Солдаты у орудий стояли по стойке «смирно», но они честь не отдавали. Фридландские наемники не были обязаны Конфедерации какой-либо верностью, кроме той, какая была куплена и оплачена. Лейтенант восхищался ими как солдатами, но они были неспособны вызвать уважение как люди.

С ними, однако, стоило знаться, поскольку никто не мог управлять бронеходами подобно им. Он сумел завести с некоторыми дружбу. В один прекрасный день, когда Конфедерация станет сильнее, они обойдутся без наемников, а до тех пор он хотел научиться всему, чему только мог. В этом секторе космоса имелись богатые планеты — планеты, которые Франклин мог бы добавить к Конфедерации, когда с мятежом будет покончено. Со слабеющим с каждым днем флотом КД возможности на краю обитаемого космоса возросли, но только для тех, кто готов к ним.

Когда отбой кончился, он снова повернулся к порту. По широкой дороге к Форту ехал уродливый грузовой лихтер. Лейтенант озадаченно нахмурился и спустился с вышки.

Когда он добрался до ворот, лихтер уже там стоял. Его мотор рычал, и было очень трудно понять водителя, широкоплечего моряка-грузчика, который на чем-то настаивал.

— У меня нет приказа,— возражал караульный, наемник с Земли.

Он обратился за поддержкой к лейтенанту.

— Сэр, они говорят, что у них есть для нас груз на этой штуке.

— Что это?— крикнул лейтенант.. Ему пришлось сделать это вновь, чтобы быть услышанным сквозь рев мотора.— Что за груз?

— Провались я, ежели знаю,— весело отвечал водитель.— В накладной сказано: «Крепость Астория, для интенданта». Слушайте, лейтенант, нам надо двигать. Если капитан не поймает прилива, он не сможет проскочить портовые боны сегодня и спустит с меня шкуру за милую душу! Где интендант?

Лейтенант посмотрел на часы. После отбоя солдаты разошлись быстро, а интенданты на службе не задерживаются.

— Тут некому разгружать,— крикнул он.

— У меня есть кран и бригада,— успокоил шофер.— Слушайте, вы только скажите, куда положить это добро. Нам надо отплыть по стоячей воде.

— Выкладывайте здесь,— сказал лейтенант.

— Лады. Вам, однако, будет адова работа перетаскивать его,— он повернулся к своему спутнику в кабине.— О’кей, Чарли, сваливай его!

Лейтенант подумал о том, что скажет интендант, когда обнаружит, что ему надо перетаскивать контейнеры размером пять на десять метров. Он залез в кузов лихтера. В кармашке для накладной каждого контейнера был ярлык, гласящий «ИНТЕНДАНТСКИЕ ПРИПАСЫ».

— Подождите,—приказал он.— Рядовой, откройте ворота. Водитель, отвезите это туда,— он указал на склад неподалеку от центра лагеря.

— Сгружайте у больших дверей.

— Можно. Постой, Чарли,— весело велел главстаршина Кальвин.— Лейтенант хочет завести это добро внутрь...— он уделил все внимание ведению неуклюжей машины.

Бригада лихтера споро работала с краном, ставя контейнер с грузом у дверей склада.

— Распишитесь здесь,— попросил шофер.

— Я... Мне, наверно, лучше найти кого-нибудь инвентаризировать груз.

— Ох, Христа ради,— запротестовал водитель.— Слушайте, вы не видите, что пломбы не сорваны?

— Вот, я запишу это. Печати целы, но груз не проверен полу... Как пишется: получатель или получитель, лейтенант?

— Вот, я запишу это для вас,— он записал и поставил свою подпись и звание.— Хорошее было плавание?

— Не-а. Тяжеловато там и становится еще хуже. Нам надо уматывать. Еще груз есть...

— Не для нас!

— Не для города. Спасибо, лейтенант.

Машина развернулась и с рычанием умчалась в то время, как лейтенант покачивал головой. Какой кавардак. Он поднялся на вышку и записал происшедшее в журнал. Записав, он вздохнул. Один час до темноты и три до смены. Это был длинный скучный день.

За три часа до рассвета грузовые контейнеры бесшумно раскрылись и капитан Ян Фрейзер вывел своих разведчиков на затемненный плац. Без единого слова они двинулись к укрытым пушкам. Одно Отделение построилось и замаршировало к воротам, держа винтовки на сгибе локтя.

Часовые обернулись.

— Какого черта?— спросил один.— Еще не время для смены. Кто идет?

— Что такое?— сказал капрал отделения.— У нас приказ выйти в какой-то проклятый дозор вдоль периметра. Разве вам не сообщали?

— Никто мне ничего не сообща...— часовой крякнул, когда капрал ударил его кожанным мешочком с патронами. Его спутник быстро обернулся, но слишком поздно. Отделение уже добралось до него.

Двое солдат стояло, выпрямившись, в звездном свете на покинутых часовыми постах. Астория была далеко за горизонтом от Франклина и только слабое красное пылание на западе указывало на присутствие соседней планеты.

Остальное отделение вступило в кордегардию. Они умело двигались среди спящих сменных караульных и когда они кончили, капрал снял с пояса коммуникатор.

— Лаэрт.

На другой стороне плаца капитан Фрейзер провел группу отборных солдат в центр управления радарами. Был бесшумный шквал прикладов. Когда короткая борьба закончилась Ян проговорил в свой коммуникатор:

— Гамлет.

Внизу в городе другие грузовые контейнеры открывались в темных складах. Вооруженные люди построились повзводно и замаршировали по припортовым улицам. Несколько увидевших их штатских поспешило укрыться — никто не любил нанятых конфедератами земных громил.

Полная рота маршировала вверх по холму к форту. По другую сторону подальше от города остальной полк полз по вспаханным полям, не беспокоясь о радарной сигнализации, но опасаясь часовых на стенах. Они прошли первую линию проволочных ограждений и майор Сэвидж задержал дыхание. Десять секунд, двадцать... Он облегченно вздохнул и сделал знак солдатам продолжать движение.

Марширующая рота достигла ворот. Часовые окликнули их в то время, как другие на сторожевых вышках с любопытством следили. Дежурный офицер, должно быть, имел специальный приказ.

Рота двинулась в парк бронеавтомобилей. На противоположной стороне плаца часовой вгляделся в ночь. Было ли там что-то?

— Стой! Кто идет?

В ответ было только молчание.

— Что-нибудь видишь, Джек? — спросил его товарищ.

— Не знаю... Смотри... вон там. У кустов. Что-то. Боже мой, Гарри! В поле полно народу! Капрал караула! Подымай караул!

Он поколебался, прежде чем сделать последний шаг, но он был достаточно уверен, чтобы рискнуть язвительным неудовольствием своего сержанта. Указательным пальцем он ткнул в красную кнопку тревоги и по всему лагерю вспыхнули огни. Завыли сирены и у него хватило времени увидеть тысячи солдат в поле около лагеря, затем его настигла автоматная очередь, и он упал.

Лагерь погрузился в сумятицу. Первыми проснулись фриландские артиллеристы. Они потеряли меньше минуты, прежде чем их офицеры поняли, что тревога была настоящей. И тогда артиллеристы выплеснулись из казарм спасать свои драгоценные бронеходы, но из каждого пушечного гнезда их сражали пулеметные очереди. Артиллеристы падали пачками, тогда как остальные метнулись в укрытие. Многие, торопясь спасать пушки, не захватили личного оружия, и они потеряли время, возвращаясь за ним.

Солдаты майора Сэвиджа добрались до стен и перебрались через них. Второй эшелон держал стены под постоянным огнем. И несмотря на свои тяжелые доспехи, солдаты карабкались легко при более низкой гравитации Вашингтона. Офицеры послали их на плац, где они добавили свой огонь к огню солдат в орудийных гнездах. Постепенно установленные пулеметы изолировали укрытия артиллерии огненной завесой.

Эта артиллерия была главной защитой форта. Удостоверившись, что с ней все благополучно, майор Сэвидж отправил волны своих наступающих в казармы лагеря. Они ворвались с гранатами и винтовками наготове, захватывая целые роты, прежде чем офицеры успели прибыть с ключами от козлов с оружием. Таким образом Сэвидж взял регулярных конфедератов, и только фриландцы вышли с боем, но их усилия были направлены к своим пушкам, а там у них не было шансов.

В то же время земные наемники, и в лучшие времена не бывшие особо стойкими солдатами, запросили пощады. Многие не сделали ни единого выстрела. Защитники лагеря сражались дезорганизованными группами против дисциплинированных сил, чья связь работала превосходно.