Прошло не менее получаса, но никто не появлялся. Как от напряжения, так и от неудобного состояния Адам почувствовал усталость. Он повернул голову в сторону девушки.

— Думаю, они ушли, — он покачал головой.

Силистера молча покрутила головой.

Шумно вздохнув, Адам отвернулся, взялся за рыпп, стелт дернулся и пополз носом куда-то вниз. Раздался громкий скрежет и летательный аппарат, резко дернувшись, замер. Адама бросило вперед, и если бы он не держался за рыпп, то непременно вылетел бы из кресла, что и произошло с Силистерой — она ткнулась головой в лобовое стекло и громко вскрикнув, вернулась в кресло и схватилось руками за голову.

— Чёрт возьми!

Механически выругался Адам словами цивилизации землян, но с его губ слетели едва понятные даже ему самому звуки. Но скорее всего из-за скрежета Силистера не расслышала их, так как никаких слов удивления с её стороны не пришло.

Стелт надсадно затрясся, затем подпрыгнул и выровнявшись, пополз вверх — светлый проём расщелины быстро расширялся.

У края расщелины Адам остановил летательный аппарат и высвободив своё поле, раскинул его далеко по сторонам, и лишь на границе его восприятия почувствовал быстро удаляющееся энергополе чужого летательного аппарата.

— Пронесло! — негромко произнёс он, делая шумный выдох и полностью выведя стелт из расщелины, направил прежним путём.

* * *

Дальше он вёл стелт достаточно осторожно, часто притормаживая и подаваясь далеко вперед, к самому голоэкрану, будто пытаясь через него выглянуть наружу, но видимо, те, кто был в чужом летательном аппарате не смогли вычислить чужой для себя летательный аппарат и ушли.

Наконец горная гряда пошла на убыль. В безликой серости ландшафта появились зеленые проблески растительности. Адам ещё больше замедлил ход летательного аппарата и так низко опустил его к поверхности, что когда стелт проплывал над высоким травяным островком, его ноги невольно дергались вверх — ему казалось, что острые верхушки жесткой травы, непременно порежут его обувь. Силистера сидела забравшись в кресло с ногами и как себя чувствовала Адаму было неведомо, он будто забыл о ней.

Вдруг впереди показалась лощина. Адам отклонил рыпп, стелт наклонился и нырнув между двух невысоких рыжих холмов в лощину, замер. Адам прометнулся взглядом в голоэкране. Его сердце дрогнуло: в голоэкране, в лучах уже склонившегося к закату местного солнца блистал большой овал города. Скорее всего он не имел защитного купола, так как его здания имели достаточно чёткие очертания.

До города было достаточно далеко. Он располагался в огромной зелёной долине и просматривалась лишь его ближняя сторона, но даже отсюда Адам понял, что это и есть тот самый город из информационного поля Энта Хетуэй. Он скользнул взглядом по пульту управления и ткнул пальцем в сенсор станции связи стелта, отключая его, с удовлетворением отметив, что почти за двое суток, как он ушёл из Эстрон, с ним никто не связывался — скорее всего шхерты ещё не решились его пропустить через свой молекулярный анализатор. Он повернул голову к Силистере.

— Ближе подходить рискованно, — Адам покрутил головой. — Если периметр отслеживается сканерами, — заговорил он, не представляя, понятны ли эти слова девушке-аборигентке, — то здесь они идут выше и нас им не видно. Я пойду до города пешком. Жди меня две ночи и два дня. Если не вернусь, иди в город сама. Надеюсь он не отвергнет тебя.

Ничего не говоря, Силистера уставилась в Адама своими, ставшими огромными, чёрными глазами.

Адам поднялся.

— Я возьму немного еды и тоник. Остальная твоя. Только не съешь всё сразу. Вот этот сенсор, — он указал на один из сенсоров пульта управления, — включает защитное поле стелта. Коснёшься его, когда будет угроза. Выпусти меня и затем закрой дверь. Ты это уже умеешь делать.

Девушка наконец выпрямилась, сползла с кресла и вытянув руку, коснулась одного из сенсоров пульта управления… Донёсся негромкий шелест. Адам повернул на шум голову — часть боковой стенки стелта опускалась, трансформируясь в трап. Ничего больше не говоря, он подошёл к холодильному шкафу, взял упаковку с едой и тоник и шагнул к образовавшемуся дверному проёму.

Оказавшись снаружи, Адам жестом приказал Силистере поднять трап и подождав, когда он поднимется, разбросил своё поле далеко по сторонам и убедившись, что вокруг нет ничего, вызывающего тревогу, быстрым шагом направился в сторону города, который с поверхности планеты казался уже не таким большим и величественным.

9

Красновато-коричневая поверхность планеты была достаточно плотной и идти было не трудно, лишь приходилось обходить торчащую из почвы жёсткую зелёную траву, ткнувшись несколько раз в которую и чувствительно уколовшись, Адам решил больше не выяснять с ней отношения, благо она росла не часто, хотя и большими пучками.

Он был уверен, что если город имеет защитный периметр, то есть и брешь в нём и он обязательно её найдёт.

Идти пришлось долго. Когда Адам подошёл к какому-то рву, идущему со стороны города, который был достаточно глубоким, гораздо выше его роста то увидел, что по его одной стороне стоит башня, весьма похожая на сторожевую, но он не чувствовал вокруг себя никаких сканирующих лучей и потому шел без опаски. Скорее всего ров был связан или с вентиляцией или со стоками. Он показался Адаму не достаточно защищенным. Башня над ним стояла не совсем удачно и по его прикидке не могла полностью контролировать ближнюю к себе часть рва, и если по нему идти пригнувшись, то можно было остаться незамеченным.

Хотя уже был вечер, но местное солнце ещё не ушло за горизонт и было жарко.

Ещё в начале пути у Адама на лбу вскоре выступила первая капля пота и противно повисла на брови. Намереваясь её смахнуть, он ткнул зажатым в руке пакетом себе в лицо. Мысленно выругавшись, он расстегнул пакет и заглянув в него, увидел десятка полтора круглых коричневатых предметов, напоминающих печенье цивилизации землян, называемое кракенами. Он тут же почувствовал жажду и голод.

Достав один кракен, он поднес его к носу и втянул его запах. Запах был несколько резковат, но не отталкивающь. Адам сунул кракен в рот и попытался откусить кусочек, но он оказался твердым. Он сильнее сжал зубы, но тот не поддался. Мысленно отправив в свой адрес нелестный эпитет, он открыл баночку с тоником и сделав глоток, отправил кракен в рот целиком, благо он был не слишком большим. Проведя по нему языком, Адам вдруг почувствовал, что поверхность кракена начала будто испаряться. Тогда он увлажнил язык тоником и повозил им по кракену — его рот наполнился приятной прохладой.

Кракен растворился достаточно быстро, утолив не только голод и жажду, но даже заставив спину покрыться будто инеем прохлады. Адам приободрился и ускорил шаги. Но, или кракен был слишком маленьким для его быстрого хода или было ещё очень жарко, но через какое-то время пот опять выступил на лбу Адама и он достал еще один кракен и запил его тоником, затем ещё и ещё и когда он дошёл до видимого рва, пакет и баночка были пустыми.

Блеснув последним лучом, скрылось бело-оранжевое местное солнце. Сумерки начали быстро сгущаться. Отшвырнув пустые пакет и баночку, Адам спрыгнул в ров около его стенки и тут же почувствовал, как по его телу скользнул луч сканера. Он мгновенно присел, никакой реакции со стороны башни не последовало и насколько он чувствовал, следующие лучи уже скользили где-то над его головой. Его догадка подтвердилась — ров, действительно, имел неконтролируемую зону около своей нижней части стенки. Привстав и найдя безопасное положение для своего тела, Адам двинулся дальше.

* * *

Полусогнутому идти было не совсем удобно. Приходилось быть в постоянном напряжении, потому что дно рва было не твердым и дышало, грозя провалиться под ногами, было неровным, часто поднимаясь и тогда Адаму приходилось сгибаться, практически вдвое, к тому же оно излучало и чем ближе к городу тем сильней, вызывая в голове Адама неприятное покалывание, будто кто-то тыкал в неё сломанной иглой. К тому же, чем становилось темнее, тем больше появлялось каких-то шныряющих под ногами зверьков, в которых то и дело тыкались носки обуви, заставляя Адама дёргаться и по земному мысленно чертыхаться. Вскоре стемнело настолько, что идти пришлось, практически, на ощупь, контролируя пространство перед собой полем, что держало Адама в ещё большем напряжении.