А Оболенский наследник одной из семей Пятиглавого Орла. В будущем он станет одним из самых влиятельных людей империи. Пока я не обломаю ему крылышки.

– Да отстань ты от Пахи! – в голосе Кирилла слышалось отчаяние, но он не отступал.

– Ты-то куда лезешь? – Женя стукнул Кирилла в живот.

Зря. Я уже близко. Оттолкнув смеющихся зрителей-ушлёпков, я подошёл к Жене и отвесил ему по морде.

Женя посмотрел на меня яростными глазами и окатил меня тошнотворной волной чесночной вони из пасти.

– Да ты чё? – рявкнул он. – Нарываешься? Задрот сраный. Да я тя…

Он всегда замахивался правой, но бил левой. Этот трюк давно известен. Я легко уклонился и начал мочилово.

Сколько же раз я выбивал из него дерьмо. Хочешь – втащи сучёнку по морде, хочешь – пройдись по рёбрам или разбей нос. Главное – научить и его остальных, что моих людей трогать нельзя. Кто рискнёт – пожалеет.

– Это ты жирный… – я ударил и легко увернулся. – А у Пахи… – другой удар, ещё сильнее. – Кость широкая… он таких как ты… об колено ломать будет. А Кирилла… не трогать!

Я ненадолго остановился, чтобы выдохнуть. Женя всхлипнул, дотронулся до разбитого носа и посмотрел на пальцы, испачканные в крови.

– Да ты чё? – спросил Женя. – Я те чё сделал?

Я от души отвесил ему по челюсти. Получилось лучше, чем раньше. Он упал на землю, раскинув конечности во все стороны, как морская звёздочка. Или вырубился, или сделал вид, что вырубился.

– Теперь ты! – я направил палец на Вадика. – Иди сюда!

– Нет, – Вадик попытался отступить, но упёрся в толпу.

– Иди сюда, – повторил я. – Догоню, хуже будет.

Вадик очень громко сглотнул и подошёл ближе. Мелкими осторожными шажками, как балерина.

– Если кто-то тронет хоть кого-нибудь из моего класса, то… – я провёл большим пальцем по горлу.

– Да я же шутил, – простонал Вадик. – Можно я пойду? Извините, князь Воронцов, я же шутил.

Я отвесил ему по морде, чуть не отбив себе пальцы.

– Иди, – сказал я. – И забери этот мешок с говном.

– Какой мешок, – Вадик начал оглядываться.

– Вот этот! – я показал на лежащего Женю.

Вадик глупо захихикал, схватил приятели за ноги и потащил прямо по земле. Толпа зрителей расходилась чуть ли не на цыпочках, поглядывая на меня с опаской. А кто-то с уважением. Пусть или боятся, или уважают, меня устраивали оба варианта.

– Босс, ну ты им задал, – с восхищением сказал Паха. – Я даже не ожидал. Если бы я сам так мог.

– Сможешь, – я сел на скамейку у памятника и посмотрел на кулаки.

На них есть немного трофейной крови, а мне уже не надо тратить годы, чтобы разобраться, как этим пользоваться. Никто не знал, что Макс Воронцов был облитератором, магом крови от природы. Мне оставалось только поработать над его талантом. Скоро эти навыки пригодятся.

– Тебе бы льда надо приложить, Макс, – Кирилл показал на руки. – Ого, а что у тебя с ладонью? Ты от меча ей оборонялся? Да тебе в госпиталь надо!

– Перебьюсь.

Я вытер вспотевший лоб. Кирилл достал из рюкзака банку газировки и передал Свете.

– Да что с тобой сегодня? – воскликнула Света, не забывая охладить банку струйкой ледяного тумана. – Сначала с бандитами подрался, а сейчас…

– С какими бандитами? – спросил Паха. – Когда вы успели? Босс, да где ты вообще пропадал? Тебя с самого утра ищут.

– Потом, – я отмахнулся и взял у Светы газировку.

Я сделал несколько глотков. В самый раз, даже дышать легче стало.

– Я, конечно, был рад увидеть, как Женёк получает по наглой морде, – сказал Кирилл. – Но он же из класса Оболенского. Когда тот узнает, что кто-то ударил… У тебя же проблемы будут.

– Никто не посмеет лезть к моему классу, – заявил я. – Они это запомнят. С сегодняшнего дня всё будет иначе. Мы будем всё менять.

Все четверо cмотрели на меня с удивлением.

– Вы же понимаете, что когда учёба закончится, Шувалов получит наследство и захочет раздавить наш дом?

Мой класс мрачно кивнул. Об этом они прежде не разговаривали, но всех это тревожило. Только эти четверо остались, остальные сбежали. Все понимали, что Воронцовым и тем, кто связан с этим домом, осталось недолго.

Остров с фамильными землями моего рода нужен Шувалову. И только то, что наследник великого дома учится в Академии, пока спасало нас от уничтожения. Но осталось мало времени.

– Но мы это не допустим, – продолжил я. – Начнём с сегодняшнего дня, уроем любого, кто к нам сунется. И плевать на их планы, мы сделаем по-своему. И как раньше уже не будет никогда.

– Ты никогда так не говорил, – заметил Кирилл. – Куда ты всё-таки ходил? Не в тот же храм?

– Именно туда. Так было нужно.

– И нашёл там правителя мартиров? – Паха усмехнулся.

– У князя есть план, раз он так говорит, – влез Алекс. – Нужно его выслушать.

– Ладно, – Кирилл скрестил руки. – Раз ты так настроен, то знаешь, что делаешь.

– План простой, – я поднялся со скамейки. – Я сделаю всё работу, но вы помогите мне, когда потребуется. Ты, Алекс, прикрывай мне спину. Ты, Паха, когда я скажу бить, бей! Не жди, не сомневайся, просто бей!

– Хорошо, – здоровяк сразу как-то скис. – Если ты так говоришь…

– А ты, Света, – я хитро улыбнулся. – Заморозь воду.

– Что? – удивилась она.

– Когда настанет время, заморозь воду. И всё.

– А что делать мне? – спросил Кирилл немного расстроенным голосом.

– А у тебя, Кирюха, особая роль. Оставайся в резерве и жди, когда можно будет вмешаться. В этом деле я могу полагаться только на тебя.

– Хорошо, – он кивнул. – Но ты расскажешь нам, что происходит?

– Вот он нам расскажет, – я показал на приближающегося к нам парня.

К нам бежал ученик из другого класса. Светловолосый парень хоть и запыхался, но всё же скорчил надменную рожу при виде меня.

– Меня послал граф Оболенский, – сказал он. – Граф не понимает, с чего это ты решил, что можешь поднимать руку на его друзей. Но признаёт, что ты мог погорячиться. Поэтому он ждёт тебя в столовой, где ты, князь Воронцов, принесёшь ему прилюдные извинения. Тогда он тебя простит. И сильно бить не будет.

– Передай графу, – сказал я. – Что я немедленно иду в столовую. И когда я приду, пусть любезный граф встанет на колени и поцелует меня в жопу. Можно просто чмокнуть. Тогда я прощу его за то, что его люди напали на моих. А если он не попросит прощения, я ему таких пиздюлей отвешу, что он до конца жизни не забудет.

Гонец открыл рот, побледнел, потом покраснел, а после торопливо побежал назад, постоянно оборачиваясь и едва не спотыкаясь.

Класс молчал долго.

– Ну и дела, – пробормотал Паха.

– И не говори, – добавил Кирилл, вытирая лоб.

– А это не всё, – сказал я. – Сейчас будет ещё веселее.

Едва сбежал посланник Оболенского, как мы заметили новую угрозу. Месье Рене, француз, как и большинство учителей в этой школе. Недавно опять стало модным набирать учителей-иностранцев, как в старые времена.

– Вы что вытворяете? – выкрикнул он на чистом русском, придерживая парик, чтобы не унесло ветром. – Вы избили двух детей!

– Всего одного, – возразил я. – И он сам напал первым.

– Вы избили бедного Женю, – продолжал возмущаться учитель, не слушая меня. – Я сейчас же иду к директору. Если вы в этом виноваты, то он вас отчислит!

Месье Рене обвиняюще указал на меня пальцем и скрылся, придерживая парик. Не очень удачно, лысина иногда проблёскивала.

– Отчислят? – возмутился Кирилл. – Так это же они напали! Да никто бы слова не сказал, если бы избили нас!

– Всё будет хорошо, Кирюха, – сказал я. – Идём в столовую. Я проголодался.

– Т-т-ты, – Паха показал на меня рукой. – Ты собрался драться со всем его классом? Тогда нас всех точно отчислят. А перед этим убьют!

– Может быть, – я пожал плечами. – Но скучно вам точно не будет, я же говорю.

Класс уныло побрёл за мной. Растянувшаяся колонна больше походила на похоронную процессию. Чем ближе к столовой, тем мрачнее все становились. Хотя Алекс вроде держался, но по нему всегда сложно сказать, что он думает.