Моим спонсором был Валера Гаврилихин. Большого зла в нем не имелось, человек он был мягкий, но до того изолгался и наделал таких долгов, что кончил очень плохо: спился полностью, жена выгнала, завел себе страшную жабу из синяков, и все такое.

Он свято верил в чудодейственность продукта. Он так убедил себя в этом, что утратил всякую связь с реальностью. У Валеры был хронический гепатит В, и Валера на каждой презентации похвалялся, что печень его больше не то что не беспокоит, а вообще превратилась в собственную идею, весьма здоровую. Господь не стерпел, и в один прекрасный день Валера пожелтел, а потом позеленел. Он приобрел общий оливковый цвет, а глаза стали желтыми, как у дьявола. Я заклинал его лечь в больницу. Валера отмахивался, но все-таки лег, дня через четыре. Смена окраски не научила его ничему, он взялся за старое и гнул свое. История его личного результата преобразилась: он начал рассказывать, что поступил в больницу с анализами, при каких не живут, но дела пошли на поправку так резко, что врачи ничего не понимали – все потому, что он упорно кушал продукт.

При наличии времени Валера мог убедить кого угодно в чем угодно.

Никогда не забуду, как мы однажды явились на презентацию примерно за час до начала, ибо сами ее и вели. У нас образовался деятельный тандем: я кратенько описывал маркетинг, а потом «продавал» Валеру как воплощение успеха. Мне действительно казалось тогда, что у него денег больше, чем у меня. Это было именно так, да только деньги ему не принадлежали.

И вот к нам забрел торговый индуист. Может быть, он кришнаит был.

Маленький, заплеванный, в шерстяной шапочке, с трупной улыбкой и сияющими безумными глазами. Он тогда часто попадался на Невском, впаривал шизофреникам и домохозяйкам Бхагават-Гиту. И к нам пришел с рюкзачком.

Я, не находя в себе дара убеждения, просто махнул ему: мол, уходи. Буддист весело развернулся. Тут из кинобудки вышел Валера: он лопал йогурт, перемешанный с продуктом, и облизывал ложку заученным, позаимствованным из минета, движением языка для пробуждения в окружающих интереса и аппетита. Валера обрадованно вынул ложечку из бороды и сказал интимным баритоном:

– Минуточку.

Он подхватил буддиста под руку и увлек в кинобудку.

Валере помешали подоспевшие гости. Минут через сорок он с явным сожалением отпустил недоеденную жертву. Буддист был красный и распаренный, будто из бани. Сияние в его глазах сменилось уважением и сомнением.

– Круто у вас, – он отдувался и мотал головой.

– Я буду думать, – молвил он на прощание.

Торговец выкатился на свежий воздух, но там он сделался доступным для Вишны-Кришны; те кликнули Яму, Яма погрозил отступнику пальцем, и морок Гербалаева улетучился. Торговля пошла, освященная лотосом.

Лидер должен быть прост. Чтобы каждый мог его скопировать и преуспеть.

У лидера костюм – и у группы костюм.

У лидера значок – и у группы значок.

У лидера автоответчик – и у группы тоже автоответчик.

Так нас учил, в частности, Леон Гальперин, долларовый миллионер. Он постоянно повторял, что лидеры должны легко копироваться. Чтобы любой дворник мог работать. Он же похвалялся тем, что по юности спалил в Разливе шалаш Ленина. Очевидно, скопировать лидера не удалось, и Леон осерчал.

Так или иначе, автоответчик у меня был. Телефон-панасоник стоит у меня до сих пор, я купил его у волк-тима Певзнера. Автоответчик давно сломался. Не вынес разбойничьих обязанностей. Он не преуспел, потому что копировал всякую шушеру. Он у меня пахал, как зверь. Я уходил на охоту, а тот, подражая мне бархатным голосом, приглашал названивающих явиться на презентацию. Даже не приглашал, а мягко предписывал. В конце он просил: «Оставьте ваш контактный телефон, и мы с вами свяжемся».

«Мы» означало нас с автоответчиком. Местоимение создавало иллюзию могущественной организации с длинными граблями.

Автоответчик постоянно портил себе желудок неприятными филиппиками.

Однажды я услышал молодой, учтивый голос:

– Меня зовут Петр Иванович. Я решил вас немного рэкетнуть. Думаю, что тысяча долларов в неделю вас устроит.

Петр Иванович не сказал, куда нести деньги, и остался на мели.

В другой раз позвонил мой московский дядя.

– На хуй мне с вами связываться? – орал автоответчик с похмелья, не узнавая меня. – Я звоню в Петербург!..

Извините за слово. Дядя сказал, я повторил. Легко копируемый лидер.

У Гербалаева много вредных и жадных родственников по фамилии Ньювейз, Санрайдер, Визьон, Орифлэйм, да еще спятившая тетушка Дианетика. Все они на дух не переносят друг друга, презирают, обижают, глумятся.

Будем справедливы: их скверный характер объясняется, в частности, контингентом, который они обхаживают. Тоже далеко, далеко не ангелы.

Вот что было с одной моей доброй знакомой, которая по сей день насаждает косметику. Пришла она к даме, интересующейся всяким дерьмом, стала рассказывать об успехах и новинках.

– Да пробовала я, – поморщилась дама.

– Что же вы пробовали? Вот у нас тут есть Гель Для Интимной Гигиены.

– Его-то и пробовала.

– Ну и как?

– Он сильно пенится.

– И хорошо!

Тоскливо:

– Да чего ж хорошего?

Понадобилось время, чтобы сообразить, что дама пользовалась гелем не до, не после, а во время. Конечно, это лестно партнеру. Такой результат копулятивных усилий не каждый день получается. Небось, похвалялся: уж так ублажил, так ублажил, что она вся в мыле стала.

«Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»

Другие верят, когда им объясняют, что крем для ног надо накладывать на лицо. Потому что он впитывается и с кровью разносится по всем закоулкам, достигая противоположного полюса.

Впрочем, если бы это сказал мой спонсор Валера, я бы ему тоже поверил. Глядя в его честные глаза.

Гербалаев тоже мучается с людьми.

Одна промтоварная особа познакомилась с Гербалаевым и поражалась эффекту.

По ее словам, у нее, когда она стала высасывать Гербалаева, ужасно разболелась голова. Зато потом она вытянула из ноздри нечто длинное, тягучее, явного червяка. И все прошло навсегда.

Итак, я уже был матерым Гербалаевым в звании супервайзора, ходил при галстуке и пиджаке, соблазнял одиноких женщин. Мою бы энергию, да в мирных целях.

Познакомился на улице с девушкой. И пригласил ее – не в кафе и не в ресторан, и даже не в кино, а на презентацию. Как в анекдоте: «Товарищ полковник, давайте эту девчонку выебем! – Давайте, товарищ лейтенант! А за что?»

Она была кроткая, черноокая, звали Мариной. Я распушил хвост и привел ее не просто на презентацию, а на крупный шабаш, где орудовали наши мастера слова и дела. Там светили прожекторы, музыка играла («We are the champions») – полный набор. Марина околдовалась и пожелала продаться дьяволу. Принесла деньги на контракт. Удовлетворенный собой, но не сверх меры – дескать, так и должно быть, будничные труды, – я закупил коробку с продуктом и контрактом, поехал к Марине домой.

Но там уже караулила ее мама.

Она внимательно выслушала все, что я рассказал, но теперь у меня уже не было поддержки в виде прожекторов, Меркьюри и мастеров слова. Мама не без вкрадчивого торжества сказала, что Марина в этом участвовать не будет. И пусть я верну деньги, которые я уже потратил на вступительную коробку.

А дальше началась мистика. Оказалось, что над всеми нами господствует еще один, более могущественный супервайзор. Едва Марина раскрыла рот, как мама завизжала и припомнила ей покойного папу.

– А папа? Папа сейчас на тебя смотрит с того света? Что он скажет?

Под пристальным взором папы мне сделалось неуютно.

Марина попробовала ответить моими же доводами, но мама не отступала:

– А как же папа? Папа, который глядит?