Нет ничего хорошего в судьбе попаданца. Чем там завлекают неокрепшие юношеские мозги «афторы» попаданческих романов? Воздух, которым можно хлеб намазывать, и которым афтор не может надышаться. Врёт, самка собаки. Это ведь ещё куда попасть. Если десантироваться посреди бескрайней тайги, то, может, там и есть воздух. Так пусть «афтор» не поленится и в 2020 году прогуляется до тайги. Неожиданно для кабинетного москвича, он там и в наше время обнаружит «воздух». Ну, это если этот товарищ забросил бедного попаданца в тайгу – а если его неуёмная фантазия отправила бедного десантника с ноутбуком в средневековый город? Вот там он хлебнёт «воздуха». Полной грудью хлебнёт. На хлеб точно будет намазывать. Забывает, бедолага московская, что топят там дровами и углём. Нет центрального отопления на газу. Топят и выбрасывают золу на дорогу. А если уголь, то и шлак туда же. Всё это перемалывается ободом колёса. Получается пыль, а если вдруг ветер, и плюс низкое давление? Сверху дым, а снизу зольная пыль. И это только цветочки. Ведь это самое колесо не само по себе катится. Его лошадь волочёт. Поволочёт, поволочёт, да и покакает яблоками, естественно. Извините за «высокий штиль-с». Продукт этот полежит на дороге, высохнет и тоже в пыль обратится. Правда, на его место тут же новый «продукт» ляжет. Много лошадей в том самом средневековом городе. А ещё там нет канализации, а ночные горшки есть – их тоже на проезжую часть. Ещё полно собак. У собак, понятно, не яблоки, так – коврижки. А вот дворников мало. И куда девать очистки от картошки? Ах да – картошки ещё нет. Ну, от брюквы? Да тоже на дорогу. Всё, что ли? Нет. Ещё всё вокруг покрыто буртами селитряниц. Солома, навоз и, извините опять за штиль-с, урина. И они пахнут-с всем этим. Постоянно войны, а на войне куда без пороха? По этой самой причине тысячи и тысячи селитряных буртов.

А как же цветы? Конечно. Про цветы забыли. Они, понятно, не в городе, а в собственном поместье попаданца, которого в барина запулил афтор. Хорошо, пусть в барина. У барина псарня – тот ещё аромат. У барина птичник. Не нюхали утречком, когда из него выгребают куряк, этот самый воздух, который на хлеб намазывать можно? На самом деле можно, такая концентрация миазмов. Ещё у барина конюшня, и лошади потребляют одурманивающе пахнущее сено, а выдают те самые яблоки. Ну, что у Муромова на снегу. Ещё барин любит утром молочка парного испить. Значит, ещё одну костяшку на счётах плюсуем – есть коровник. Опять не цветами попахивает. А как же без толстого куска сала с прожилками мяса? Нет, не прожить барину. Получается, ещё и свинарник у барина под боком, и обязательно с подветренной стороны. Ну, плохо в деревне с архитекторами. А вам, уважаемый афтор, доводилось прогуливаться рядом со свинарником? Вот где пласты воздуха для намазывания на хлеб. Всё-всё. Отправляем попаданца в другое время. Назад нельзя, там этих коровников и конюшен только больше – тогда в 60-е годы. Ещё не успели загадить природу, и нужно спасать Гагарина и Комарова.

А что вы знаете о промышленных фильтрах? Так можете и не рыться в интернете, нет их в 60-х годах. Всё сыплется на головы. В Краснотурьинске даже после установки этих самых фильтров на Суходойке стёкла ни черта не прозрачные, а если сдуру оставить машину у завода, то потом её специальными шампунями отмывать придётся.

Стоп, стоп, стоп. Там ведь нет консервантов! И правда, нет. По этой самой причине есть простокваша. Забыли уже? Иногда молоко скисает ещё по дороге из магазина домой. В лучшем случае, утром следующего дня. И теперь к колбасе. Нет! Ещё есть вкуснейшее «настоящее» коровье масло. Есть. Пока ещё есть. Скоро – только по блату и по талонам. Но пока есть. И пока коровье. Нужно отстоять двухчасовую очередь, и вот оно, жёлтенькое. И оно не мажется на хлеб, так как настоящее. Оно крошится. Чтобы намазывать, его нужно не в холодильнике держать, а на столе, в маслёнке. И оно всегда покрыто тёмно-жёлтым налётом. Оно прогоркло – но ведь жалко срезать эту прогорклость. Масло стоит очень дорого по тем временам. Приходится есть с противным прогорклым привкусом. Но вернёмся к колбасе. Копчёную не достать. Почему? Потому, дорогие «афторы», что она из мяса. А то, что принято считать колбасой, всякие «Докторские» – это не совсем из мяса. У вас ведь есть интернет, взгляните на ГОСТ. Так и та «Докторская» – только после часовой, а то и двухчасовой очереди.

А вот интернета в 60-х годах прошлого века нет. Нет книг хороших. Даже в библиотеках почти нет, а те, что случайно там оказались, всегда «на руках». Нет телевидения. Телевизоры-то уже есть. Только работают они с обеда и показывают хрень в основном.

А Комаров с Гагариным? Это ужасающее качество отечественной техники. Ещё проклятый «авось». Бардак везде, даже в армии и космосе. Если стимул – это палка в древнем Риме, то вот только из-под палки и можно заставить советского рабочего работать много, быстро и качественно. Только ведь за каждым «палочника» не поставишь. Афторы – и советские историки, и писатели – пугают штрафами и палками при проклятом царизме. Бедные рабочие, забитые и оштрафованные. Забывают только, что рабочий, ну пусть высокого разряда, получал больше офицера, который училище закончил и жизнью рискует. А те рабочие, которые «подай и принеси», еле концы с концами сводят? Так ты выучись на токаря. Выучись на сталевара. А кто пить будет? А кто агитаторов слушать? Читать-то выучиться лень. Выучись и получай зарплату соизмеримую с зарплатой командира батальона – а ведь у того в подчинении сотни и сотни бывших неграмотных крестьян. А впереди война с немцами, и обстрел «Бертами», и газовые атаки.

А что в 60-е годы? Да то же самое. Рабочий опять получает больше офицера. Причём на шахтах и металлургических заводах – гораздо больше. Даже больше космонавтов. Больше первых секретарей обкома партии. Что-то не так в государстве датском. Учись сынок, а то сталеваром будешь. Так сталевар получает больше директора завода и руководителя целой области! Не учись, сынок, и будешь хорошо жить. Учись, сынок, а то дворником станешь. Но дворнику сразу положена квартира, а лейтенант получит её, только когда умрёт, да и то однокомнатную. Цинковую, деревянную, а может, и без этой излишней роскоши – «братскую».

Медицина была бесплатная. А чем торговали в аптеках? А были ли аптеки? Ругают злобные «афторы» бесплатную советскую медицину. А ничего, что врач получал в три раза меньше электролизника или шахтёра? А учитель – в четыре? Гегемоны. Что-то не ломанулись они, эти гегемоны, спасать свою власть в 91-м году, а теперь опять бурчат про проклятых буржуев. Опять у кого-то больше денег, чем у них. Опять нужна революция и гражданская война. «Поделить». А нужен просто стимул. Палка нужна.

В Краснотурьинске вчера пьяный гегемон зарезал жену. Тоже пьяную. Чего они там не поделили? Ах, последнюю рюмку водки. Магазины уже закрылись вино-водочные. Пётр Миронович виноват.

Виноват. Исправлюсь!

– Трофим Ильич, а скажите, как вы оцениваете профпригодность учителей физкультуры в школах? – Пётр сидел в своём кабинете, напротив него поблёскивал очками завГорОНО.

– А как надо? – Сидоркин вновь блеснул очками. Не специально – просто сидел вполоборота к окну, а за раздёрнутыми шторами поднималось невысокое ещё, но вполне уже весеннее солнце.

«Хм. А как надо? А надо, чтобы был дух соревновательности. Нужно вырастить детей, стремящихся во всём быть первыми».

– Ну, как-то ведь вы определяете, кому дать «заслуженного учителя»? – Пётр чуть отодвинулся, чтобы очки на него зайчики не отбрасывали.

– Есть эстафета на приз газеты «Заря Урала». Есть соревнования по волейболу и футболу между школами.

– Давайте честно. Это не воспитанники школьного физрука выступают на этих соревнованиях, а ребята, которые ходят в профильные секции.