— Чары Хамелеона, — начал Миллнер.
— Вы считаете, что мисс Эберт освоила чары хамелеона в её возрасте? — спросил Снейп. — И, так как она магглорожденная сирота, у неё не было возможности приобрести мантию-невидимку... а также не было никаких сообщений о пропавших в школе мантиях-невидимках.
— А в школе вообще есть такие мантии? — спросил Миллнер, глядя на него с вызовом.
— Насколько мне известно — нет, — ответил Снейп. — И я бы изъял таковую, если бы обнаружил. Разрешить владеть такими вещами, позволило бы детям нарушить ряд правил, равно как и начать... вести себя неподобающе.
— Мы знаем, что ты неплохой человек, — сказал Фаули. — Но любой может сотворить вещи, о которых потом будет жалеть, под влиянием момента.
— Это правда, — ответила я. — Если только он не продумал и не спланировал всё заранее.
— Так ты говоришь, что планировала убить Филча, — отозвался Миллнер.
Я видела, что он начинает злиться из-за ощущения бессилия.
Настоящие полицейские допросы могли длиться часами. Достаточное утомление подозреваемого заставило бы практически кого угодно признаться в чём угодно. Некоторые признались бы даже в убийстве, лишь бы их отпустили домой.
Их изначальный подход также был не слишком хорош. Им следовало начать с обычных вопросов: о моей жизни, о школе. Это помогло бы им установить базовые параметры того, как я выгляжу, когда говорю правду, чтобы им было с чем сравнивать, когда я начала бы врать.
Хотя выбивание их из равновесия было частью плана. В тот момент, когда они вошли, я могла сказать, что они не настоящие профессионалы. Тот факт, что их отправили расследовать дело пропавшего сквиба, когда исчезали настоящие авроры, означал, что они скорее всего были эквивалентом новичков — патрульных.
Они, вероятно, провели какое-то время, расследуя волшебные аналоги жалоб на шум.
Что-то из моего презрения, должно быть, отразилось на лице, так как губы Снейпа сложились в усмешку. Мои губы также могли последовать его примеру, хотя я и не была уверена, произошло ли это или нет.
— Ты считаешь это забавным? — рявкнул Миллнер. — Человек пропал и, вероятно, погиб, и ты ухмыляешься?
— Мистер Филч был известным пьяницей, — сказала я. — Люди говорили, что иногда от него попахивало. Вы уверены, что он не затерялся просто где-то и не умер под забором? В последний раз, когда я его видела, он выглядел не слишком хорошо.
— Может быть, ты сделала это, чтобы привлечь внимание, — изрёк Миллнер, игнорируя только что сказанное мной. — Ты хотела доказать, что грязнокровка так же хороша, как и любой чистокровный. Люди и правда говорят, что вы не так уж хороши в магии.
Снейп шевельнулся встревоженно, услышав эпитет. Весь этот допрос ставил его в трудное положение; если бы он стал слишком сильно меня защищать, выглядело бы всё так, словно он настроен дружелюбно по отношению к грязнокровке. Это бы подвергло опасности его позицию как шпиона.
Если бы он не смог защитить меня, то это повредило бы его отношениям с Директором, и, возможно, со мной. Использование эпитета было граничным случаем.
— Для этого потребовалось бы, чтобы меня действительно волновало то, что все думают обо мне, — спокойно ответила я. — Чистокровный, грязнокровный... это всего лишь придуманные слова. Сила есть сила, и результат говорит сам за себя. Если вы и я наставим палочки друг на друга, и я окажусь той, что сможет одержать победу, разве это не покажет, что как волшебник я лучше?
— Ведьма, — заметил Фаули. — И может быть, вы просто оказались удачливее.
— Разве это не сила сама по себе? — спросила я. — Так понимаю, что одно из наиболее желанных зелий в волшебном мире наделяет удачей.
— С тобой что-то не так, — сказал Миллнер. — Все это видят. Все твои одноклассники видят это; думают, что ты внушающая ужас и опасная. Может, тебя, наконец, накрыло, и ты выплеснула всё на единственного человека во всём замке, который не мог дать отпора.
Я пожала плечами:
— Можете думать, что хотите, но я уже рассказала вам, что случилось. Я отправилась на вечеринку, приняла ванну, и затем пошла спать. Что ещё вы хотите от меня услышать?
Мне, вероятно, следовало вести себя как измождённая одиннадцатилетняя девочка, но я не знала, хватит ли моих актёрских навыков для такой задачи. В этом случае Снейп будет уверен, что я убила Филча, что в долговременной перспективе станет для меня большей проблемой, чем двое этих мужланов.
Даже во время допроса мои насекомые оттаскивали куски Филча всё глубже и глубже в подземелья замка. Они уже покончили с плотью, но мало что могли поделать с кусочками костей, и оставалось только разносить их по частям замка, куда никто никогда не заходил.
Были животные, поедающие кости; черепахи, крупный рогатый скот, медведи... но так как никого из этих животных не имелось в радиусе действия моей силы, то лучшим, что я могла сделать, оставался эквивалент смывания фрагментов костей в туалете, в надежде, что никто никогда не заметит их в той канализационной яме, куда вели стоки.
— Даже если бы у меня была причина убить мистера Филча, каковой причины у меня не было, как бы я всё так провернула, что никто ничего не заметил? Вы видели мою палочку, так что очевидно, это была не магия, и я слишком мала, чтобы перетащить кого-то размера Филча, и это означает, что мне пришлось бы оставить его там, где я его убила. Замок обыскивали, и никто ничего не нашёл, и имеется множество свидетельств, что я находилась именно там, где сказала.
В первый раз я увидела некоторую неуверенность на лице Фаули, хотя Миллнер всё ещё упрямо выпячивал челюсть.
— Разве не более вероятно, что Филча забрали ещё до того, как он добрался до замка? — сказала я. — Авроры пропадают каждый день. Подумайте, может быть, сквиб, которого все ненавидели, мог пропасть аналогичным образом, может быть просто потому, что он раздражал кого-то опасного, когда тот был ещё ребенком?
В том, что я только что сказала, имелся скрытый смысл. Я видела, как до Фаули дошло, но Миллнер не обратил внимания. Я улыбнулась Фаули, которому определённо было неуютно.
Конечно, это было правдой во лжи. Я уже была опасной, но чем больше изучала, тем более опасной становилась. У меня также была хорошая память, хотя я не раз сознательно игнорировала прошлые проступки.
Хотя в данный момент я не ощущала особого настроения что-то прощать.
— Ты пытаешься запутать нас, — выплюнул Миллнер.
— Я девочка одиннадцати лет, а вы профессиональные авроры, — ответила я. — Если я могу запутать вас, то что тогда насчёт взрослых преступников?
Миллнер выглядел так, словно хотел меня ударить, но он обернулся и бросил взгляд на Снейпа.
— Если у вас и правда есть хоть какие-то свидетельства, что я что-то сотворила, то вам следует предъявить мне обвинения и арестовать, — продолжала я. — Но арестовывать меня, не имея никаких доказательств, может быть... не слишком умно.
— Почему это? — спросил Миллнер, лицо которого слегка побагровело.
— Есть те, кто отдает предпочтение магглорожденным перед чистокровными, — сказала я. — И некоторые из них занимают высокие посты. Отправить одиннадцатилетнюю девочку в Азкабан за преступление, которого она не совершала... вероятно, не могла совершить, будет выглядеть как вопиющая несправедливость. Даже те, кого не волнуют грязнокровки, расстраиваются, когда люди угрожают детям, потому что боятся, что следующим может оказаться их ребёнок.
— Мисс Эберт, — манерно изрёк Снейп. — Будьте любезны не использовать эпитетов, или я окажусь вынужден прибегнуть к наказаниям.
— Это наше слово, — сказала я. — Я знаю, кто я, и меня не волнует, что там кто-то думает по этому поводу.
Фаули вздохнул.
— Она права, — сказал он. — Здесь мы ничего не добьемся.
Миллнер нахмурился, но в конечном итоге кивнул:
— Это ещё не закончено. Я знаю, что ты убила его, и я узнаю, как.
— Вопрос, который вам следует задать самому себе, кто дал наводку, — ответила я. — Я нажила себе множество врагов, но школьники не знали бы, что Филч отсутствует не просто по причине праздника. Это означает, что тот, кто информировал вас, знал, что он пропал, может даже ещё до того, как это понял персонал. Теперь, кто ещё мог раньше всех узнать, что человек был похищен или убит, чем те, кто, собственно, и совершил это деяние?
