И все же Маргарита чувствовала себя счастливой: муж красавец, дети чудесные. Все хорошо! Младшие подросли, пошли друг за другом в сад. Вот им уже 4 и 5. Дети хоть и шумные, но дружные. Анютка ими командует, воспитывает, разыгрывая учительницу. Маргарита смогла взять больше клиентов и неплохо получала, работая из дома. Стало легче. Может, Олег скоро найдет работу в своем городе, и они снова будут жить вместе, не наездами. Ей виделась дальше счастливая жизнь.

Но 8 марта приехал Олег и вместо поздравлений заявил, что в другом городе у него давно есть другая женщина, что они хотят пожениться, поэтому ему нужен развод. А еще он хочет продать эту квартиру, чтобы купить ее там. Им надоело скитаться по съемным углам, когда у него тут есть своя квартира, тем более, осенью у них должен родиться ребенок.

Он прошел на кухню, не раздеваясь. Говорил спокойно и монотонно, как будто зачитывал приговор. Приговор их семейной жизни, их счастью. Потом он встал, отодвинул окаменевшую Риту в сторону и вышел, сказав на прощанье, что у нее на поиск квартиры, сборы и переезд есть два месяца, все же он не ирод какой, не враг своим детям. Чмокнул недоумевающих детей, прибежавших к папе за гостинцем, надел ботинки и захлопнул дверь.

"Мама, мама, куда папа пошел?" ‑ тормошили её Лиля и Жорка, а Рита не могла сказать ни слова. Из нее как будто жизнь выкачали, душу вынули.

Анютка первая сообразила, что с мамой что-то не так, и набрала бабушку.

Следующие два месяца Рита плохо помнила. Психологи, врачи, больница, лекарства. Все вокруг серое и потерявшее смысл. Поначалу сквозь туман к ней пробивались только голоса детей, она вообще что-то чувствовала, лишь когда их ручонки обнимали ее, но ей давали видеться с ними редко. Потом стало немного лучше, и они стали видеться чаще. С каждым приходом её цветочки вытаскивали Риту из бездны, в которую она упала. Близость с детьми давала почву под ногами.

Наконец, ее выписали. На дворе стоял холодный май, как будто природа в этот год замерла вместе с ней и так же, как она, очень медленно оживала.

Рита вошла в когда-то свой дом, как в чужой. Приехала одна, без детей, чтобы собрать вещи. Брала только самое необходимое. Больше ей ничего не нужно в новую жизнь.

Сборы заняли два дня. Тут же и квартира нашлась. На Сиреневой. По названию улицы Маргарита поняла, что им там будет хорошо.

Она сама позвонила Олегу, сказала, что подала документы на развод и алименты, квартиру освобождает через неделю, ключи оставит у соседки, нет, помощь с переездом не нужна, да, с детьми он может видеться у родителей, нет, с ней общаться не надо, и да, с ней все хорошо. Слушала голос этого чужого мужчины и не верила, что когда-то могла его так любить. Не любить ‑ боготворить. Не понимала, как за столько лет не смогла разглядеть в нем его суть, как настолько доверяла, что не замечала очевидное.

И вот уже неделю они живут в большом доме на Сиреневой. Маргарита разбирает вещи, наводит уют, оживает вместе с природой. Стала замечать, что мужчина из соседнего подъезда с интересом поглядывает на нее при встречах, когда она идет из садика с Лилей и Жоркой или бежит в магазин. А завтра она идет на собеседование в цветочный магазин, ведь она всегда мечтала работать флористом.

"Черёмуха душистая с весною расцвела…" ‑ запела Маргарита своим звонким голоском и, увидев рядом прохожего, смущенно рассмеялась.

Сколько Тоня себя помнила, эта жестяная коробка всегда стояла там: в мамином шкафу на самой верхней полке. И ей всегда ужасно хотелось в неё заглянуть.

Маленькая Тоня приставала к маме с вопросами, что там лежит, но та всегда отшучивалась: "Там лежит мое счастье, а больше ничего интересного. Придет время ‑ увидишь".

Но время все никак не приходило. Тоня чего только не напридумывала о содержимом таинственной коробочки. Сначала ей казалось, что там спрятаны самые вкусные конфеты, потом ‑ цветные камушки и бусы, позже‑ драгоценности, оставшиеся от четвероюродной тетушки-баронессы (была ли такая в их роду, она не знала, но очень вдохновлялась, представляя это).

Однажды, классе во втором, Тоня, вернувшись из школы, не выдержала и притащила стул. Встав на цыпочки, она тянулась изо всех сил и почти дотронулась до заветной коробки, но потеряла равновесие и упала.

Вечером, обрабатывая разбитый локоть, мама спросила, как дочь его поранила. Тоня врать не любила и призналась, что хотела заглянуть в мамину коробку. Мама покачала головой и сказала: "Милая, ты уже такая большая у меня и, конечно, понимаешь, что есть секреты, которые можешь знать только ты. И больше никто. Такие секреты есть и у меня. Когда-нибудь ты их узнаешь. Но не сейчас."

На следующий день мама принесла красивую коробку и вручила ее Тоне: "Это твоя коробочка счастья. Ты можешь в неё класть все, что захочешь. И я никогда ее не открою без твоего разрешения, обещаю."

Тоня прятала туда свои девчачьи сокровища: красивые пуговки, бусинки, открытки на день рождения, записку от Вити из Б класса, кассету с любимым медляком "Винд оф чейндж"… Коробочка пополнялась маленькими свидетелями её счастливых моментов. И Тоня знала: даже если она её забыла на столе, мама не заглянет.

И все же ей было интересно, когда придет то время, когда она увидит мамины секреты.

Время пришло, но лучше б не приходило. Мама сгорела за два месяца. Рак груди обнаружили слишком поздно.

Полгода Тоня не могла начать разбирать мамины вещи. Но в вербное воскресенье решила, что пора. Открыла шкаф и сразу взгляд упал на голубую коробку. Бережно взяла в руки, как главное сокровище.

Всего лишь простая коробка, но руки дрожали, не решаясь её открыть. Дочь понимала, что там лежит что-то очень важное для мамы и сейчас она как будто встретится с ней.

Открыв коробку, Тоня увидела сверху свернутый тетрадный листок. Она узнала мамин почерк. "Тонечка, мое голубое счастье, если ты это читаешь, значит, пришло время. Прости, что я ушла так рано, помни, что я всегда рядом и всегда люблю тебя."

Тоня заплакала. Мама всегда называла её голубым счастьем. За ярко голубые глаза.

В коробочке лежали Тонины вещи: бирочка из роддома, конвертик с локоном первых волос, первый выпавший зубик, бантик с выпускного в детском саду, лента с последнего звонка… И письма. 27. На каждый Тонин год.

Тоня открывала и читала их. И каждое начиналось так: "Мое голубое счастье, Тонечка…"

"Боже, как я устала быть одна! Не за горами тридцать пять, а у меня ни мужа, ни детей. Живу одна в упакованной трёшке, и никому не нужна!" – с утра пораньше думала Оленька. Такие невесёлые мысли посещали ее все чаще и чаще. И вовсе не добавляли уверенности в себе.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.