Велия поморщилась и закрыла глаза, слушая журчание. Лишенная обоняния, некромантка почти забыла, где и в чем она ползает. Совершенно зря ползает, между прочим! Ничего отвратительнее с ней еще не случалось. Как-то раз она ночевала в гробу со скелетом, но это был всего лишь скелет. Даже когда они с Ледатом препарировали мертвецов, это не было и в половину так отвратительно, как происходящее сейчас. Все таки в трупы Велия с головой не ныряла, да и отмыть руки от крови было легко…

Люк закрылся, сверху послышались голоса.

"Ползи дальше, нам уже недалеко", — вроде как подбодрил Най.

Велия стала послушно перебирать руками и ногами, но снова остановилась и прислушалась. Один из голосов показался ей знакомым. Вскоре она убедилась, что ничего не путает.

"Это Вемир!" — мысленно воскликнула Велия.

"Вот видишь, не зря мы сюда ползли. Расскажи ему, что следующей ночью за нами придут. Пусть будет готов", — сказал Най.

Велия приблизилась к деревянному люку и постучала.

"Да ты сама вежливость," — раскатисто прохохотал Найёдиу.

Велия усмехнулась. Она слышала, что обитатели камеры удивленно затихли.

— Это же оттуда постучали? — спросил Немор испуганно.

Затем раздались быстрые шаги. Похоже, комнаты постояльцев на первом этаже попросторнее, в камере некромантки особо не походишь.

— Эээ… — промычал Вемир нечленораздельно. — Может, все же, показалось?

Открывать люк никто не спешил.

— Не показалось! — крикнула Велия.

Люк наконец открылся, в нем показалось лицо Вемира. Увидеть Велию в канализации альдор никак не рассчитывал. Некромантка никогда не видела Вемира таким озадаченным. Впрочем, она и в канализации никогда не была до этого дня. Так много новых впечатлений…

Велия щурилась. После нескольких часов в полной темноте даже неяркий свет из камеры причинял неудобства.

— Ужас… Как теперь в туалет-то ходить, — сказал Немор.

— Вы главное потерпите пока я здесь, а потом я уйду, — усмехнулась Велия. — И не орите, а то вся тюрьма нас услышит, — сказала некромантка, сама переходя почти на шепот. — Вемир, а твоему соседу можно доверять?

— Думаю, да, он тут тоже не по своей воле сидит… А в этой тюрьме что, некромантов в канализации держат? — спросил Вемир.

Велия чуть не засмеялась от нелепости этого предположения.

— Нет, конечно. Хотя у меня камера не намного лучше канализации… Я сама сюда полезла. Не спрашивай зачем, все равно все зря… В общем, я хотела сказать, что следующей ночью нас придут отсюда вызволять. К тебе Альва не приходила? — спросила Велия.

— Нет.

— Плохо. Ей надо знать, я ради нее здесь и ползаю… Попробуй выбить свидание с ней. Причем у тебя всего день. Ладно, мне пора…

Велия попрощалась и поползла дальше. Люк закрыли и в канализации снова стало темно.

"Ну и что мы будем делать дальше?" — спросила Велия.

"Пока не знаю…"

Не знает он…

Вернувшись в камеру, Велия первым делом открыла воду. Она бы хотела помыться целиком, но возможностей слабого ручейка, текшего из трубы, хватило только чтобы кое-как отмыть руки и ноги. Немного утолив потребность в чистоте, Велия принялась жадно пить воду. Вода была невкусной, немного горьковатой и затхлой, но другой не было. Напившись и помывшись, некромантка поняла, что она теперь мокрая с ног до головы. А ведь в камере холодно…

— Ну что, получилось? — спросил Девятый.

Велия вздрогнула от неожиданности: ползая по канализации, она успела забыть про существование Девятого.

— Не получилось… Будем что-то другое придумывать… — ответила Велия.

Некромантка некоторое время сидела, оперевшись о стену, и просто отдыхала. Во рту до сих пор стоял горький привкус воды. Тюрьма тем временем жила своей жизнью: заключенные разговаривали, кашляли. Вдруг из какой-то камеры неподалеку послышался глубокий, красивый женский голос, который пел песню, талантливо, с душой. Велия невольно прислушалась:

Мы не застрянем здесь навеки,

Мы не умрем в стенах из камня.

Прольются крови нашей реки,

Но крови море в некромантах.

Я вновь увижу восход солнца,

Закат в глазах моих врагов,

Из сердца гнев наружу рвется,

Свободы путь всегда жесток.

Нас ждут с тобою дали тихие,

Где дом, тепло, уют, покой,

А если досаждают крики,

То громче эту песню пой.

Песня кончилась, голос затих.

— Она поет только эту песню. Ни разу не слышал, чтобы она пела какую-то другую, или хотя бы просто говорила, — сказал Девятый.

— Хорошая песня, мне нравится… Похожа на какую-то переделанную военную, — задумалась Велия.

— Возможно. Вряд ли она ее сама сочинила, у нее явно беда с головой…

— Беды с головой не отменяют таланта к стихосложению.

— Это да… Был у нас в деревне дурачок, даже разговаривать не мог, но ткач был просто превосходный. Тканям сносу не было, а еще иногда такие узоры красивые плел, даже я оценил, хотя я как-то не ценитель…

Некромантка поморщилась, горький вкус от воды во рту неожиданно усилился. Велию бросило в жар. Начал ныть живот в районе желудка. Ноющая боль вскоре стала режущей и вызывала серьезное беспокойство. Чуть погодя Велию начало трясти, ей становилось то холодно, то жарко. Боль в желудке только усиливалась.

Некромантка не могла понять, от чего ей так плохо. Отравилась парами канализации? Что-то было в воде? Еду она попробовать еще не успела.

"Очень похоже на отравление каким-то ядом, я бы сказал, это живая вода…" — предположил Най.

"Может быть… Я ее только нюхала, а запахов я сейчас не чувствую. Вкуса не знаю… Ой…"

Некромантку резко начало рвать. Горечь во рту сменилась железистым привкусом.

"Тебя рвет кровью. Это точно отравление живой водой…" — сказал Найёдиу.

Ледат, когда рассказывал Велии о ядах, первым делом научил ее распознавать живую воду по запаху. Это был единственный яд, который страшен для некромантов. От мышьяка у некромантов только несварение, а кадаверин для них вообще лекарство. Учил, учил… А толку?

Лужа крови на полу увеличивалась, живот сводило судорогой, желудок словно пытался выпрыгнуть через рот. Велия вдруг подумала, что кто-то рожден быть счастливым, а кто-то чтобы умереть в камере в луже кровавой рвоты…

"Так, а вот этого не надо. Не умрешь ты. Чтобы убить меня, а значит и тебя, надо ведер десять живой воды", — сказал Найёдиу.

Рвать было уже нечем, но сухие позывы продолжались еще некоторое время.

— Ты там жива? — спросил Девятый.

— Пока да. Но спроси чуть попозже…

— Спрошу… Меня вот тоже травили. Живой водой, вроде как. Но, говорят, всех некромантов ей травят, а потом смотрят, кто жив, кто нет…

— И как? — спросила Велия, плюясь кровью.

— Где-то половина умирает, — чуть подумав, ответил Девятый.

"Мы с тобой в другой половине", — прорычал Найёдиу.

Боль в желудке постепенно затихала, подтверждая слова Ная.

— А ты как там? Вода же отравлена, — спросила некромантка.

— Они травят нас по одному, и только один раз. Живую воду добавили только в твою воду.

— И почему ты не предупредил, что меня могут отравить?

— Я в этой камере уже очень давно и здраво мыслить это не про меня. Я банально не подумал о том чтобы предупредить. А если бы и подумал, где бы ты взяла другую воду?

"У меня есть кое-какие идеи…" — задумчиво пробурчал Най.

"Обсудим их, когда я перестану умирать," — оборвала его Велия.

Найёдиу замолчал. За время, проведенное с Велией, он понял: когда некромантка не в настроении, к ней нет смысла лезть. А если ее рвало кровью пять минут назад, к ней не следует лезть вдвойне…

"Мне нужна вода," — подумала Велия.

"Можешь сползать в соседнюю камеру и там воды попить," — предложил Найёдиу.

"В канализацию я больше не полезу…"

"Тогда попробуй пропустить воду, рано или поздно должна пойти нормальная".