Сделал паузу. Длинную. И закончил чуть тише:

Не удержался и похулиганил, повторив ещё раз:

Заставили спеть ещё раз. Припев про маминых подружек уже все подпевали, особенно выделилась Светлана, стараясь при этом не захохотать и всё равно прыская.

После второго раза уже спокойнее подошли генералы, все трое и похлопали Фомина по плечу. Генералиссимус и маршал хлопать не пошли. Они разговор затеяли.

– Нет, Лаврентий, опять ты не прав, – сказал Сталин молча утирающему слёзы на глазах от смеха выступившие беленьким серо-зелёным платочком Берии.

– В чём, Коба? – Лаврентий Павлович встал.

– Даже за две песни… Даже за две очэн хорошие песни… За две смешные песни в СССР ордена не дают. Пусть Тито дал, а мы не дадим. Мы по-другому поступим. Ты, Лаврентий, свяжись с Александром Фадеевым пусть Владимира Фомина примут в Союз Писателей СССР. Там две или три рекомендации нужны. Ну, скажи, что ты рекомендуешь и я рекомендую. Как думаешь, достаточно наших рекомендаций будет Фадееву? – чуть дёрнул правой щекой Сталин.

– Я его очень сильно попрошу, товарищ Сталин, – повторил половину улыбки Берия.

– Хорошо, очень попроси. Я, что думаю, орден у малчыка уже есть, а вот дэнег, наверное, мало. Молодой, дэнги нужны, за дэвочкой, вот, ухаживать, – Сталин кивнул на Наташу Аполлонову, – цветы дарить, конфетами угощать. Хорошие песни пишет, вся страна будет петь, пусть заработает на конфеты и цветы. У нас в стране любой труд почётен и конечно любой труд должен быть справедливо оплачен. Есть такое мнение.

– Так может, Коба, и в Союз композиторов позвонить. Мелодия у второй песни прямо так и заставляет ногами притопывать. – показал, как притопывал в такт песне Берия.

– А вот тут ты прав, Лаврентий, очэнь хорошая мелодыя. Кто у нас председатель Союза Советских композиторов СССР (ССК СССР).

– До этого года работой Союза Советских композиторов руководил Оргкомитет. Первый съезд Союза композиторов состоялся в апреля этого года. Председателем Союза композиторов СССР на этом съезде был избран Борис Асафьев, он же стал после съезда и генеральным секретарём СК – выдал справку быстрее и качественнее Википедии Берия.

– Борис, так Борис, позвони Борису. Давай, тоже вдвоём поручимся за малчыка.

– Там сложность возникнет, Коба. Членом Союза Советских композиторов может стать только человек с музыкальным образованием. – усмехнулся Берия, специально назвав проблему громко, чтобы все слышали. Ну, все и так прислушивались к разговору. Тишина в гостиной стояла.

– Вай. Да, нэхорошо. Володя у тебя какое образование?

– Восемь классов, товарищ Сталин, – вытянулся Фомин.

– Подожды. А как же ты собыраешься ехать в следующем году на фестиваль молодёжи и студентов в Вэнгрию. Аркадий Нокалаевич сказал, что туда нужно футбольную команду вэсти и лёгкоатлетов. Товарищ Аполлонов, ты же говорил, что нэобходимо быть студентом, чтобы принять участие… – Сталин всем телом, не поворачивая головы, развернулся к Аркадию Николаевичу.

– Мы подумаем, товарищ Сталин…

– Ай, что думать, Лаврентий, нужно мальчика записать в Школу милиции. Он же динамовец. Ещё ведь не поздно, есть время?

– Так точно, товарищ Сталин, приём заявлений в Московскую ССШМ до двадцатого августа.

– Вот и хорошо, запиши малчыка. А по композиторам. Что ж, пусть один раз сделают исключение. Только один раз, Лаврентий. Володя, а ты не хочешь учыться на музыканта? – Сталин опять всем телом развернулся к Фомину.

– Нет, товарищ Сталин, я хочу стать футболистом.

– Да, а хоккей, товарищ Аполлонов говорил, что нужно вести команду на кубок Шпенглера-менглера в Швейцарию. Выиграэте в хоккэй канадский?

Вовка завис. А потом, что про промежуточный патрон советы давать, или что Хрущёва нужно не допускать до власти. Даже не смешно. Только отвечать нужно, сам ждёт. Как начать-то правильно.

– Должны победить, товарищ Сталин, очень сильны канадцы и чехи. Но ведь, когда война начиналась, нам не сразу удалось немцев побеждать. Сначала учились воевать. У них был опыт, они всю Европу захватили. Мы тоже приобрели опыт и стали бить их. Так и в любом спорте. Обязательно надо принимать участия в международных соревнованиях и набираться опыта. Наберёмся и всех будем бить. Хоккеисты станут многократными чемпионами Мира, Европы и Олимпийских игр. Там проще, всего два настоящих соперника – Канада и Чехословакия. В футболе много сильных команд. Особенно в Южной Америке. Потому, нашей команде обязательно нужно ехать на чемпионат Мира в Бразилию. Мы побеждали европейские команды, южноамериканские сильнее, нужно научиться побеждать, их и тогда нам не будет равных в Европе. – Опять занесло, но начав говорить и поймав кураж какой-то Вовка уже не смог остановиться. Глядел прямо в глаза Сталину и говорил и говорил. Еле одёрнул себя.

Сталин усмехнулся и переглянулся с Лаврентием Павловичем.

– Вот тут ты точно прав, Лаврентий, крепко его молния ударила. Мне почти то же самое товарищ Аполлонов говорил, я слушал его и сомневался, а тут малчик шестнадцатилетний говорит лучше генерала. Ему верю. Всё правильно говорит. Понять бы ещё откуда он это всё знает. – Сталин подозвал рукой Власика.

– Власик, распорядись, пусть обед подают. Песен напелись, проголодались.

Да, Лаврентий, ты позвони Борису этому в Союз композиторов, пусть на пластинки запишут мне песни, что этот малчик Володя поёт. Устанешь вечером, поставишь эту пластинку про голеньких подружек маминых и полегчает, как думаешь, Лаврентий.

– Обязательно, Коба и с режиссером поговорю, пусть быстрее фильм по песням снимает.

– Хорошо, давайте все за стол.

Пробкам на улице Горького и Ленинградском шоссе Вовка уже не удивлялся. Вот, вроде, и машин в Москве раз-два и обчёлся, но в день матча, казалось, они собирались неподалёку от стадиона «Динамо» не только со всей столицы, но и из области. Как минимум. Даже десяток автобусов, как у группы Жеглова притарахтело, пофыркивая чёрным дымом из ржавого глушителя. А уж сегодня, когда решалась судьба чемпионства… Даже невзирая на довольно прохладную погоду – синоптики пообещали всего-то пять градусов тепла – уже часов с двух к Петровскому парку всеми маршрутами шёл люд футбольный. И плевать, что у большинства из тех, кто стоял сейчас терпеливо у ограды динамовского комплекса, не было даже теоретических шансов попасть внутрь, болельщики не уходили, а жадно ловили шум с переполненных трибун, сопереживая происходящее со счастливыми обладателями билетов.