убили тем же способом. И я почти уверен – убийца один и тот же человек.

– Твою ж мать! – перебил начальник и жестом приказал подчиненному сесть за стол. – Никаких убийц и убийств! Ты меня вообще слушаешь? У нас с гулькин нос следователей и три калеки оперов, а он заладил… И что там за трупы у тебя? Опять алкашня?

Федор расстегнул пуговицы кителя и сел.

– Два тела. Личности установлены. Прохоров Ростислав Валерьевич и Свиридов Илья Викторович. Дальнобойщики. Установлено, что они были знакомы между собой. Напарники. По первой оценке, умерли около недели назад.

Следователь не решился еще раз сказать, что жертвы были убиты, остановился на формулировке «умерли».

– Свидетели преступления, очевидцы, камеры?

– Нет.

– Так. Ладно.

Начальник планировал разбить аргументы своего подчиненного касательно связанности между собой двух происшествий, приготовил контрдоводы на любое слово следователя. Он уже сложил картину происшествия. Два мужика, водителя, собрались после рейса, крепко выпили.

– Давай подробности. Сейчас во всем разберемся.

– Заброшенная стройка.

– Так.

– Две насильственные смерти. Две предположительно насильственные смерти. – Федор, скривившись, добавил слово «предположительно», чтобы не нервировать начальника.

– Так.

– Два изуродованных тела. – Он положил папку перед начальником и жестом спросил разрешение закурить.

– Кури.

Начальник пододвинул пепельницу на середину стола. Федор достал сигарету, прикурил и продолжил:

– Закрытое помещение, лужи крови.

– То есть ты объединил в серию два происшествия по принципу – есть кровь, значит, дела связаны?

– Нет. Там все как под копирку. Отличается от прошлого эпизода только тем, что на этот раз в помещении стоят огромные весы. – Старший лейтенант выдул дым себе на колени и потер подбородок.

– Что? – Начальник приподнял брови. Он не был готов смириться с извращениями в своем городе.

– Да. Весы.

– И что это за хрень?

– Не могу знать. Здоровенные. От пола до потолка. Самодельная конструкция.

– И?

– Сверху закреплены сваренные из арматуры заточенные колья. По-видимому, убийца сам смастерил их, чтобы пытать жертвы.

– Угу. – Начальник многозначительно покачал головой. – Или все не совсем так. Не будем спешить с выводами.

– Тогда как объяснить?

– Легко и просто. Может, весы эти смастерил кто-то из тех, кто позже умер! – не сдавался начальник. – Построил, пригласил друга обмыть изобретение. Но что-то не поделили, завязалась драка. Чем тебе не теория?