12 апреля 1942 года с раннего утра в сторону Лаэ улетает пара «Динго». На разведку. Не понравилась мне вчерашняя активность вражеской авиации в том районе. Разведчики долетели до Лаэ и порадовали меня не самыми приятными новостями. Аэродром японцы восстановили. Правда самолетов противника на нем не очень много. Четверка «Зеро» пыталась перехватить нашу воздушную разведку. Но пара Р-51 легко от них ушла, нырнув в облака. Молодцы, ребята. Выполняют мой приказ. Я им перед этим разведывательным вылетом категорически запретил нарываться и лезть в бой с вражескими истребителями. Их задача все там рассмотреть, сфотографировать и вовремя смыться. А геройствовать и сбивать японцев они потом будут. В составе своей эскадрильи. Когда мы прилетим бомбить Лаэ. А мы прилетим. Обязательно! Этот вражеский аэродром находится у нас под самым боком. Нервирует он меня. Это вам не далекий Рабаул, до которого пилить аж восемь сотен километров. Из Лаэ можно наносить внезапные удары по Порту-Морсби и нашей авиабазе. Не очень это удобно, когда враги смогут прилетать к нам с разных сторон. Хорошо, что вчера они не догадались ударить по нам одновременно со стороны Лаэ и из Рабаула. Вот тогда у нас бы точно проблемы возникли. Пришлось бы дробить свои силы. А это чревато потерями. А я не люблю нести большие потери. Я считаю это непрофессиональным и глупым. Ненавижу командиров, которые предпочитают побеждать, заваливая врага телами своих солдат. Для меня такие кадры являются некомпетентными дураками, несоответствующими занимаемой должности. И их надо гнать поганой метлой из вооруженных сил.
Наши разведчики находились еще на обратном пути, а я уже отдавал приказ «Динго» на вылет. Американские пикирующие бомбардировщики из 8-й эскадрильи тоже летят с нами. Аэродром в Лаэ — это подходящая цель для них. Американцы были в восторге. А то они тут уже успели немного заскучать. В воздухе то только наши истребители воевали. А пикировщики все это время сидели на земле. Не было для них целей нормальных. Не бомбить же им японские окопы, спрятанные в джунглях. Американцы уже один раз попробовали это сделать. Больше не хотят. Теперь то вы понимаете, почему они так радовались?
На подходе к Лаэ нас встречают шесть «Зеро». Это даже не смешно. С собой в этот вылет я взял восемнадцать «Динго» и девять «Баньши». Думаю, что этого должно хватить, чтобы раскатать авиабазу в Лаэ в кровавый фарш. В принципе, пилоты тех шести «Зеро» это тоже понимали. Но все же ринулись в безнадежную атаку. Чуда не случилось. И долго они не продержались против наших Р-51. Японцы дрались упорно, но ни один из них так и не смог прорваться к американским пикировщикам. И все погибли героической смертью. Правда, не нанеся нам никаких потерь. Простреленное крыло одного из «Динго» серьезной потерей считать нельзя. Так мелкая неприятность. Бывает. А при подлете к Лаэ нас ждет сюрприз. Очень неожиданный. Сразу и не поймешь. Плохой или хороший? В гавань входят два японских корабля. Транспорт и эсминец.
Приходится на ходу менять план нашего налета. Быстро посовещавшись с капитаном Галушей, приказываю его пикирующим бомбардировщикам, атаковать японские корабли. Сейчас они стали приоритетной целью. Аэродром наши истребители своими пушками и пулеметами обработают. Там я увидел несколько японских самолетов. Их еще не успели хорошо замаскировать или спрятать. Видимо, недавно прибыли сюда. Штабеля ящиков с припасами тоже видно хорошо. Не успели их спрятать в подземные укрытия. Не было у японцев на это времени. Мы слишком рано прилетели. Быстро раздаю приказы своим летчикам, а сам с ведомым остаюсь на высоте. Буду отсюда руководить боем. А то как бы опять какая-нибудь неожиданность не приключилась. В этот раз японские зенитки по нам начинают палить еще на подлете. Тут даже и новогвинейскому ежу понятно, что о нашем приближении на аэродроме в Лаэ все уже знали. И ждали нас. Не зря же нас японские истребители встречали. Ну, понеслась!
«Динго» с ходу гасят обе вражеские зенитки, стоящие возле взлетной полосы. Хорошо научились стрелять мои парни! Молодцы! С одного захода уничтожили гадов. Теперь можно работать спокойно. Наши истребители деловито ныряют вниз, расстреливая кучи припасов, сложенные на земле. Что-то там загорелось и начало взрываться. Видимо, боеприпасы? Перевожу взгляд в сторону гавани и невольно чертыхаюсь. У американцев то дела идут не так хорошо. А-24 «Баньши» поделились на две группы и пытаются поразить своими бомбами вражеские корабли. А те стреляют по ним своими зенитками. И хорошо стреляют. Довольно метко. Уф! Прямо на моих глазах в один из американских пикировщиков следует прямое попадание. Он вспыхивает и начинает падать вниз в неуправляемом полете. Из него выпадает одна фигурка. Летчик? Нет, похоже — бортстрелок выпрыгнул. Вот раскрылся парашют. Второго не видно. Пилот, скорее всего, погиб. А вон второй А-24 уходит вниз. За ним тянется дымная полоса. Тоже попали, черти узкоглазые. Это с эсминца стреляют. Там сразу четыре скорострельные зенитки работают на расплав стволов. На японском транспорте только одна зенитка стоит. Но она мажет безбожно. Это и понятно. Там же небось гражданские морячки сейчас стреляют. А у них то выучка никакая. Потому и мажут. А вот зенитчики с эсминца — это уже профессионалы. Есть у них сноровка при стрельбе по воздушным целям. Это чувствуется. Вот еще один американский бомбер заходит в пике и бросает сразу две бомбы по сто тринадцать килограмм в японский эсминец. И… позорно мажет! Эсминец то сейчас на ходу. Он, как и транспорт не стоит на якоре, а двигается. Заходит в гавань из открытого моря. И скорость у него приличная. Да, и маневрирует этот вражеский военный корабль довольно шустро, идя зигзагами. Что сильно затрудняет прицеливание американским пилотам. Они же у нас не опытные асы, а все еще слегка обстрелянные новички. И боевого опыта у них пока маловато. Вот и мажут. Блин, второй пошел. Опять мимо! А на выходе из пике его настигают снаряды вражеских зениток с этого долбанного эсминца. Да, они же так всех американцев нам сейчас перебьют. Кто же тогда воевать будет? Кто потом на бомбежки летать станет?
Не выдержав такого издевательства над своей психикой, ныряю с переворотом вниз. Надо загасить хотя бы пару зениток на том долбанном эсминце. Эх, надо было на них все наши истребители натравить. Сначала бы «Динго» проштурмовали все зенитки на японских кораблях. Для наших 20-мм пушек это довольно легко сделать. Зенитчики там стоят, ничем не прикрытые. Да, их даже пулеметами можно спокойно выкосить. Хорошо, неспокойно! Но если атаковать сразу с нескольких сторон, то можно все с одного захода сделать. А уже после того как все зенитки на кораблях были бы подавлены, то можно было натравить на них пикировщики с бомбами. Эх, не продумал я этот момент. Я в японских кораблях плохо разбираюсь. Это же не авиация. А я даже не морской летчик. Специфика у меня другая. Но кто же знал, что на этом долбанном эсминце будет так много скорострельных зениток? И они будут так метко стрелять, сбивая один «Баньши» за другим. Короче — это был мой косяк. Вот сейчас и буду его исправлять. Пока я пикировал, еще один пикирующий бомбер бросил бомбы. Которые опять легли в воду с недолетом. Мазила! Зато он отвлек внимание вражеских зенитчиков на себя. И сразу три зенитки с эсминца долбят по нему, пытаясь сбить А-24 при выходе из пике. «Япошки» быстро просекли, что так по пикировщику проще попасть. И сейчас стараются вовсю. Но и меня тоже заметили. Я же сейчас весь такой героический лечу прямо на эсминец. И матерю себя за эту дурость. Я же не люблю так вот рисковать. Экстремально. Не люблю, но делаю. Есть такое слово «надо». И поэтому я сейчас лечу, вовсю рискуя жизнью. Своей и своего ведомого. Ему задачу этой самоубийственной атаки я уже объяснил. И Бен мне ни слова не возразил. Он же у нас фаталист. Типа, командир сказал, значит, надо сделать! Сейчас мой ведомый без колебаний выполняет мой самоубийственный приказ. И я за это на себя в данный момент и злюсь. Сам подставляю свою дурную башку под японские снаряды. И Бена Конори за собой тащу. Мимо проносятся огненные трассы. Японская зенитка ведет по нам суматошный огонь. Я маневрирую, стараясь избегать встречи с вражескими трассерами. Но упрямо продолжаю пикировать к цели.
