Рано утром, как только золотое Солнце ушло голубым дневным путем своим по небу, Дзег и Зарина распрощались с женой Солнца, распрощались с сестрами Зарины, сели в самокат и покатили вниз, на землю, на родину Дзега, в бедный дом старого Дзега и старой Азау.
Заплакала мать Зарины, заплакали сестры Зарины. Горячие слезы текли по их щекам, крупными каплями падали под ноги, ручейками сбегали с золотой горы и обильным дождем падали на землю. Так плакали они три дня и три ночи по своей милой Зарине и по отважному зятю Дзегу.
Три дня и три ночи катили Дзег и Зарина на землю с неба на небесном самокате. И все время, не переставая, шел сильный дождь.
Потом три дня золотое Солнце смотрело на Зарину и Дзега своим огненным глазом. Так стало жарко, что Дзег и Зарина выпили воду из трех кадушек, до капли выпили всю родниковую воду.
Вот они достигли земли; вот и дремучий Куртатский лес; вот мчится с разбегу небесный самокат по полянам и тропам дремучего леса.
Хотел Дзег соскочить с небесного самоката, чтобы набрать воды из родника, но Зарина вовремя схватила Дзега за рукав и удержала его на самокате.
Самокат мчится все дальше и дальше. Видит Дзег - у самого леса идет юноша.
- О, добрый юноша, - кричит Дзег, - вот в этой чаше принеси нам воды напиться! - Сказал так и кинул ему чашу.
Юноша поймал на лету чашу, забежал в чащу леса, вмиг догнал самокат и подал Дзегу полную чашу.
- Пусть небо покарает тебя за такую воду! - сказал Дзег и вылил на дорогу то, что было в чаше.
А в чаше не вода колыхалась - черви и лягушки в ней копошились.
Мчится самокат все дальше и дальше; все ближе и ближе дом старого Дзега.
Но так сильно хочется пить Дзегу и Зарине, что и сказать нельзя. Зарина побледнела, точно снег на горах, и опустила голову, будто цветок в жаркий день.
Дзег уже хотел прыгнуть на дорогу, как Зарина схватила его за руку, заплакала и прошептала:
- Лучше умереть от жажды, чем остаться одной в самокате! Боюсь я злого Балгура.
Что тут делать Дзегу? Остался он в самокате.
Вдруг Дзег заметил у опушки леса девочку с кувшином воды.
- Эй, девочка, - крикнул Дзег, - дай нам напиться воды из твоего кувшина, сделай добро путникам!
Девочка подбежала к самокату и протянула Дзегу свой кувшин. Взял Дзег кувшин, но не родниковая была вода в кувшине, а болотная гниль; змеи мерзкие высовывались из нее, шевеля ядовитыми жалами.
Рассердился Дзег на девочку, бросил кувшин на землю, и на тысячу черепков разбился кувшин.
Смотрит Дзег - а девочки уж и след простыл.
Самокат все мчится и мчится над горами и дремучими лесами. Солнце жжет сильнее прежнего.
Ведь оно видело своим ясным глазом, что тот юноша - не просто юноша, что та девочка - не просто девочка: то обратился в прохожих сам Балгур, злой царь подземной страны.
У Зарины от жажды потрескались губы. Не выдержал мук жены Дзег, сын Дзега, соскочил он с небесного самоката и с чашей в руке побежал в дремучий лес, чтобы найти хоть один глоток воды для дочери Солнца.
Долго ждал этого Балгур. Подскочил злой Балгур к небесному самокату, схватил золотокосую Зарину и провалился с нею в свою подземную страну. Еле-еле успела золотокосая Зарина снять с пальца свое золотое кольцо и оставить его в самокате Дзегу, сыну Дзега, на память о себе.
ДЗЕГ ВСТРЕТИЛСЯ С ДВУМЯ БРАТЬЯМИ ТОХОМ И АТОХОМ
Прибежал обратно Дзег к небесному самокату с чашей, до краев полной родниковой водой, чтобы напоить дочь Солнца, но не было больше на самокате прекрасной Зарины.
Чаша с водой выпала из рук бедного охотника. Стоял он не шевелясь, будто окаменел.
Долго стоял так Дзег, сын Дзега, с опущенной головой. И вот тут впервые складки появились на его смуглом лице и серебряные нити обозначились в его коротких густых волосах. Поднял Дзег голову и на самокате увидел ту шкуру черной лисы, на которой сидела дочь Солнца. На шкуре черной лисы блестело золотое кольцо бедной Зарины.
Молча поднял он кольцо, надел его на палец левой руки, и вдруг сердце охотника застучало сильнее прежнего, глаза искры заметали и гневом наполнилась грудь - великим гневом к царю чертей Балгуру, врагу его и всех людей.
Потом сердце снова сжала грусть по красавице жене, прекрасной дочери Солнца Зарине.
И сказал тогда Дзег, сын Дзега:
- Отцом и матерью своими клянусь, не устану я пока не отомщу злому Балгуру за его зло и не найду мою Зарину!
Сказал так и пошел по узким тропинкам дремучего Куртатского леса.
Долго ли шел Дзег, сын Дзега, кто знает, но вдруг набрел он на двух охотников, сидевших у костра.
- Да будет счастье среди вас! - говорит он им.
- Будь счастлив и ты, хороший юноша! - отвечают охотники. - Сядь с нами и поешь шашлыка.
Сел Дзег на траву, но не мог он ни есть, ни слова вымолвить.
Посмотрели охотники на печального юношу и спрашивают:
- Скажи, наш гость, кто ты и куда держишь путь?
Дзег, сын Дзега, рассказал охотникам все как было. А когда кончил говорить, встал с земли, поднял лицо к Солнцу, правую руку на сердце положил и так сказал:
- Пусть Солнце мне свидетелем будет, пусть вот эти охотники свидетелями будут! Пока не найду я Балгура-насильника, недруга бедных людей земли, не оставлю я своего пути, пока не найду дочь Солнца, покоя себе не пожелаю и не вернусь в отцовский дом!
Так поклялся второй раз бедный Дзег, сын Дзега.
Охотники тоже встали, подняли правые руки вверх и сказали:
- Пусть будет так!
Дзег спросил охотников:
- Скажите, добрые люди, кто вы такие?
- Юноша, - ответили они, - мы такие же бедные, как ты. Злой одноглазый уаиг отнял наш скот, спалил наш дом, а отца нашего и мать убил. Тогда мы были еще маленькими, совсем маленькими, и спрятались во дворе, под большим лопухом. Злой насильник не увидел нас, и, когда он ушел, мы убежали в дремучий лес. Ели мы здесь лесные плоды, пили родниковую воду. Постелью служила нам сухая трава, а одеялом нашим весной и летом было голубое небо со звездами, осенью - небо, серое от туманов, зимой - небо, колючее от мороза. Потом поймали мы за рога косулю и пили ее молоко, а когда подросли, стали питаться дичиной… Вот так прошло много времени, а сколько, того мы не знаем. Мы никогда с тех пор не видели ни одного человека, кроме тебя. Твой приход - для нас счастье. Пусть этот день для тебя также будет счастливым.
- Да будет так! - ответил Дзег.
Потом братья спросили Дзега:
- А как тебя звать, юноша?
- Меня зовут Дзегом, сыном Дзега. А как вас зовут?
- Старшего из нас Тохом зовут, а младшего Атохом. Давай будем жить и охотиться вместе.
- Хорошо, - отвечает Дзег.
- Будь нашим младшим братом, - просят братья. - Тох пусть будет нашим старшим братом, а я, Атох, буду средним братом.
- Хорошо, - опять согласился Дзег.
И все трое, чтобы скрепить уговор, по обычаю предков, острыми ножами надрезали руки, и каждый выпустил по три капли крови в турий рог, наполненный ключевой водой.
Старший брат Тох выпил третью часть воды; средний брат Атох тоже выпил третью часть воды из рога; остальную воду выпил младший брат Дзег и повесил турий рог на ветку орехового дерева. Потом три названых брата вышли на поляну в дремучем лесу.
Там на бугорке, где царь чертей Балгур провалился в свою подземную страну с дочерью Солнца, опаленная земля была без травы. Из шкур зубров устроили они на том ровном, сухом и гладком месте просторный шалаш; прикатили к шалашу небесный самокат золотого Солнца и все то, что было в самокате, внесли в шалаш; устроили посреди шалаша очаг, над ним цепь повесили, на цепи - котел; чуть дальше от очага на всех троих устроили из пушистых шкур зверей постели.
Теперь можно было и на охоту ходить.
И так условились три брата: сначала на охоту пойдут средний брат Атох и младший брат Дзег, а старший брат Тох в шалаше останется, чтобы приготовить еду и шалаш от зверей уберечь. На второй день на охоту отправятся старший брат Тох и младший брат Дзег, дома же средний брат Атох останется. На третий день на охоту идти очередь старшего брата Тоха и среднего Атоха, а шалаш стеречь и еду готовить младшему брату Дзегу.
