Циклоп жалобно взглянул на меня единственным глазом.

Через полчаса мы, теперь уже познакомившись по-человечески, сидели на кухне, если так можно назвать сие изгвазданное помещение со столом в центре, а перед нами стояли здоровенные кружки какой-то настойки. Мою бабку циклоп знал, о чем с удовольствием поведал, но быстро перешел к более насущной для него теме.

– Я так старался, все для нее делал, вишь, дом какой выстроил! А она ушла! Бросила! Сбежала с каким-то троллем! Бобылем меня оставила, – рыдал пьяный в сопли циклоп по имени Ягр.

– Ничего, другую найдешь, – попробовала я утешить своего нового знакомого. – Еще лучше.

– Да где ж я лучше-то найду… – продолжал завывания он, подливая себе и мне.

Я, разумеется, всякую бурду пить не собиралась, так что свое просто незаметно отливала из кружки в широкую щель между половицами. Полу это точно не повредит, он, кажется, в том месте только чище становился.

Маневр мой заметил пес, крутившийся возле стола, подошел и принялся слизывать образовавшуюся лужу. А нализавшись, довольно улегся мне под ноги. Сначала я старалась на него не наступать, а потом плюнула и поставила босые ступни прямо на мохнатую подстилку. Тепло и мягко.

– Она тоже ведьмой была? – осторожно поинтересовалась я. – Твоя сбежавшая невеста?

– Да не, великанша она, на две головы выше меня. Такая красотка, – продолжил сокрушаться циклоп. – Ведьм нынче мало, совсем перевелись.

– И все их себе хотят, – понимающе кивнула я.

– А то ж. Ведьма – это сила, – неожиданно серьезно подтвердил Ягр. – На них все держится. Поэтому их берегут, холят и лелеют.

– Оно и видно. – Я выразительно посмотрела на своего похитителя, но Ягр оказался непрошибаем.

– С твоей бабки вон пылинки сдували, все к ней на поклон ходили, задабривали, – продолжил вспоминать он. – Знаешь, что случается, когда ведьма уходит с насиженного места?

– Что?

– Все живое начинает гибнуть. Колодцы позатягивало, реки попересыхали, мор прошел, и людей, и скот покосило. Кто мог – те сбежали, но кто-то остался в надежде на возвращение Зании. Да и не всем было куда бежать.

– Мне жаль, – вздохнула я, но Ягр только покачал головой, разлив нам остатки пойла.

– Она сильная ведьма была, в неделе конного пути все вокруг плодоносило и колосилось, – ударился в воспоминания пьяный циклоп. – Саранча и другие напасти стороной обходили наши места. Правда, стерва твоя бабка была, каких поискать! Я таких бедовых баб никогда не встречал, а я многих повидал, уж поверь. Сила – ух! – показал ручищей он. – И гонору под стать. Столько женихов с ее крыльца кубарем скатывались! Лучшие маги королевства, да и соседних королевств, с ней не справлялись.

– Но один справился, – вспомнила я бабкины слова про чернокнижника.

– Справился, на беду свою и нашенскую, – скривился Ягр. – Потребовал у Ковена эту ведьму, заявил на нее свои права. Могучий чернокнижник, не стали с ним связываться, побоялись. Да и Зания в самый возраст вошла, пора бы. А она как узнала – так и вильнула хвостом, как рыба в пруду. Остался и тот маг ни с чем, и мы без ведьмы.

– А зачем магу ведьма?

Кажется, я наконец нашла отличный источник информации с длинным, пусть и слегка заплетающимся языком.

– Так как зачем? – удивился Ягр. – Совсем ты дикая, гляжу, ниче не знаешь. Неужто бабка не рассказывала? У вас же знания от матери к дочери идут.

– Практически ничего, – пожала плечами я.

– Во-первых, с ведьмой маг быстрее восстанавливается – вы же неисчерпаемый источник. Во-вторых, родить сильного, настоящего мага может только ведьма. Обычная кровь ослабляет дар, разбавляет его, так и род магический прерваться может. И для тех, кто бережет свои знания и хочет передать их вместе с силой, это важно.

– А ведьма? Она может родить ведьму от мага?

– Вы, ведьмы, можете от кого угодно рожать, – икнул Ягр. – От простого человека родится только девочка-ведьма, а от мага – как повезет. Мальчик будет магом, да еще силу отцовскую приумножит, девочка – ведьмой.

Отчасти это объясняло поведение магов, но и вопросов добавляло.

– Странно тогда, что маги еще не выродились, – усмехнулась я, вспомнив про строптивость ведьм. – К тому же ведьм все меньше и меньше.

– Так то сильных ведьм, а всякие слабенькие знахарки или ведуньи почти в каждой деревеньке есть, – несколько снисходительно, как прописную истину, изрек циклоп. – Обычно с ними-то маги и договариваются, получают магического ребенка, одаривая мать взамен.

– И женщины соглашаются? – не поверила я.

– Еще как! – кивнул циклоп и едва не потерял равновесие на стуле – совсем его развезло. – А кто б не согласился, чтоб у твоего дитя была лучшая жизнь? Так и самой из нищеты выбраться, семье помочь. Да и ребенок-то вырастет, глядишь, и вспомнит мамку, которая ему жизнь подарила. Часто маги своим семьям с материнской стороны помогают и навещают. В обиду так точно не дают.

В целом логика имелась. Не зря же у нас женщины раньше уходили в богатые дома кормилицами, подчас оставляя своего ребенка. Зато возвращались не с пустыми руками.

Да и в целом в старину отношение к детям было иным, не таким трепетным, как сейчас.

На этом наш разговор затух естественным образом: Ягр уронил голову на грудь и захрапел.

Я вздохнула то ли с облегчением, то ли с разочарованием. Циклоп, несмотря на первое впечатление, казался неплохим и, уверена, мог бы рассказать еще много чего интересного.

Так что, пожалуй, стоит с ним подружиться и заходить почаще.

Обувшись, я побрела домой, не сразу сообразив, что понятия не имею, куда идти. И все же пришла правильно, ноги будто сами принесли к покосившемуся штакетнику и отдельно стоявшей калитке, которую я установила на место. Исключительно для порядка.

В голове бродили странные мысли. Если от бабки моей столько людей зависело, то как она могла сбежать? Разве не глупо и эгоистично всех и все бросить? Или она надеялась отсидеться и вернуться, но так и не смогла?

Как бы теперь узнать. Отправила ли она меня сюда, потому что не могла вернуться сама, но жалела о содеянном? О брошенном доме, огороде и окрестных деревнях? К слову, после этого мне было вдвойне страшно показываться людям на глаза: не захотят ли они на мне отыграться за все коснувшиеся их беды?

А еще бабка землю любила, с удовольствием в ней всегда ковырялась. И уж у нее-то с магией или без урожай всегда был на зависть соседям.

В доме на столе по-прежнему стояла урна, совершенно чуждая этому миру, где почти все было деревянным или каменным, а то немногое железо имело отнюдь не столь идеальную форму и блеск.

Повинуясь внезапному порыву, я подхватила урну со стола и вышла с ней на огород.

– Ведьма Галя! – радостно запищал пугало. – Я волновался!

Я махнула ему рукой и пошла к сорнякам. Заходить в эту гущу колючих и кусачих, среди которых кружили страшные насекомые, не хотелось до жути. И все же я открутила крышку урны, зачерпнула горсть праха и широким жестом рассыпала его по земле. Так я, внимательно глядя под ноги, прошла через весь огород, особенно уделив внимание тыквам, не обидела и местный картофель с томатами, осыпала подсолнухи.

А опустевшую урну с последней горстью закопала возле дома уже полюбившейся мне лопатой.

Бабушка точно хотела вернуться, не сомневаюсь. Пусть теперь она будет спокойна.

На следующий день я проснулась и не поверила собственным ощущениям. Во-первых, боль в натруженном теле почти исчезла, а во-вторых, ночью прошел такой нужный мне дождь, как следует пролив землю!

Так что я наскоро позавтракала, оделась в бабкино из комода – свое надо бы постирать при случае, – подхватила лопату и пошла на плантацию.

Пугало снова ныл по поводу моего варварского обращения с лопатой. Ничего не знаю, пусть мокрая земля была тяжелее, зато более рыхлая и податливая. Копалось просто отлично! К тому же дождик взбодрил растения, и тыквы не выглядели совсем уж умирающими. Пожелтевшие листья снова зазеленели, а плети немного окрепли.