И, наконец, мы подошли к тому, как правовой спонтанный порядок ограничил агрессию. Здесь человечество выработало универсальное решение — страхование. Это решение вы найдете в обычном праве любого народа, исключений здесь, скорее всего, не существует. Суть механизма в том, что убийство имеет свою цену. И эту цену платят страхователи — семья (или так называемая «расширенная семья») убийцы. Цену регулирует рынок, исходя из того, что она должна быть настолько высокой, чтобы один человек не мог ее выплатить. Например, вергельд в средневековой Исландии составлял сумму, которую обычный человек мог заработать за 12,5 лет. То есть, убийце всегда нужно было обращаться к родственникам, для того, чтобы заплатить за убийство. Мало того, родственникам убитого вообще не нужно было знать как будет поступать убийца, они просто сразу шли к его семье. Таким образом, страховая группа была кровно заинтересована в надлежащем поведении своих членов, так как именно она платила «цену крови».
Сопротивление убийцы обычно заканчивалось объявлением вне закона. Это означало изгнание и, как правило, верную смерть. Люди в те времена зависели друг от друга не только через механизмы невидимой руки, как сейчас, но и непосредственно в буквальном смысле слова. Поэтому изгнание было самым страшным наказанием. Если же семья не хотела платить за своего члена, дело заканчивалось кровной местью. То есть, система работала так, чтобы издержки отказа от следования закону были выше прибылей. Это самоподдерживающийся спонтанный порядок. Он не нуждается в существовании «могущественного третьего» — внешней силы (в роли которой сегодня выступает государство), которая будучи «над схваткой» принуждала бы людей следовать закону.
Таким образом, социальная эволюция создала два спонтанных порядка — мораль и право, которые ограничили агрессию «изнутри» и «снаружи».
Сферические люди в вакууме
Прежде чем мы перейдем к тому, почему и как возникло государство, нужно остановиться на одном очень важном моменте, без рассмотрения которого вся наша затея теряет смысл.
Я говорю о неком дефолтном представлении о человеке, как о существе, которое одинаково легко выбирает «добро» или «зло», «хорошее» или «плохое». Вы легко найдете массу примеров такого представления в рассуждениях на самые разные темы. Спектр простирается от «олигархи все скупят» до рассуждений о том, почему невозможно свободное общество.
Это же представление доминирует в социологии, когда ей приходит в голову изучать кооперацию и в экономике в версиях институционализма, известных под названиями «школа общественного выбора» и «право и экономика». В последних двух случаях используется теория игр, где опять-таки, действуют сферические люди в вакууме, неспособные разъехаться на перекрестке, потому, что «каждый игрок максимизирует свой выигрыш».
Разобраться с этим ошибочным представлением следует потому, что объяснение того, как и почему возникает государство будет бессильным до тех пор, пока в голове присутствует идея о том, что дефолтное состояние человека — это состояние «чистого листа», сферического в вакууме субъекта, который с равной непринужденностью будет или грабить или торговать.
Дело тут в том, что и интернет-дописувачи и социологи и экономисты с математиками полагают, что они исследуют ситуации, когда правил еще нет. Именно это вы услышите в ответ на замечание о том, что в жизни сферические в вакууме люди не встречаются и две машины обычно оказываются в состоянии разъехаться на перекрестке. Они хотят понять, как возникают и как поддерживаются правила. Когда они доказывают вам, что свободное общество не жизнеспособно, потому, что он-же-с-ножом-к-вам-и-что-вы-ему-сделаете они имеют в виду, что в свободном обществе нет никаких правил и ограничений и поэтому, что бабушку зарезать, что контракт заключить — все едино.
Тот факт, что в жизни сферические люди не встречаются они объясняют наличием государства, которое не зная сна заботится о нас и, в общем смысле, является «могущественным третьим», который в силу своей нейтральности и могущества способен принудить не резать бабушек, а заключать контракты.
Из этого всего следует такой вывод — если государство каким-то образом исчезнет из нашей жизни, все люди немедленно возвратятся в «состояние по дефолту», то есть, превратятся в сферических в вакууме хомо экономикусов и начнется ого-го что.
Существует два способа опровержения этого заблуждения. Первый — показать логическую несостоятельность всех этих аргументов, второй — показать, что дефолтным состоянием не является состояние сферического человека в вакууме.
Для того, чтобы прибегнуть к первому способу, нужно просто попросить объяснить, каким образом государство появилось до того, как появились бабушки, автомобили, дороги и контракты. Ведь именно так все и должно было произойти. Если могущественный третий нейтрален и способен принуждать к исполнению правил, то правила должны были существовать и быть известны ему до того, как появились те, кто должен их подчиняться. Объяснить волшебное появление могущественного третьего с томиком правил, разумеется, невозможно.
Рассмотрение второго способа — объяснение того, что дефолтным состоянием не является состояние сферического в вакууме человека является целью этой колонки.
В предыдущих заметках мы выяснили, что правила появлялись вместе с появлением человеческого сообщества, собственно, это один процесс. Если сферический в вакууме человек и существовал когда-то, то это было очень давно и человеком его можно считать только технически. Мы живем в сообществе, основой которого являются правила и эти правила, строго говоря, являются причиной того, что сообщество не разваливается.
Этот момент мы уже разобрали, сейчас мы остановимся на другом важном моменте, который поможет понять, почему правила не исчезают и почему они все время поддерживаются (хотя и постоянно изменяются). Тогда нам станет ясно, почему сферический в вакууме человек является не дефолтным, а глубоко маргинальным состоянием человека.
Давайте вспомним наш оркестр из первой колонки. Если из оркестра уйдет один музыкант, оркестр все равно сможет выступать. Пришедший ему на замену, возможно будет сначала не так хорош, но через какое-то время, он поймет что к чему и все встанет на свои места. Если же вдруг уволятся все музыканты, это будет катастрофой. Оркестру понадобится не только нанять новых музыкантов, ему понадобится время (величина которого зависит от квалификации и опыта новых оркестрантов) для того, чтобы он вообще смог выступать.
С обществом и правилами все то же самое. Оно не распадается и всегда способно «выступать» по двум причинам. Первая — правила, по которым мы живем — это правила выживших, то есть, те, которые направлены на поддержание кооперации и сотрудничества в обществе. Вторая причина состоит в том, что «новые люди» поступают в систему постепенно. В каждый момент времени подавляющее большинство общества составляют люди, которые уже знакомы с правилами. «Новые люди» — это дети и подростки. У людей очень длинное детство и все оно уходит на то, чтобы освоить (что, кстати, совсем не равносильно «понять») правила «социального общежития». Мало того, пока все это происходит, дети находятся под опекой своих родителей.
Мы все приходим в готовую среду, в готовый социальный порядок и тратим очень много времени на то, чтобы освоить его правила. Постепенность поступления «новых людей» и попадание их в ситуацию “готовых» правил есть не просто некое любопытное обстоятельство. Нет, это условие работы системы. Без этого она просто не сможет существовать. Если бы можно было в один миг заменить все население Земли новыми людьми, пускай даже с очень высоким уровнем IQ, но, так, чтобы все — дедушки, бабушки, дети и взрослые стали бы совершенно новыми и не имели бы социальных знаний и навыков, порожденных социальной эволюцией, мы бы увидели гоббсовскую войну всех против всех. Скорее всего, люди бы быстро истребили друг друга, потому что для таких новых людей, что бабушку резать, что контракт подписывать — все одинаково. Опять таки, если бы каждое новое поколение действительно было «новой нацией», как говорил Токвиль, человечество не смогло бы существовать.
