– Когда приём? – Снова обошёл, теперь ноги разглядывая. Модельер, блин. Карденов. Тоже ведь Петька.
– Послезавтра, – сама крутанулась.
– Галя!!! – как бы глаза покруглее сделать.
– Петенька надо! Я тебя умоляю!
– Завтра в это же время, на этом же месте, – бросилась на шею, чуть не упали опять. И визгу. Филипповна на визг заглянула и застала их обнимающихся, резко юркнула назад. Нет, «юркнула» это не для стокилограммовой бой-бабы.
– Всё! Всё.
– Правда, сделаешь? Я надеялась, схватилась как за последнюю соломинку. Заказала у одной, она-то сшила, но мне не нравится и Марис сморщился.
– Галина Леонидовна! – сделал строгое лицо.
– Волшебник!
– Ещё ведь ничего не сделал.
– Что хочешь, проси. А какое платье будет?
А какое будет? Чёрно-красное и туфельки к нему красные с чёрным бантиком. И ремень красный к платью с пряжкой из червлёного серебра. Стоп. А что мы хотим? Вот удачный момент.
– Галя, а ты генерала Цвигуна знаешь?
Не отошла ещё от платьев, удивлённо глянула.
– Дядю Семёна? Понятно, знаю. Он же муж моей тёти. Его жена – тётя Вера сестра моей матери. А что? У тебя неприятности? – наморщила лоб. Сейчас помогать бросится.
– Нет, нет. У меня как раз всё хорошо, – Пётр указал на заваленный бумагами стол, – Хочу книгу одну написать. Консультация нужна.
– Про чекистов? Про шпиёнов? Здорово. Чур, первая читаю. Хорошо поговорю. Завтра в этом же месте отчитаюсь. Побежала, – и убежала, чмокнув в щёчку.
Чуть Филипповну не сбила, подслушивающую под дверью.
– Тамара Филипповна, сделайте мне кружечку кофе.
Именно, что кружечку. Первые ростки кооперации Краснотурьинского художественного училища и Богдановического фарфорового завода пробились. Совсем другой вкус у кофе стал, чем из стаканов.
Бариста осуждающе качнула головой.
– Пятая сегодня.
А кто сказал, что будет легко?
12
Троцкий говорил:
– Со Сталиным спорить очень сложно: я его цитатами, а он меня – ссылками.
Цвигун приехал сам. В этот же день. Тишков уже разделался с финансами и собирался домой, как опять «распахнулась» дверь. Нужно найти плотников и «уговорить» их перевесить дверь, пусть наружу открывается.
– Пётр Миронович, тут товарищ пришёл. Говорит, что вы его вызывали, – нда, а сзади генерал-полковник чуть ли не в парадной форме.
Пётр Цвигуна не видел. Ну, может, в той жизни, на бездонных просторах интернета. Только вот никто другой пожаловать не должен был. И этот поспешил чересчур. Тоже платье надо. Для жены Веры. Ну, да что уж, сам о встрече просил.
– Пётр Миронович, вызывали, – ржёт и руку протягивает. Значит, не арестовывать.
Как его звать-то? Семён, а дальше? Ай, молодца. Видя замешательство Тишкова, генерал сделал ход первым. Представился.
– Цвигун, Семён Кузьмич, – мордатый, в белом мундире. Красавец.
– Проходите. Присаживайтесь. Чайку, кофию. Конфеты Гуливер остались после набега кубинской делегации. Или печеньки? – стоящая на пороге Филипповна с тоской посмотрела на часы, висевшие на стене рядом с портретом Ильича. Первого.
– После кубинцев. Тогда конечно. Чайку лучше, и без сахара, – Филипповна исчезла.
– Что привело вас в сию юдоль скорби? – Пётр уселся напротив.
– Племянница попросила. Говорит от меня зависит написания очередного хорошего романа про разведчиков, – Цвигун наклонился над столом и подпёр пухлые щёки руками.
А что Пётр знал про этого толстячка. Как-то читал книгу про золото партии, сейчас уже автора и название не вспомнить. Там намекалось, что, скорее всего, не сам генерал застрелился и не из-за рака. Андропов поспособствовал. Смел пешку в борьбе за власть. А вот дальше в той же книге написаны совсем интересные вещи. После смерти Цвигуна на личной квартире проводится обыск, под предлогом изъятия секретных документов. И ошеломил он видавших виды оперативников. В тайниках были обнаружены то ли шесть, то ли пять трехлитровых банок с драгоценными камнями. А все полые части старой железной двуспальной кровати с массивными металлическими шарами бриллиантами оказались заполнены. Плюсом золотые слитки общим весом 35 килограмм. И вишенкой на торте полтора миллиона долларов купюрами в 100 долларов.
Улов. Зачем одному человеку столько? Откуда взял? И куда собирался девать в СССР? Или собирался за кордоны? Старый и больной?
А может, врут коммунисты и загробный мир есть. И церковники врут. Туда можно попасть с сокровищами. И они там нужны. Ведь зачем-то храмам и монастырям завещали несметные сокровища богатеи и власть имущие. Как-то монаси их (сокровища) ТУДА переправляют. Не на себя же тратят. ВОПРОС!
А ещё мы знаем, что Цвигун написал сценарии к целой куче фильмов про разведку. В том числе и «Фронт без флангов», «Фронт за линией фронта». Консультировал съёмочную группу «Семнадцати мгновений весны». Сам книги про разведчиков писал. И вообще, не глупый и хороший мужик. Наверное.
– Точно, Семён Кузьмич, есть у меня такая задумка. Тему вот только выбрал совсем не простую. Бросить бы. Но зудит. Вы-то меня должны понимать, – Филипповна принесла чай. Когда успела. И пары минут не прошло. Точно она на контору работает, и была предупреждена о появлении БИГ боса.
– Хм, вкусные конфеты. Закажу секретарю. Таких красавиц у нас нет. Капитан у меня рыжий и худой, как глист. Правильно, меня кормит, а сам сохнет, – посмеялись.
– Равновесие должно быть в природе, – опять посмеялись.
– Ну, излагай тему.
– Ликвидация Троцкого.
– Твою ж…Нда. Не мелочишься. Любишь с трудностями бороться. Стоп. Стоп. Я понял, чего ты просить будешь. Куба. Рамон Меркадер нужен. Хотя…
– От же ты гусь. Судоплатов? Угадал? – и взгляд серьёзный. Совсем не шутейный.
– Заметьте, не я это сказал.
– Заметил. Так Судоплатов, значит.
– Меркадер тоже не помешает.
– Судоплатов в тюрьме. Ещё больше года сидеть. Впрочем, не проблема, сделаю тебе свидание.
– А по амнистии он в честь пятидесятилетия не выйдет?
– Не та статья. Ты, то про всю эту историю, откуда знаешь? – глаза добрее не стали.
– Не в космическом пространстве живу. Среди людей.
– Людей! Мелят языками незнамо что, а нам потом разгребай. Что ж, Пётр Миронович, обещал Галинке тебе помочь, значит помогу. Завтра отправь человечка к нам на Лубянку. Пропуск будет. Я ему кое-какие документы не секретные дам и разрешение на свидание. Герой твой во Владимирской тюрьме. Спасибо за чаёк и конфетки. Приятно было познакомиться.
А вот надо было? Пётр сам себе поражался. Ну, вовсюда залесть нужно.
13
С детства запомнилась строчка из инструкции к швейной машинке: «Шпульку наденьте на шпиндель моталки так, чтобы шпонка шпинделя вошла в прорезь шпульки»!
За платьем пришли впятером. Настоящая гоп-компания. Сама «Халя», тут всё понятно. Марис Лиепа – ожидаемо. Генерал-полковник КГБ Цвигун Семён Кузьмич – можно было догадаться. Его жена Вера – родная сестра Виктории Брежневой и тётка Галины. Её ведь в итальянское посольство не звали? И апофеозом – Семичастный. Этот персонаж тоже будет платье мерить?
Пётр дремал на неудобном стуле за столом. Пора, наверное, немного «попрогрессорствовать», бились мысли сквозь сон. Нужно сделать вертящееся кожаное компьютерное кресло. Всё есть. Нужен только исполнитель.
Спал на рабочем месте, не потому что борзометр зашкалил, по необходимости. Всю ночь не спал. Юра простыл. Или он его заразил. Грипп американцы ещё не подкинули в страну, как и колорадского жука, но может быть и простуда заразна. Какие-то там микробы ведь размножаются? Температура отчего? Жена бегала, ворчала, что воды горячей нет. Холодная, только на улице, на колонке, туалет на улице. Когда это кончится? Сам иди обои наклеивай.
Ворчала. Потом приехала скорая, сделали укол бедному ребёнку и они (жена с ребёнком и две девочки) отправились спать. А Пётр ворочался и не мог заснуть. Жизнь на даче – это хорошо. Пару дней. А потом и, правда, начинаются проблемы, особенно с маленьким ребёнком. Нет ещё подгузников. И стиральная машинка сгорела. И, правда, надо даже холодную воду вёдрами таскать. И туалет на улице. И всё время свет отключают. Чего-то там ремонтируют. КА-РА-УЛ.
