На месте Волдеморта я бы уже втянула некоторых парней в свою организацию. Тем не менее, я предполагала, что Тёмную Метку, чем бы она ни являлась, трудно скрывать от других в тесноте школы-интерната.

Я бы создала своего рода внешний круг, нижний уровень участников, которые не получили метку, если это было проблемой. Агенты в самой школе были бы полезны, чтобы приглядывать за ребёнком Поттеров.

Я слышала, как некоторые из старших слизеринцев строили догадки насчёт того, чем вызван этот интерес Тёмного Лорда. Очевидно, в течение лета Поттер был каким-то образом защищён, так что нападение на него в школе выглядело более вероятным.

Попытка убийства на железнодорожном вокзале вот что я бы предприняла; в зависимости от того, какого рода у него защита я бы послала людей атаковать его там или по дороге домой. Если бы это не сработало, я бы посадила своих людей в засаду возле его дома, а затем подождала, пока он выйдет. Было возможно, что защита работает только рядом с домом, как те, которыми, как я слышала, обладают множество домов волшебников. В этом случае при первом же выходе в ресторан или на прогулку по окрестностям, он был бы мёртв.

Волшебники, кажется, обычно не использовали групповых тактик. Битвы, по крайней мере, согласно словам Уизли, как правило, состояли из дуэлей один на один, и более крупные потасовки случались редко, и в смысле тактики — её там было немного. Оставалось возможным, что близнецы ошибались; но я так и не сумела найти в библиотеке ничего, что противоречило бы их словам.

Я могла сделать многое, чтобы извлечь из этого преимущество; можно было научить волшебников преимуществам совместных атак, ухода в укрытия, тактики. Но если бы я это сделала, то другая сторона быстро бы ухватила, насколько полезны эти тактические приёмы, и как только это произошло бы, я начала бы гонку вооружений, которая могла и не остановиться, пока не сгорела бы вся их культура.

Из того, что я слышала от Невилла и близнецов, большинство волшебников были относительно ленивы. Они делали самый минимум, чтобы выжить, и силы, которыми они обладали, гарантировали, что много делать им не придется. Большинству волшебников не требовалось платить за аренду, или за страховку, или за бензин и обслуживание машины.

Им приходилось покупать какую-никакую пищу, но большинство других расходов могла покрыть магия. Как и большинство людей в маггловском мире, они, как правило, специализировались в чём-то; некий волшебник мог быть хорош в определенной вещи, но не так хорош в другой. Он обменивался с кем-то, у кого были противоположные навыки, или они оба прибегали к услугам посредника.

Ни один из волшебников не был хорош во всём, и именно поэтому экономика вообще работала. Всё ещё требовались люди, чтобы писать книги, выращивать еду и животных и продавать вещи в магазинах. Если бы волшебники могли просто наколдовывать себе всё, что им требовалось, то им и не было бы особой нужды в контактах друг с другом.

Несмотря на это, волшебники были намного менее взаимозависимы, чем магглы, и большинству из них, в сущности, не требовалось много работать.

Из того, что я видела, им также не требовалось многого из того, чему обучались магглы. Они не изучали политологии или истории. У меня было смутное представление, что Арифмантика — это что-то вроде математики, но в остальном, я не видела обучения другим маггловским предметам.

Это означало, что у большинства волшебников — четыре класса образования⁽¹⁹⁾. Какой эффект это оказывало на их способности к критическому мышлению? Делало ли это их более доверчивыми и легче управляемыми?

Являлось ли это причиной, по которой образовательная система была установлена в существующем виде — чтобы значительно облегчить управление среднестатистическим волшебником?

Меня не удивило бы, если бы обнаружилось, что люди во власти приняли меры, чтобы у их детей были частные учителя и чтобы они получали лучшее образование дома.

Ограничение образования также ограничивало возможности для магглорожденных просто ускользнуть обратно в маггловский мир, если бы они сочли предубеждения против себя слишком сильными. Возможности работы в маггловском мире, без диплома об окончании старшей школы, или каков там был британский эквивалент подобного, были так же ограничены, и у меня имелось скверное подозрение, что это и было целью.

Тем не менее, прежде чем предлагать способы улучшения тактик магического боя, мне следовало вначале как следует выучить существующие. Оставалось возможным, что на волшебных способах ведения войны имелись неочевидно выраженные ограничения.

Несмотря на амортизирующие заклинания, моё тело покрывал пот, и всё болело. Гермиона и Невилл выглядели не лучше.

— Всё это, конечно, очень весело, — сказал Джордж. — Но нам надо вернуться к работе над нашим великим Хэллоуинским проектом.

Я глубоко вдохнула и поднялась на ноги.

Схватила полотенце и вытерла лицо.

— Я ценю то, что вы, парни, всё-таки доводите до конца эти занятия.

— Мы тоже становимся лучше, — признал Джордж. — Там, в Слизерине, есть несколько настоящих ублюдков, и у нас уже были ссоры с ними в этом году, несмотря на то что профессора внимательно за нами наблюдают.

Я уже наблюдала несколько незначительных стычек в коридорах между различными домами. Самое большое соперничество, очевидно, было между Слизерином и Гриффиндором, хотя, казалось, никто не оставался в стороне. Хаффлпафцы, по крайней мере, держались вместе, и именно к этому я собиралась подталкивать тех, с кем собиралась работать.

— Ты готова? — спросила я Гермиону.

Она поморщилась, вставая с того места, где работала с Фредом.

Гермиона недоумевала, почему мы так яростно взялись за тренировки, но я объяснила ей, что это то самое неудобство опыта, которое заставляет тебя учиться быстрее. Без чего-либо, поставленного на карту, даже если это была всего лишь небольшая боль, никто никогда не будет мотивирован учиться, чтобы добиваться большего… и это окажется смертельным, когда в игру вступят более сильные заклинания.

Гермиона кивнула, утирая пот со лба.

— Кажется, у меня лучше получается, — сказала она.

И у неё получалось, быстрее, чем у меня. Я стартовала с преимуществом лет, посвящённых сражениям, а она рвалась вперед со своего рода удивляющей сосредоточенной интенсивностью. Я гордилась бы, имейся в моей прежней команде Протектората настолько мотивированный рекрут.

— Мне нужно принять ванну, — сказала я.

В эти дни я всегда проверяла свою ванну при помощи насекомых; ещё не хватало, чтобы кто-нибудь обернул мой собственный трюк против меня же.

Гермиона и я разделились. Её Дом был в одной из башен, а мой в подземельях. Спускаясь вниз по лестницам, я застыла, услышав при помощи насекомых тихий разговор.

— Ты змея или свинья? — услышала я язвительный голос.

Миллисент была одна, а два здоровых парня из Гриффиндора нависали над ней. Она смотрела в пол.

— Думаешь, она знает? — спросил второй парень первого. — Сама, наверно, решить не может — то ли на пузе ползать, то ли рожей в корыто тыкаться.

— Я вижу, что она выбрала, — первый парень издал сдавленный смешок.

Я слышала, как Миллисент хлюпнула носом, хотя она изо всех сил старалась сделать вид, что ничего из сказанного её не задевает. Я слышала её ночные разговоры с Трейси, когда они думали, что я сплю — собственная семья Миллисент отпускала в её адрес подобные замечания всю её жизнь.

— Маленькая деточка собирается сбегать поплакаться мамочке? — спросил второй парень. — Потому что сомневаюсь, что других змей это взволнует. Ты отчасти маггл.

— Отчасти маггл, частично змея, и частично свинья… кто же она в итоге?

— Тупица, — сказал второй парень. — Ты только взгляни на её лицо. Её вообще тут быть не должно.

Я колебалась.

Я работала над тем, чтобы добиться расположения других Домов; меньше всего мне нужно было, чтобы Гриффиндор обратился против меня, особенно потому, что я ценила союз с близнецами Уизли. Ввязываться в это означало поставить под угрозу всё, что я пыталась собрать воедино, и ни Трейси, ни Миллисент никогда и ничем мне не помогали.