«Когда я выглянул в проем…» Когда я выглянул в проем, Увидел дивное виденье: С небес на землю водоем Перетекает за мгновенье. И тучи с лужами сроднив Сплошными струями потоков, Бурлил стихийный перелив, Вмещаясь в окаеме Ока. Но горизонт, чертя страницы Стихийных бедствий бытия, Не удержал полета птицы, Что устремилась за края. «Ночь клубится черным дымом…» Ночь клубится черным дымом, Увлекая сетью снов. Легкий всадник мчится мимо, Заглушая нити слов. Все вокруг кишит тенями, Мы идем, сжигая страх. Дотлевает, догорает Город в гаснущих огнях. Кто меня услышит ночью? Кто поймет меня во сне? Кто еще бежит за солнцем? Кто еще сидит в седле? Нет ни стонов, нет ни плача, Только злые голоса. Знать, напрасно силы трачу, Да напрасно тру глаза. Я слезой скатился в ночь, За тобою вслед точь-в-точь. И теперь нам ждать ответ Суждено здесь в прорве лет. «Когда мысль зависает над крышей…» Когда мысль зависает над крышей, На нее неудобно смотреть. Прозрачностью крыльев колышет, А высекает только медь. Стихам не по себе гореть, Особенно в чужих руках, Желающих тебя согреть, А после разметать по ветру прах. Ты знаешь, книги тоже нас читают, Когда читаешь между строк. И тем открыто доверяют, Кто, зная Слово, строит слог. «В миру прослыл я не от мира…» В миру прослыл я не от мира, Поверь мне, каждый божий день, Мне сердце пробуждает Ангельская лира, На переплёте книги жизни растягнув тугой ремень! Я в памяти храню златую нить возврата За то, что духом жив, на месте моя тень. Я Свет благодарю за солнечное злато, Когда встаю под неба дышащую сень. Моя душа, смахни остатки скверны, Но не сама самообманно напролет, А вопрошая к Богу откровенно Со строк страниц на книги оборот. Господу Очерчено лучом кресало Летящих облаков в рассвет, Где словом высекает в скалах Пейзаж чудес Святой поэт. И глас его – туч столкновенье На небе растворенных ставень — Разрушит все свои сомненья, Он гранями отешет камень. Чудес на пьедестале естества Испепелит все путы ада, Разрушит чары колдовства, А нам того лишь всем и надо. «Ты выпил жизнь свою запоем…»
Ты выпил жизнь свою запоем, Когда небесный бил набат. Для всех для них ты стал изгоем, Для всех для нас – желанный брат. И взгляд судьбы в времен орнамент, И ветви пыльные дорог, И тот, кто в путь меня направит, Шагнуть чрез тления порог. «Недолог миг, судьбу в себя вместивший…» Недолог миг, судьбу в себя вместивший. Неведом сдвиг, нездешний свет проливший. Ушла печаль в незыблемые дали, Звенит хрусталь побед на неба пьедестале. Незыблем шаг, твой путь запечатлевший, Пройдя овраг, с пути когда-то сбивший. Без помощи твоей не избежать заблудшим ада, И в чреве ролей найти свою – отрада. «Что истина есть – пресвятая правда…» Что истина есть – пресвятая правда, А воля в исполнении сердец. Да воцарится неземная слава, Ведь в бесконечность тянется конец. На ваше «конечно» я скажу: «Вечно». На ваше «мгновение» молвлю: «Нетление». Обрушится небо былью на небыль И станет беспечным в выборе млечном. Пусть небо у рук и свежесть осеннего ветра Глаза увлекут, окрылив от последнего метра. Пусть радость весны навсегда умыкнет твою душу, Ведь солнце встает, и никто его ход не нарушит. И небо в лучах тебя вещим поманит, Предвечного вдох никого никогда не обманет. «То вечности бескрайний океан…» То вечности бескрайний океан, В него впадая, исчезает время. Через края наполнив свой стакан, Без окончания пьет коренное семя. Чьи искры от костров прочли века, Чьи камни до скончания горячи, Чья правда, как вино, горька, А речи безначально зрячи. И скоро лопнет горизонт, Не в силах будет удержать накала. Я тоже слышу звон И в поиске, где он. Он там, где безначально начало. «Зеницами звезд взирать с высоты…» Зеницами звезд взирать с высоты На то, кто есть я, на то, кто есть ты. Сквозь залежи туч в силу вещих ветров Нести свою службу я присно готов. Шепча океанам завет бытия, Пусть льется струями между строк лития. Под ноги легли нам верховий холмы, И подвигом снова исполнены мы. Сиянием севера длится поход. Жизнь клевера – миру наоборот. «Лишь бы явился Свету живым…» Лишь бы явился Свету живым, В поле не воин, в сцене не мим. Лишь не напрасно бы облако пыли Было клубимо ногами живыми. Лишь бы земля в ослепительный миг Тайны прочла нестареющих книг. Лишь бы рассеялась залпом стена. Та, что преградой проведена. |
