Закрывалась ванная комната на массивный замок. Его мама Оля не разрешала мужу срезать, то ли знала о кривых руках Вовы и боялась испортить дверь, то ли жалела дочку. Она знала, что бывают такие моменты, когда ванная – единственное безопасное для девочки место.

В библиотеку они с Гульнарой так и не пошли, потому, что её вызвала к себе Марина Степановна. Целый час она втирала Алёне истории, про жизненные ценности и то, что у Алёны их нет, как нет и достойного будущего.

Алёна смотрела в окно и практически не слушала женщину. Она думала, где ей сегодня ночевать?

Завтра день её восемнадцатилетия и тогда она сможет ночевать где захочет. У Лëшки, например, или Пашки. Они классные и у них свои отдельные комнаты. Правда в последнее время они как-то не "по-дружески" на неё пялятся, но она ростом выше них и всегда могла за себя постоять.

У Кати тоже была своя комната и Алёна в детстве очень часто у неё ночевала. Вот только в последнее время девушку стала невыносимо бесить "забота" подруги.

Зайду после школы домой, посмотрю, если всё ещё бухают… Там решу куда идти. Думала Алёна.

Марина Степановна отпустила девушку в четвёртом часу. Её пыл поубавился, когда Алёна напомнила, что завтра она станет совершеннолетней и больше не обязана слушать всё это.

Выйдя на улицу, девушка не спешила идти домой, легкий морозный воздух щекотал нос новогодними ароматами и приятно успокаивал. Так, что Алена поболтала с друзьями у центрального входа, встретила знакомую компанию в парке, долго ласкала дворовую псину у подъезда…

В общем домой она попала в начале седьмого. Осторожно зашла, стараясь не шуметь. Не стала раздеваться, сначала разведала обстановку. Мать спала на кухне, сидя за столом. Положила голову на сгиб локтя и храпела. На столе, застеленной цветастой клеёнкой, тут и там стояли пустые бутылки, стеклянные от водки и пластиковые от пива. Ещё на столе стояла старая, вся в сколах, хрустальная ваза с салатом. Желудок Алёны, не выдержав такого искушения, призывно, громко заурчал. Алёна стиснула его что есть мочи, не хватало ещё разбудить родителей. Кстати, где отец?

Алёна осмотрела комнату. Кроме неё и матери больше никого не было. Какое счастье, подумала девушка. Осторожно, лишь бы не разбудить мать, наложила салат, это оказался винегрет, и пошла в зал.

Зальная комнатка небольшая, сильно заставлена. Трёхместный потертый диван напротив окна, телевизор в углу справа, сервант с книгами и всяким барахлом сбоку у стены, в углу слева раздвижное кресло, на нем обычно спала Алёна.

Поела перед телевизором, такое удовольствие случалось редко и Алёна подумала – это ей подарок от судьбы, по случаю Дня рождения. В хорошем настроении сходила в ванную, переоделась во всё чистое.

Девушка всегда одевалась так, чтобы можно было по-шустрому ретироваться из квартиры. Сделала уроки. Мать завозилась на кухне. Алёна притихла. Всё спокойно. Закрыла учебники, не стала больше рисковать, лучше завтра в школе на переменах доделает. Без пяти десять, девушка заснула прямо на диване.

Разбудил её глухой и протяжный стон над левым ухом. Алёна застыла, прислушалась. Всё вроде тихо. Повернулась на левый бок и обмерла! Отец, родной понтифик, краснея и выпучив глаза, лапал её за грудь и тянулся к ширинке. Со спущенными, грязными штанами, пыхтя и прижимаясь всё ближе.

Алёна бессознательно, чисто инстинктивно вскинула руки вперёд отталкивая нападавшего. Владимир Максимович, человек не маленький, подлетел в воздух, перелетел диван и со всей силы ударился об батарею под окном. Бесформенной, булькающей кучей осел на пол и затих.

Убила! Первым делом подумала девушка. Вскрикнула, но тут же прижала кулаки к губам, заглушая крик.

Мать забежала в комнату, спросонья убирая с глаз налипшие волосы. Не понимая ничего, не видя кучу из мужа, замахала на дочь руками.

– Тише-тише! Ты чего кричишь среди ночи? Совсем уже?! – икая и качаясь начала браниться.

Замахнулась и нетвердой походкой, стала обходить диван, чтобы достать Алёну. Споткнулась об Владимира Максимовича и упала сверху. Нащупав в потёмках тело, подскочила, как ошпаренная и подбежала к выключателю. Шлепнула по грязной кнопке и комнату залило тусклым, неровным светом. Щурясь и крестясь, Ольга Леонидовна подползла к мужу.

– Вова, милый, что с тобой? Ты чего? Вов? – принялась расталкивать без чувственного мужчину.

Алена пришла в себя и сползла с дивана.

– Я не хотела. Я не знаю, как это получилось – призналась девушка, начиная дрожать. В недоумении посмотрела на свои руки – Не толкай его. Вдруг кости сломаны. Надо скорую вызвать…

– Ты зачем? Он… – мать старалась сфокусировать взгляд на муже.

По спущенным штанам Ольга Леонидовна поняла, что произошло что-то ужасное. Женщина зарыдала во весь голос.

– Мам, я не… – Алену трясло так, что из-за стука собственных зубов, не могла внятно говорить. – Мам, папа, он… Он… Хотел… Папа хотел…

– Замолчи! – визжала полу пьяная Оля – Заткнись! Никакой он тебе не отец, дура! Тупая корова! Не видишь, что вы вообще не похожи? Дура! Мало ты меня нормальной жизни лишила, так ещё Вову убила!? Пошла вон! – злосчастный "папа" Вова прервал истерику жены, захныкал и отталкиваясь от Ольги Леонидовны, стал подниматься с пола.

– Ведьмы, вы меня прикончить задумали! – хрипел пьяный "отец" – Я на вас на обоих заяву напишу – отступая и спотыкаясь махал кулаком – А ты ничего не докажешь. Ничего и не было. Сама виновата. Разлеглась на диване, а я думал, что это Ольга. Меня чуть не пришибла! Медведиха!

Тем временем Владимир Максимович добрался до входной двери, грозясь и пятясь в страхе выскочил вон.

Алёна, медленно соображая, оперлась о диван и потерла виски. Отец, пытался её изнасиловать. Но получается он ей вовсе не отец. Или это «Белая горячка»? А мать? Родная? Или тоже не мать?

– Ты моя мать? – тихо спросила девушка.

Ольга Леонидовна вздрогнула и оторвала не до конца протрезвевший взгляд от двери, за которой скрылся её Вовочка.

С жалостью, словно вспомнив, что она мать, обняла Алёну.

– Да дочка. Я твоя мама… Замялась, не зная с чего начать. – Пойдём на кухню. Надо выпить. – и потянула девушку за собой.

– Нет мам, хватит пить. – Алена пошла за матерью на кухню, сгребла бутылки со стола и выкинула их в мусорку. Они все оказались пустые, как и те, что были под столом и на раковине, и на холодильнике… Так что спорить из-за этого слава богу не пришлось.

– Мам кто мой настоящий отец? Где он? Почему он меня не навещал? Почему ты выдала Владимира Максимовича за моего отца? Почему ты мне не рассказывала раньше?

Вопросы сыпались на маму Олю как градины. И от каждого слова, вылетевшего изо рта Алёны, мать вжимала голову в плечи всё сильнее.

– Мама не молчи! Я не могу больше так жить. Ты винишь меня, за то, что я испортила твою жизнь, но что я могла сделать? Я не просила о жизни! О такой жизни! Скажи, что мне сделать?

– Уходи – тихо, но твёрдо ответила мама Оля.

Алёна встала в ступор. Человек, которого она с рождения считала отцом, сегодня чуть не изнасиловал её. Мать зная это приняла его сторону, а тепер гонит её. Родная мать. Что же делать?

– Скажи мне, кто мой отец? Где он? – Алёна сглотнула подступающие слезы. Она не была плакса, даже не сможет вспомнить, когда плакала последний раз. Но то, что ей выпало сегодня, то, что происходит сейчас, выбило почву из-под ног, заставляя осесть на сломанный, еле живой стул.

– Скажи, где мне его искать? – в очередной раз спросила девушка – И я уйду. Честно. Ты больше меня не увидишь.

– Я мало что знаю – воодушевилась мать – А помню ещё меньше… Он кажется был лесник в каком-то из Ханты-Мансийских лесов. У меня там живёт подруга. Инесса. Я ездила с труппой туда, мы играли Отелло. Ну и гостила за одно у Инесски. – Ольга Леонидовна присела на диван и прочистила горло – Перед отъездом мы поехали на природу, отметить удачное завершение турне по северу. Нас была компания восемь кажется или… – Ольга Львовна запнулась, вспоминая что было дальше.