Они практически все, что у меня есть.

— Хорошо, какая у нас легенда?

Я продолжаю разговор, не особо желая обсуждать это, находясь на улице при арктической температуре, стоя рядом со своей машиной.

— Как мы познакомились? Как давно вместе? Была ли это любовь с первого взгляда? На сколько вопросов ты уже ответил за три часа нашей разлуки? И почему я не ношу обручальное кольцо? Слишком большое? Слишком маленькое? Неправильной формы?

— У него может быть неправильная форма?

Я еще раз киваю головой.

— Ох, типичный вопрос для мужчины.

Ларк усмехается моему комментарию, прежде чем спросить:

— Почему мне кажется, что ты уже через это проходила?

— Потому что это так.

— Что?

Неохотно объясняю темное пятно из прошлого, которое привело меня в этот маленький городок, который я рада назвать своим домом.

— У меня было что-то подобное еще в колледже, когда я была второкурсницей. В то время другу нужна была помощь, а мне деньги, которые он предлагал в качестве компенсации за потраченное время, и это привело к тому, что моя репутация была подмочена на оставшиеся два года, поэтому я не раздумывая решила поехать вместе со своей лучшей подругой сюда — за миллион километров от дома.

Ларк нахмурил брови.

— Подмочена каким образом?

— «Шлюха по вызову»… эм, так считали все, — бормочу я неловко. — Несмотря на тот факт, что я никогда не спала с ним или кем-то еще.

Его острая челюсть дергается, хотя я не уверена по какой причине — из-за злости, отвращения или печали.

Ларк Веллингтон — один из тех высоких, смуглых и задумчивых парней, которые, независимо от испытываемых ими эмоций, выглядят сексуально. Он ростом почти сто девяносто сантиметров с темными волосами и темно-синими глазами, которые могут заставить растаять ваши трусики или покрыть коркой льда сердце.

Все зависит от вас.

Он на удивление отличается практически от большинства слишком ярких и слишком бодрых людей, которые носят маски в этом городе.

— Как насчет того, чтобы забыть об этом, — я быстро иду вперед, — и вернуться к нам. Какие подробности?

— Подробности насчет чего?

Голос Спарроу неожиданно пугает нас двоих.

— Черт, мужик, ты как ниндзя!

Ларк ворчит, когда его старший брат закрывает дверь своего внедорожника. Он поворачивается и оказывается рядом со мной, стоя лицом к нему.

— Мы даже не слышали, как ты подъехал.

— Угу, — отмахивается Спарроу, останавливаясь перед тем, как открыть дверь, чтобы забрать Орена, — так какие именно подробности?

Я небрежно сообщаю:

— О нашей помолвке.

Он упирается своей крупной рукой в окно и с любопытством наклоняет голову:

— Чьей помолвке?

Ларк непринужденно указывает на меня и себя.

— Мама с папой думают, что мы помолвлены.

— Какого черта они так думают?

— Потому что я им сказал.

— Ох, тогда да, понятно почему они думают так… — Он закатывает свои синие глаза, которые немного отличаются цветом от глаз Ларка. — Зачем ты им это сказал?

Мой фальшивый жених быстро, ощущая неловкость, чешет подбородок.

— Потому что вместо того, чтобы просто сказать нашим родителям, что не хочу провести еще одно Рождество в одиночестве, выслушивая их просьбы взять себя в руки и найти «миссис Ту Самую», я сказал им, что уже нашел ее и собираюсь сделать предложение. Что хочу провести наше с ней первое Рождество здесь, что они бы спокойно приняли, учитывая их отношение к этому времени года и городу. И думал, что я вне игры, пока они не появились сегодня днем с тобой, кстати говоря, пошел ты к черту из-за того, что не предупредил меня, и мне пришлось искать невесту экспромтом.

— Привет, — вставляю я, высоким и дразнящим голосом.

Спарроу стреляет в меня забавной ухмылкой.

— Всегда рад видеть тебя, Да’Ника.

Внезапно изо рта Ларка вырывается тихое недовольное ворчание, заставившее нас двоих посмотреть на него. Он изо всех сил старается спрятать свою реакцию, прочищая горло, однако, для нас очевидно, что за этим стояло.

Ему не о чем волноваться.

Из братьев Веллингтонов, выглядящих практически как близнецы, но только с той разницей, что у Спарроу есть ямочки на щеках, и он выглядит на пять лет старше, Ларк — единственный, с кем я когда-либо хотела свить гнездышко.[8].

Звучит как птичий каламбур.

Но мы друзья.

Практически лучшие друзья.

И нам, вероятно, лучше ими и остаться.

Иначе, все уже изменилось бы, правда?

Спарроу предпочитает не обращать внимание на звук, который издал брат, и внести свои пять копеек:

— Ларк, это самая дерьмовая идея, которая когда-либо у тебя рождалась, с учетом того лета, когда тебе было восемь, и ты думал, что сможешь заманить в ловушку настоящего эльфа Киблера[9], чтобы допросить их и выяснить, действительно ли наши родители связаны с ними.

— Это был отличный план!

— Это было глупо, — вздыхает Спарроу, — так же, как и то, что ты сказал родителям.

Он качает головой, показывая явное неодобрение, одновременно дергая ручку двери.

— Не говори, что я тебя не предупреждал, братишка.

— Не стану.

— Дядя Ларк! — Орен визжит со своего автомобильного сидения.

— Привет, приятель! — Ларк быстро приветствует и бросается от меня к своему брату. — Я скучал по тебе!

— Я тоже по тебе скучал! — эхом повторяет Орен, переходя из рук отца в руки дяди. — Ты не видел Санту!

Для меня важнее сохранить его детскую наивность и этот разговор, а не продолжить обсуждение, на котором мы остановились, что ничуть меня не беспокоит. Полностью понимаю это. Я точно такая же, когда дело доходит до Камми.

— Я знаю, большой парень. Знаю. У меня была работа. Почему бы тебе не рассказать мне и Да’Нике обо всем?

— Да’Ника!

Он радостно щебечет при виде меня.

— Привет, мой любимый человечек!

Дав ему пять, я прошу его продолжить то, что он хотел сказать.

— Я определенно хочу услышать все подробности твоей встречи с Сантой!

Наше внимание полностью приковано к трехлетнему ребенку, четвертый день рождения которого всего через неделю. Я знаю об этом благодаря его взволнованному дяде и беспокойной лучшей подруге, которую я взяла с собой в магазин за «идеальным» подарком, потому что ее мама должна была разобраться с какой-то фигней с бухгалтерией.

Само собой разумеется, я думаю, что притворяться фальшивой невестой его дяди будет гораздо менее болезненным опытом, чем нерешительные споры о том, что Супермен лучше Шазама.

Переход от болтливого дошкольника к болтливой фальшивой свекрови проходит довольно легко. В одну минуту я слушаю, как он готовил еду из оленины на мероприятии по пути домой, а в следующую, как его бабушка описывает гирлянды, которыми они хотят украсить деревья снаружи дома, чем-то, что, как она настаивает, они будут заниматься, после того как съедят блестящую овсянку, которую он приготовил раньше в тот день.

Глубокие тарелки с клюквой, веревками и попкорном, свежими и засохшими, разбросаны по паркетному полу гостиной Ларка, месте, где мне не нужно притворяться, что я чувствую себя в своей тарелке, потому что мне действительно комфортно. Мы сидим бок о бок с Ореном и Спарроу, которые находятся между нами и его родителями. По телевизору орет Гринч, пока мы вшестером ищем части, которые должны собрать. К сожалению, у меня с этим больше проблем, чем у малыша, сидящего по другую сторону от меня, который собирает все в единую гирлянду, словно его снимают для эпизода шоу проекта «Подиум» версии детских вундеркиндов.

— Почему ты так плохо нанизываешь попкорн? — Ларк игриво подзуживает. — И как я не знал об этом раньше?

Я указываю иглой прямо на него.

— Не заставляй меня использовать эту штуку не по назначению.

Он наклоняется вперед, чтобы прошептать:

— Ты… хочешь, чтобы это звучало пугающе или сексуально? Или может… все вместе?