Вместо того, чтобы глубоко рассмотреть одну проблему и, главное, предложить конкретные пути ее разрешения, оратор поднимает целый ряд слабо связанных между собой вопросов: 1) улучшение жилищных условий людей; 2) помощь малоимущим; 3) упорядочивание работы кооперативов; 4) улучшение условий труда женщин; 5) сохранение бесплатного медицинского обслуживания и т. д. В том виде, как они сообщаются, эти вопросы не представляют никакого интереса для аудитории депутатов Съезда, поскольку все знакомы со сложностями и проблемами жизни (мысли банальны). Интересным мог бы оказаться только подробный анализ причин возникновения проблемы и мнение оратора о том, что же нужно сделать, чтобы улучшить положение. Из речи же совершенно неясно не только, что он конкретно предлагает, но даже в каком направлении искать выход. Так, совершенно повис в воздухе вопрос о плохой работе кооперативов. Как представляется выступающему упорядочивание их работы: нужно ли их совсем разогнать; принять ли закон, регламентирующий их работу; ввести ли льготные налоги для производящих кооперативов или еще как-то? Этого совсем не видно из речи. Такое построение речей, когда проблемы только назывались, но не предлагалось никаких решений, было чрезвычайно характерно для выступлений советского периода, и все еще продолжает быть актуальным и сейчас, поэтому на этот вид отступления от тезиса необходимо обратить особое внимание.

3. "Утопленный тезис". У оратора есть единая основная мысль, но он не может донести ее до аудитории. Тезис либо совсем теряется в неумелых рассуждениях, либо воспринимается как два разных тезиса. Ср.:

Вы, Борис Николаевич, уже говорили о том, что сегодня исполняется 70 лет со дня рождения великого гуманиста А.Д. Сахарова, человека, который считал, что нравственные принципы должны быть выше любой политической целесообразности. И он это доказал всей своей жизнью. Мне представляется безнравственным поведение Верховного Совета России и его Президиума, который, по сути дела, занял позицию умолчания в отношении событий, которые сегодня происходят на границе Армении и Азербайджана. Мне кажется, необходимо рассмотреть этот вопрос или отдельным пунктом повестки дня, или в четвертом пункте, в разделе «Разное». Я предлагаю почтить молчанием память тех, кто погиб в армяно-азербайджанском конфликте. (С.Н. Юшенков).

Можно догадаться, что оратор хотел сказать о том, что А.Д. Сахаров не одобрил бы отношение Верховного Совета к армяно-азербайджанскому конфликту, только после долгих размышлений по этому поводу. Эта идея так плохо сформулирована, что не воспринимается слушателями. Ведь они не имеют возможности на время отключить оратора, остановиться и подумать над тем, что же он на самом деле хотел сказать. Основная мысль должна быть совершенно ясно видна в речи. Доказательство же неправильного восприятия речи С.Н. Юшенкова его слушателями мы видим через несколько страниц в той же стенограмме IV Съезда народных депутатов РСФСР: "…Я хочу поддержать предложение депутата Юшенкова: почтить минутой молчания память великого гражданина Союза и России А.Д. Сахарова." (В.В. Волков) Председательствующий делает замечание оратору: "Юшенков не то предлагал. Прошу внимательно слушать." Однако сам депутат Юшенков в еще большей степени заслуживает замечания за столь нечеткое оформление мысли.

4. Ассоциативный тип построения речи. В этом случае у выступающего совсем нет тезиса. По мере высказывания первой мысли в его голове возникает вторая, из нее вытекает третья и т. д. В начале речи оратор не знает, где окажется в конце. Ср., например, рассуждение ученика 10 класса на тему "Кого можно считать настоящим патриотом":

Я думаю, что патриот — это тот, кто заботится о благе Родины. Не говорит о любви, а именно делает что-либо для ее благополучия. Вопрос о сущности патриотизма всегда стоял перед людьми. "Мой друг, отчизне посвятим души прекрасные порывы." Поэт адресует стихотворение Чаадаеву, но на самом деле он обращается к передовой дворянской молодежи с призывом служить Родине. Но в это время в России правил царь, и лучшие люди считали для себя обязательным бороться с монархией во имя Отчизны. Но таких людей было мало. Основная часть дворянства казалась вполне довольной жизнью, посещала балы, предавалась веселью и праздности. Этих людей не интересовала жизнь народа, тяжелое положение крестьянства. А ведь именно крестьяне создавали все материальные ценности России.

В заключение обратим внимание на различия, наблюдающиеся в использовании термина «тезис» в логике и риторике. Как мы видели, риторика трактует «тезис» как основную мысль речи. В каждой речи может быть только одна такая мысль, и следовательно, только один тезис. Логика понимает тезис как "мысль, нуждающуюся в доказательстве". Понятно, что в речи может быть много таких мыслей, которые кажутся автору важными и которые он берется обосновывать, доказывать. Именно этому пониманию термина мы обязаны жанром «тезисы», в котором и предполагается выписывание важных мыслей произведения. Это противоречие приводит ко многим неудобствам и путанице понятий. Однако каждая наука имеет право на свою терминологическую систему и со случаями неодинакового толкования термина разными науками приходится мириться. Важно только помнить об этих различиях и не подменять риторическое понятие «тезис» логическим в рамках риторического анализа.

§ 21. Итак, тезис речи определен, и теперь ясно, что именно скажет выступающий. Если речь совсем маленькая по объему, этим можно и ограничиться. Однако если речь не сводится к простой реплике, и в ней предполагается раскрыть несколько взаимосвязанных мыслей, то необходимо еще одно действие, которое называется делением тезиса на смысловые части. Эта работа позволяет выявить взаимосвязь и соотношение идей, придать речи стройную форму.

В советской риторической традиции, описанной в учебниках и учебных пособиях по ораторскому искусству, это действие чаще всего сводилось к составлению обычного плана речи в соответствии с требованиями формальной логики. Ср., например: "Важнейшим рабочим документом, в котором развертывается логическая структура речи, является план. При этом, чем больше идей, мыслей и фактов в распоряжении оратора, тем более важна четкая логическая организация материала, тщательно разработанный план.«…» План разбивается на разделы, подразделы, пункты, однако он не должен быть слишком дробным: большое количество разделов и подразделов делает речь трудно обозримой, перегружает внимание и память слушающих, которые часто не могут уловить тех связей, которые имеет в виду автор."[76, 92]

Соглашаясь в целом с мыслью автора о том, что необходимо предварительно проектировать речь, разрабатывать ее структуру, хотим добавить, что эта работа не должна основываться исключительно на правилах формальной логики, опыт этой дисциплины должен переосмысливаться в соответствии с задачами построения речи, приобретать риторический смысл. Часто даже полное соблюдение логических правил деления не приводит к созданию хорошего конспекта, поскольку риторика имеет дело с весьма специфическим объектом деления.

Указания на особенности деления понятия для создания речи встречаем уже в старых риториках. Ср., например: "Все мысли в слове должны быть связаны между собой так, чтобы одна мысль содержала в себе, так сказать, семя другой «…» Все сходные образы вещей связаны в мозгу известным сцеплением, а посему, как скоро один из них подвинется или оживится, в то же мгновение все зависящие от него приемлют движение или оживляются. Сие сообщение или игра понятий представляет душе приятное зрелище: ее внимание с легкостью переходит от одного предмета к другому, ибо все они повешены, так сказать, на одной нити. В мгновение ока она озирает их тысячи, ибо все они по тайной связи с первым движутся с непонятной быстротой. Таким образом, одно занимает ее без усталости, а другое дает ей выгодное понятие о пространстве ее способностей, и все вместе ее ласкает. Но, как скоро понятия будут разнородные, их образы не будут лежать близко и связь между ними будет не столь крепка и естественна. Душа должна на каждое взирать особенно. Она должна рассыпать внимание свое во все стороны, переходы от одного предмета к другому для нее трудны, ее внимание не будет переходить само собой, его надобно будет влечь насильно. Сумма собранных понятий будет не столь велика, чтобы заплатить ей за сей труд, а все насильное не может быть не противно «…» Умы резвые, бросающиеся из одной мысли в другую! Вы должны сии правила при каждом сочинении приводить себе на память, вы должны удерживать, сколько можно, стремительный свой бег и всегда держаться одной нити. В жару сочинения все кажется связано между собой; воображение все слепляет в одно. Приходит холодный здравый разум — и связь сия исчезает, все нити ее рвутся, сочинение распадается на части, и на месте стройного целого видна безобразная смесь красот разительных."[99, 75]