– Что?

– Одна из племянниц адмирала, если тебя это интересует.

– Он же размазал наш флот тонким слоем по побережью и разорил его. Я прекрасно помню сожженные деревни. – Герцог во все глаза смотрел на брата-короля. – И ты хочешь, чтобы я женился на одной из его семейки?

– Война закончилась, Доранте, – тихим, но твердым голосом возразил Коррадо. – И пора налаживать политические и торговые связи с Велией. По крайней мере, с теми герцогствами, которые пострадали меньше остальных. Их мечта о едином государстве так и осталась мечтой.

Доранте шумно выдохнул и отвернулся, уже не беспокоясь, что король не одобрит это очередное проявление характера и их семейного темперамента.

– Я начал вести переговоры с Валабрегами, но в Феле вспыхнул мятеж, грозящий обернуться гражданской войной, – невозмутимо продолжал Коррадо.

– Жаль, что он не вспыхнул в Изере, прямо под носом у Растиньяков. Если так уж важен политический подтекст брака, почему бы тебе самому на ней не жениться, Коррадо? Ты всего на семь лет старше меня, и придворные дамы до сих пор восторженно вздыхают, стоит тебе выйти из своих комнат. Жизнь почтенного отца явно не для тебя. – Герцог, не оборачиваясь, прошел к окну и снова уставился на улицу. Но забавных птиц не было.

– Посмотри на меня, – в голосе короля не было прямого приказа, но Доранте с неохотой подчинился и столкнулся с прямым взглядом темных глаз брата. – Я тоскую по моей давно умершей королеве много лет. Однако если бы встал вопрос о благе государства, я бы женился и во второй, и в третий раз. Но свой долг я выполнил, у меня есть наследник. И никто, даже собственный брат, не смеет заглядывать ко мне в постель. – Он помолчал, окидывая взглядом недовольное лицо собеседника. – Сейчас же стоит вопрос о герцоге Редкого Леса, который дожил до тридцати четырех лет и так и не удосужился завести жену и наследников. Похоже, он не в силах справиться с этим самостоятельно. И вот уже два года его брат и король пытается ему помочь.

– И Леонора, – буркнул Доранте. – Вот кто больше всех лезет не в свое дело.

– Нашей сестре не посчастливилось испытать радости замужества, поэтому она старается для тебя. А в ответ и я, и она видим только равнодушие или неблагодарность.

Герцог с трудом удержался от очередной гримасы. Коррадо снова принялся читать проповеди о семейных ценностях и давить на чувство долга. И как в этом человеке, его брате, уживались противоречивые черты характера? Вспыльчивости и упрямства в нем, как и почти в любом члене династии, было хоть отбавляй. И все это соседствовало со смирением и склонностью к поучениям, приличествующим разве что почтенному отцу. И с годами второе все больше побеждало первое.

Отчасти поэтому при дворе Доранте появлялся исправно, гостил положенное время, но испытывал только скуку. Найденные или выписанные старательной принцессой Леонорой невесты навевали еще и тоску. Доранте любил женщин, но только тех, кого выбирал сам, на свой, как ему казалось, весьма притязательный вкус. И сильно сомневался, что Изабелла Растиньяк ему соответствует. Как и остальные.

– Во всяком случае, я не виноват в том, что случилось с последними тремя кандидатками. Мне просто не везет.

Доранте в раздражении прошел вдоль стены и остановился напротив большого зеркала. Король Коррадо любил зеркала. Они, разных форм и размеров, заключенные в простые или витиеватые рамы, украшали как его личные апартаменты, так и тронный зал, просторные коридоры и небольшую приемную для послов, где сейчас и происходил этот неприятный во всех отношениях для герцога разговор. Во дворце поговаривали, что его величество сохранил зеркала в память о рано ушедшей жене. А некоторые шептались, что король сам не гнушался любоваться своим отражением, поскольку был самым тщеславным щеголем во всем Тусаре. И только близкие знали, что самое любимое место короля вовсе не гардеробная, а кабинет в крыле апартаментов придворного мага. И что его величество приходит в восторг не от посещения парикмахера и портного, а от многочисленных книг, привезенных из Башен. А внимание к внешнему виду – это всего лишь дань своему статусу.

Доранте сжал губы и через зеркало посмотрел на Коррадо, неподвижно стоящего у того же кресла с высокой спинкой и внимательно за ним наблюдающего. Они были похожи с братом, с той лишь разницей, что у младшего глаза были не семейные темно-карие, а глубокого серого цвета. Как любила говорить их покойная мать, словно тучи над морем в сильный шторм.

– Надеюсь, твой пристальный взгляд означает глубокую задумчивость и последующее раскаяние в своей ненужной горячности? – осведомился король.

– Расскажи о приеме, – скрипнул зубами Доранте. – К чему мне готовиться? И почему Синие Камни?

Не то, чтобы герцог не любил светскую жизнь и высшее тусарское общество. Скорее, его тяготило все, что отрывало его от привычного и столь любимого времяпрепровождения. А именно большого замка в Редком Лесе, налаженного хозяйства, мелких и крупных житейских проблем с живущими на его землях дворянами и арендаторами, а также развлечений – сезонной охоты и небольших пиров в честь праздников Смены Сезонов. Пришедшая в Тусар шесть лет назад война внесла хаос в размеренную жизнь, особенно когда стало понятно, что боевые действия разворачиваются отнюдь не в пользу короля Коррадо и его войска.

Доранте два года метался по ставкам, стараясь лишний раз не путаться под ногами высших военных чинов, раздраженных неудачами. И в довершении всего чуть не утонул в болотах илехандского Железного Грота, когда добровольно отправился выяснить судьбу задержавшегося тамошнего герцога с подкреплением. И все это от того, что проклятый всеми духами адмирал Растиньяк с легкостью расправился с тусарским флотом и открыл дорогу хищному маршалу Валабрегу, обломавшему зубы только об илехандскую королеву. Точнее, об ее сестру, выпотрошившую половину непобедимого велийского войска. Тусар вышел из войны весьма потрепанным и отнюдь не доблестным победителем, хотя формально одержал победу в союзе с Илехандом. На празднике в честь победителей чествовали королеву Гертруду и принцессу Генриетту. А король Коррадо выглядел скорее случайным гостей за богатым столом. И вот теперь Доранте, тусарскому герцогу, придется жениться на племяннице ненавистного Растиньяка, да обрушит Млет на его голову все стихийные бедствия!

По трезвому размышлению, Коррадо прав – пора было залечивать военные раны и налаживать отношения с соседями. Но почему за его, Доранте, счет? Когда-то герцог Редкого Леса радовался, что не родился старшим, и ему не придется нести всю жизнь на плечах ответственность за страну. Однако теперь пришлось признать, что радость была преждевременной. Жаль, что Леоноре уже слишком много лет, чтобы выдать ее замуж за какого-нибудь Валабрега. Хотя совсем отказываться от этой мстительной идеи пока рано.

– Синие Камни – нейтральная территория, – ответил король на последний вопрос. – Это королевские земли, но далеко от столицы, удобно расположенные. Замок часто используется нашей семьей во время сезона охоты, поэтому удобен и обустроен. И миледи Растиньяк разместится там со свитой и прислугой. А точный список приглашенных на прием можешь взять у Сильвио.

Кому же еще Коррадо мог доверить такое дело, как не придворному магу? Доранте вздохнул про себя. Его брат так и не сумел отречься от своего дара, совершенно не нужного в управлении государством. Герцог часто порывался спросить, удалось ли достигнуть королю каких-нибудь успехов на этом поприще, но каждый раз решал не ворошить эту тему. Маги в династии Пескаторе рождались не часто и то, что редкому счастливчику не посчастливилось стать при этом королем, было наверняка не чем иным, как божественной волей. Кто знает, как бы все обернулось, не будь Коррадо наследником престола и отправься он в положенный срок в Башню? Илехандская принцесса Генриетта плохо закончила, несмотря на свой талант и вклад в великую победу. Никому, особенно тем, кто получил в дар магический талант, нельзя безнаказанно переступать черту, отделяющую суровую военную необходимость от излишней жестокости. Так, по крайней мере, говорил почтенный отец придворного храма.