— Он только что прибыл, как мне кажется, — сказала я Гермионе.

Она пристально посмотрела на меня, но не спросила, откуда я узнала. Мне претило обманывать её и заставлять верить в то, что не являлось правдой, но рассказать всем было хорошим способом добиться того, чтобы меня убили. В этом мире каждый взрослый кейп был способен оказаться Властелином, и это означало, что никому нельзя доверять никаких тайн.

Несомненно, имелись высокоуровневые заклинания, которые не дали бы им раскрыть эти тайны, но должны были пройти годы, прежде чем я оказалась бы достаточно подготовленной, чтобы использовать их.

У мужчины, идущего к воротам, был знакомый вид: он выглядел скользким. Короткий, с кривыми ногами и всклокоченными рыжими волосами. Он был небрит, а под налитыми кровью глазами виднелись мешки. Ближайшие к нему насекомые учуяли запах алкоголя и табака.

Большинство самых опасных людей, каких я встречала, смотрели на людей вполне знакомым мне способом. Словно они оценивали каждого вокруг себя на предмет того, какую угрозу он собой представляет. Они не пропускали никого, даже ребёнка из детского сада, потому что в нашем мире даже такой малыш мог обладать странными и опасными силами.

Он мог вообще не быть ребёнком; в конце концов, имелись Скрытники и Оборотни, которые могли выглядеть как кто-то другой.

Этот мужчина сканировал все вокруг схожим образом, но то, что он высматривал, отличалось. Словно он смотрел на всё вокруг и пытался оценить, насколько оно ценное, словно он собирался подогнать к замку огромный грузовик фирмы U-Haul⁽²⁶⁾, применить на нем чары расширения пространства, а затем спереть Хогвартс целиком.

Я понимала людей вроде него, пускай они мне и не всегда нравились. Возможно, я даже смогу использовать его. Мужчину в замок проводил сам Снейп, с глумливой усмешкой. Снейп подождал, пока мужчина не зашёл в кабинет Директора, и только потом ушёл, словно не доверял прибывшему и не хотел оставлять его одного в коридорах.

— Нравится, что ты сделал с этим местом, — сказал мужчина, входя в кабинет.

— Это не дружеский визит, Наземникус, — тихо сказал Дамблдор. — Кто-то избавился от Аргуса Филча, и было нападение на одного из учеников.

— Слышал об этом... на сумасшедшую, на эту янки, верно?

— Мисс Эберт непростой человек, — ответил Дамблдор. — Что не устраивает определенные партии, которые предпочитают, чтобы всё было просто.

— Не нравится, что она переслизеринила их детишек, — сказал мужчина. Ухмыльнулся. — Судя по всему, мелким соплякам это пойдёт на пользу.

— Что важнее, мне нужно знать, были ли эти инциденты направлены персонально на неё, или это было начало медленного натиска на сам Хогвартс. Я не ожидал такого от Тома, но в последнее время он был намного более незаметен, чем в прошлом.

— Убивать магглорожденных детей не совсем его стиль, — отозвался мужчина. — Хотя некоторые из работающих на него...

— Будь то его решение, или просто действия, совершённые тем, кто ходит под его началом, мне нужно больше информации. Для этого, мне нужно, чтобы ты занял позицию смотрителя.

— Шпионить за детишками? — спросил Наземникус. — Прямо сейчас такое безопаснее, чем находиться там, снаружи. Пропадают не только авроры. Те, кто имеет дело с сомнительными вещами, тоже начали пропадать...

— Зачем ему уничтожать тех, кто имеет дело с ворованными товарами? — спросил Дамблдор.

— Они были магглорожденными, — ответил мужчина. — Получали неплохую прибыль, торгуя вещами с магглами и продавая их чистокровным, которые не желали, чтобы их поймали в маггловском магазине. Это подпольный рынок, потому что Министерство хочет, чтобы мы сохраняли дистанцию с маггловским миром. Оно не совсем незаконно; но авроры, скорее всего, не постеснялись бы выразить своё неудовольствие такой торговлей.

Я подозревала, что какая-то торговля с маггловским миром должна существовать. Как минимум, еду невозможно было создать; небольшому по численности населению волшебников не нужно было так уж много еды, по большому счету, но, вероятно, было экономически выгоднее покупать еду в не-магическом мире, чем разворачивать волшебные фермы.

Хотя, вероятно, в Министерстве были официальные методы заключения таких сделок, и они не стали бы доброжелательно смотреть на людей с улицы, сующихся в их сферу влияния.

— Что угодно, лишь бы ещё сильнее изолировать нас от внешнего мира, — сказал Дамблдор. — Они отказываются верить, что у магглов можно хоть чему-то научиться.

Наземникус фыркнул насмешливо:

— Одни из лучших барыг, известных мне — магглы. Меня не надо убеждать насчёт того, что у них есть мозги.

— Тем не менее, работа смотрителем здесь будет не полностью безопасна, — изрек Дамблдор. — Были подозрения, до известной степени, что в исчезновении мистера Филча виновата мисс Эберт. Северус не верит, что она стала бы действовать злонамеренно, но...

— Кто-то, кто может убить тролля, не тот человек, которого следует недооценивать. Я не дурак.

— Хотелось бы мне, чтобы я мог сказать то же самое о половине Слизерина, — вздохнул Дамблдор. — Я надеялся, что она сможет помочь им понять, что их предубеждения против магглов и магглорожденных необоснованы, но вместо этого она, кажется, убедила их, что они невероятно опасны.

— Может быть и не самое плохое послание для них, если оно заставит их поумерить пыл.

— Страх и уважение — две разные вещи, — сказал Дамблдор. — Боязнь того, что представляют магглорожденные, вот топливо, подпитывающее возвышение Волдеморта. Ухудшение ситуации только ещё больше сподвигнет слизеринцев присоединиться к нему.

Я почувствовала, как кто-то трясет меня за руку, и посмотрела на Гермиону.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Просто задумалась, — ответила я. — Как у тебя дела с чарами обнаружения?

— Они очаровательны! — воскликнула она. — Есть различные версии для разных представителей основных видов. Есть для людей, для гоблинов, для кентавров...

— И чем они лучше основного заклинания?

— Тем, что легче в исполнении, — сказала Гермиона. — Быстрее, несмотря на то, что они ограничены в сфере применения. Некоторые даже могут накладывать их безмолвно и не используя палочки.

— Тогда нам, вероятно, следует сосредоточиться на чарах обнаружения людей, и может быть позднее взяться за чары для домовых эльфов, — ответила я. — Пожиратели Смерти не снизойдут до использования гоблинов или кентавров.

Гермиона думала, что я изучаю эти заклинания из-за атаки невидимки на лужайке возле школы. В каком-то смысле она была права, несмотря на то, что нападение в ванной комнате было более актуальным.

— Тебе тоже нужно изучить эти вещи, — сказала я. — Так как, несмотря на то, что ты с семьей отправишься в Европу во время летних каникул, сомневаюсь, что дантисты могут позволить себе провести три месяца вдали от своей практики.

Гермиона нахмурилась.

— Ты знаешь, когда я начала говорить о том, чем занимаются мои родители, чистокровные начали смотреть на меня, словно я, ну… ты?

Я задумалась над этим на мгновение. Дантисты вскрывали людям рты, затем насильно засовывали внутрь сверло. Иногда они силой вырывали зуб из чьей-то головы. Даже просто смотреть на инструменты дантиста было подобно просмотру фильма ужасов.

— Полагаю, тебе не следует беспокоиться из-за этого, — сказала я. — Или просто выдавать им урезанную версию. Просто представь себе, что они подумали бы о хирурге!

Взрезать людей ножом, вскрывать ребра, дабы обнажить их всё ещё бьющееся сердце... при правильной подаче это также звучало ужасно.

Ее глаза округлились.

— И что насчёт пластических хирургов? — спросила Гермиона. — Я как-то раз видела по телевизору спецвыпуск про них, и это выглядело варварски даже для меня.

Сдирать с людей лица и затем вытягивать кожу назад, на затылки, чтобы на ней больше не было морщин, оставляя людей выглядящими словно какие-то странные мумии?

— Волшебный мир в каком-то смысле невинен в отношении некоторых вещей, — сказала я. — И, может быть, нам не следует выступать в роли тех, кто их просветит.