Annotation
«Библиотека Крокодила» — это серия брошюр, подготовленных редакцией известного сатирического журнала «Крокодил». Каждый выпуск серии, за исключением немногих, представляет собой авторский сборник, содержащий сатирические и юмористические произведения: стихи, рассказы, очерки, фельетоны и т. д.
booktracker.org
Варвара Карбовская
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
ЛЮБОВНАЯ КАКОФОНИЯ
ПРОТОШКИНЫ ВЫРЕЗКИ
УВАЖАЕМЫЕ И НЕУВАЖАЕМЫЕ
НЕВОЛЬНИКИ РУЛЕТКИ
ФОТОГРАФИРОВАТЬ ВОСПРЕЩАЕТСЯ
НИКАКОГО МОДЕРНА
КОГДА ЖЕНЩИНЫ ГРЫЗУТ НОГТИ
ПРИВИДЕНИЯ
ВСЯКИЕ СЛОВА
КУЛЬТУРНЕНЬКО…
НЕ УЙТИ!
КРАСОЧНОЕ ОФОРМЛЕНИЕ
СЕДАЯ СИНЯЯ БОРОДА
НЕ ПОЙТИ ЛИ НА НОВОСЕЛЬЕ?
«ОН МЕНЯ ЛЮБИТ!..»
АЛИК ПОЛЕТИТ НА ЛУНУ
ДВАДЦАТОЕ ЧИСЛО
ПАПУЛЯ
Более подробно о серии
INFO
Варвара Карбовская
ЛЮБОВНАЯ КАКОФОНИЯ
*
Рисунки И. СЫЧЕВА
М., Издательство «Правда», 1970
ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
В советской сатирической литературе творческое наследие Варвары Андреевны Карбовской занимает достойное и особое место.
Написал я так, и вдруг пахнуло на меня чем-то умиротворенно хрестоматийным, повеяло слежавшейся бумажной листвой, и даже как будто бы унюхался скучный запах архивной пыли.
Обманчивые ощущения эти, как я тут же установил, происходили главным образом от слова «литература», каковое в подобного рода безукоризненных формулировках отдает некоторой тяжеловесной академической книжностью.
И хотя данная выше формулировка в самом деле бесспорна, вернее было бы сказать, что прежде всего в нравственной жизни нашего общества творчество В. А. Карбовской оставило свой чистый и светлый след.
Перебирая последние рукописи писательницы, я наткнулся на записку-просьбу, присланную ей из редакции газеты «Вперед» города Артемовска, Донецкой области. Речь шла о том, что редакция получила анонимное письмо от женщины, семейная жизнь которой «не по моей вине» дала основательную трещину. Усмотрев в этом факте интересную для читателей (хотя, правда, и не чересчур свежую) тему, редакция просила Варвару Андреевну пополемизировать с автором письма на страницах газеты. Тут же я нашел и копию статьи, без промедления написанной и отправленной в Артемовск.
Вы не подумали бы, что в это время писательница уже была тяжело больна. Статья написана в той же стремительной, живой, иронической манере, какая была вообще свойственна перу В. А. Карбовской в публицистике такого рода. Но главное, что подкупает читателя, — подлинная взволнованность и страстность и едва ли не личная заинтересованность в добром, честном, счастливом разрешении конфликта, звучащие в каждой строке.
Варвара Андреевна никогда не чуралась «скучных» событий, явлений, фактов, если она видела в них незаметные для поверхностного взгляда тропинки, ведущие к глубинным, первопричинным нравственным проблемам, лежащим в основе этих событий. Помню, летом 1958 года в Москве были пущены первые троллейбусы без кондуктора. Вокруг этой идеи были тогда горячие споры: оправдает ли она себя! Позвонив Варваре Андреевне из редакции, я попросил ее проехаться в одном из таких троллейбусов и посмотреть, как принимают люди это новшество, требующее от них известной психологической «перековки». «Я попробую», — не сразу согласилась она. Через несколько дней на редакционном столе лежал фельетон-репортаж, доказательно подтверждавший: ставка на гражданское самосознание и моральную зрелость рядового москвича оказалась верной. Путь к этому выводу пролег многими троллейбусными маршрутами, по которым Варвара Андреевна проехала в те дни с журналистским блокнотом…
Но, разумеется, писателя, главный предмет которого — многообразие человеческих отношений, особенно привлекают те поступки, конфликты, потрясения, в которых дурные и добрые начала высвечиваются наиболее ярко. Любовь и ревность, девичья честь и мужское достоинство, семья и дети, верность и вероломство, искренность и двоедушие, порядочность и «склонность к негодяйству», воспитанность, скверные привычки, чувство прекрасного, такт и мера, поветрия моды, увлечения, поэзия и проза обыденной жизни — превеликое множество нравственных, этических, житейских проблем было постоянно в поле зрения писательницы, и миллионы читателей, радиослушателей, телезрителей делили с ней ее суждения и приговоры, радости и тревоги.
При всем разнообразии журналистских жанров — очерк и репортаж, статья и эссе, путевые заметки, беседы, ответы читателям и т. д., — которыми В. А. Карбовская владела одинаково уверенно, она никогда не забывала о своей дружбе с «Крокодилом», завязавшейся еще в 1936 году. С «Крокодила» и начался, собственно, ее путь в литературу. «Очень дорожу званием рядового в строю советских сатириков, — писала она, не без лукавства добавляя: — Хотя втайне давно считаю себя старшиной». В самом деле, Варвара Андреевна всегда, до последних дней своих с готовностью откликалась на просьбы и предложения редакции, принимала живое участие в будничных делах сатирического цеха. «Будет интересный фельетон!» — загоралась она, прочитав какое-нибудь ранящее душу письмо с дальней периферии. И тотчас брала командировку, оставляя без сожалений плотное деловое расписание московской жизни, и ехала туда, где не обойтись без пытливого расследования зла, без клеймящего и карающего сатирического слова… «Моя любовь к «Крокодилу» неизменна», — написала она как-то в коротенькой автобиографии.
Книги В. А. Карбовской, сборники ее рассказов и фельетонов — они издавались не только в нашей стране, но и в Болгарии и в Румынии, а отдельные произведения печатались в ГДР, Польше, Венгрии, Чехословакии, во Франции, в Англии, в ФРГ, в США — не высиживались в таинственной тишине кабинетного уюта, а рождались как раз из таких неустанных журналистских рейдов по глубоким тылам самой жизни. Отсюда их трепетная, непосредственная, по горячему следу отысканная злободневность, но отсюда же и их постоянная прописка на долгое жительство в большой литературе.
Данная книжка составлена из фельетонов и рассказов В. А. Карбовской, опубликованных в 1959–1968 годах в «Крокодиле» и не включавшихся в другие сборники.
В одной из своих статей, парируя невежественные взгляды дилетантов на «легкость» литературного труда, Варвара Андреевна писала:
«Только очень любя свою работу, только очень веря в нужность ее, можно сидеть и сидеть за машинкой (или с пером в руке) часами, днями, годами и думать о людях, о чувствах, о поступках и словах — самых точных и выразительных из тысячи возможных, и вытаскивать из мысленной горы слов эти самые точные и нужные. И делать свое дело, никогда не будучи уверенным, что написанное тотчас найдет отклик и получит признание…»
Надеюсь, что, читая книжку, вы не раз вспомните эти честные, умные слова.
А. ВИХРЕВ
ЛЮБОВНАЯ КАКОФОНИЯ
«Мужчина и женщина — две ноты, без которых струны человеческой души не дают правильного аккорда». И. Мадзини
Первые звуки какофонии прозвучали в Марусинской музыкальной школе. Но сперва несколько слов об унтер-офицерской вдове Ивановой, которая была схвачена на рынке во время бабьей драки, и, по собственному свидетельству, ее «так отрапортовали: два дни сидеть не могла». Приключился этот прискорбный случай в 19-м веке и остался бы совершенно незамеченным, если б городничий Сквозник-Дмухановский не охарактеризовал его престранным образом: «Она сама себя высекла!» С тех пор вполне свободно гуляют по миру Городничевы слова, только уже в совсем другом значении. И нет-нет да вдруг и объявится кто-нибудь, кто сам над собой добровольно проделывает такую неосторожную экзекуцию. Зачем бы, кажется?
