Увеличив метлу, я снова наложила чары хамелеона. Вылетела из замка и следующие двадцать минут потратила, накладывая на клетки заглушающие чары.

Тому были две причины.

Во-первых, Каркаров точно услышал бы, если бы соплохвосты рано вырвались на свободу. На этот счёт точно будут вопросы, но в теории он будет слишком занят, сражаясь с первым соплохвостом, и потому не заметит остальных.

Во-вторых, позже вечером я собиралась устроить соплохвостам побег. И мне нужно было, чтобы авроры не пытались их остановить во время этого деяния.

Как только я ощутила, что другая я покидает это время, так сразу же снова ухватила соплохвостов своей силой прежде, чем они впали в безумие.

Скрыв маховик времени и метлу в вентиляции, я снова присоединилась к вечеринке, а соплохвосты в это время пробивали себе путь наружу через задние части клеток.

К тому времени, когда вечеринка сошла на нет, соплохвосты были уже у скрытого в Запретном Лесу входа в Тайную Комнату, пробираясь внутрь.

Все они обоняли и ощущали змею, но я держала их смирными. Они были способны впадать в спячку, о чём не ведал Хагрид.

Когда вечеринка стихла, я отправилась спать.

Скрыв себя чарами хамелеона, я уменьшилась, став насекомым, и пролетела через вентиляцию к выходу. Вернулась к обычному размеру, всё ещё оставаясь невидимой, и схватила свою метлу.

Прилетела туда, откуда сбежали соплохвосты. Авроры были бдительны, но они не заметили, что клетки за их спинами пусты.

Помогло и то, что это были скорее ящики, чем клетки. Я заставила Хагрида поверить, что вид людей делает соплохвостов беспокойными, тогда как при блокированном поле зрения они будут более смирными.

В их природном состоянии, даже запах людей приводил соплохвостов в возбуждение.

Всё это я проделала именно на такой вот случай. Предвидела, что нечто подобное может случиться. Волшебники были глупы, но всё же не полностью лишены здравого смысла.

Ни при каких обстоятельствах мне не разрешили бы держать кого-то вроде соплохвостов рядом с моими детьми; после убийства директора всё стало ещё хуже.

Давным-давно я нашла заклинание, стирающее следы.

Наколдовала его, бормоча так тихо, как только могла. И всё же один из авроров крутнулся на месте.

Прежде чем он успел перейти к колдовству, я устремилась вперёд, выходя из радиуса действия заклинания, обнаруживающего людей.

Затем я ещё несколько раз наколдовала заклинание, стирающее следы.

Насекомые, способные выжить на холоде, наблюдали за всеми направлениями.

Надо будет поручить своим людям поработать над массовым согревающим заклинанием. Скажу им, что это для групп людей, но на самом деле такое заклинание идеально подойдёт моему рою. Прямо сейчас мне пришлось бы накладывать согревающее заклинание на каждое насекомое отдельно, и всё это потребовало бы слишком много времени.

Преимуществом было то, что соплохвосты находились поблизости, и холод беспокоил их не так уж и сильно, за исключением того, что они становились чуть более вялыми. Внутреннее тепло позволило бы им выжить при погоде, которая убила бы полярного медведя.

Если бы Волдеморт и его люди напали, то у меня теперь имелась собственная армия, с которой можно было их встретить.

Но они не напали, и я вернулась к себе без единой царапины.

Неужели Волдеморт поумнел и начал спрашивать, будут ли нападения на меня успешными? Если так, то у меня проблемы, потому что это означает, что он нападёт только в том случае, когда, скорее всего, сможет убить меня.

С другой стороны, пророчества были ненадежными. Пророки этой вселенной, как правило, были менее точны, чем лучшие из наших Умников. Как бы то ни было, ни в одном пророчестве нельзя было быть уверенным наверняка.

На следующее утро Гермиона встретила меня у дверей в Большой Зал, который снова превратился в место, где можно позавтракать.

― Что происходит? ― спросила она. ― Авроры повсюду, и никто ничего не говорит.

― Каркаров мертв, ― ответила я тихо. ― Пытался провести диверсию с соплохвостами, чтобы они убили меня... или может всех в нашем классе. Министерство размышляет, считать ли это объявлением войны.

― Что? ― взвизгнула она.

Я не знала, насколько тут стоит напускать тумана. Всё утро подслушивала толкующих между собой авроров.

― Министр Норвегии прибудет сюда, чтобы ответить на обвинения в нападении на британских детей, ― сказала я. ― Теперь наконец-то ясно, что Дурмштранг находится в Норвегии.

― Он пытался убить нас?

― Или, может, только меня, ― нетерпеливо ответила я. ― Говорила же тебе, что он Пожиратель Смерти. Он пытался заставить нескольких своих учеников меня отравить.

Глаза Гермионы расширились.

― Ой, забыла тебе об этом рассказать, ― сказала я. ― Должно быть, вылетело из головы.

― Ты не рассказала мне о попытке убийства?

― Если бы каждый раз как кто-то пытается убить меня, я бы всем об этом рассказывала, у меня вообще не осталось бы времени ни на что иное, ― беспечно отозвалась я. Увидев обиду на её лице, вздохнула. ― Хотя, тебе следовало сказать. Извини.

― Думаешь, и правда будет война? ― спросила Гермиона.

Я покачала головой.

― Бывший наниматель Каркарова хорошо известен, ― пояснила я. ― Тем не менее, несмотря на это Норвегия наняла его, так что Министерство попробует выжать из них торговые концессии в обмен на спуск дела на тормозах.

― Почему же ты тогда всё равно выглядишь встревоженной? ― поинтересовалась Гермиона.

― Потому что приезд министра Норвегии сюда ― хороший способ и правда втянуть нас в войну, если мы не сможем защитить его.

― Волшебники не воюют, ― заметила Гермиона. ― Во всяком случае, не против других волшебников.

― Волшебники тоже люди, ― возразила я. ― А люди ― воюют. Меня волнует не Норвегия; населения у них в десять раз меньше, чем в магловской Британии, так что, если у них там нет никаких странностей с плодовитостью, у них будет примерно тысяча волшебников или около того.

Даже с учётом нашей разобщённости, мы, пожалуй, могли побить Норвегию, просто за счёт численности.

― Тем не менее, они часть Международной Конференции Волшебников, ― продолжала я. ― А это означает, что против нас будет весь остальной мир.

― Так что, на нас обрушится миллион волшебников?

― Не обрушится, ― ответила я. ― Потому что у каждой волшебной нации есть ядерный чемоданчик на случай, если их припрут к стене.

― Предать всё огласке? ― голос Гермионы стал выше.

Меня порадовало, что она так быстро всё ухватила.

― Предать дело огласке означает, что враги будут слишком заняты, пытаясь спрятаться от маглов, и, следовательно, они больше не будут угрозой. Одна из причин, почему у нас не было войн в течение семидесяти лет.

― Зачем бы это Пожирателям Смерти? ― спросила Гермиона. ― Конфедерация может направить сюда вдесятеро больше волшебников, чем есть у нас, и они ничего не смогут сделать.

― Может, они достаточно глупы и думают, что смогут так объединить страну, повести всех против ненавидящего нас мира. Такое срабатывало в странах вроде Северной Кореи.

Надеюсь, Северная Корея в этом мире ещё существует.

В моей реальности её поглотили китайцы за пару лет до конца света.

― А это не сработает?

― Волшебники могут аппарировать, ― ответила я. ― Смешаться с маглами и сбежать через порты... а самые смышлёные ― даже при помощи авиалиний. Ты не сможешь ограничить новости извне. К тому же, волшебное население здесь довольно апатично.

― Но не в вопросе детей, о нет, ― сказала Гермиона. ― Даже мягкая в поведении ведьма, защищая своих детей, превращается в демона. Мама Гарри не отступила перед самим Волдемортом, зная, что он убьёт её.

― А ещё, Министерство обеспокоено тем, что кто-то, кажется, украл всех соплохвостов.

Гермиона пристально посмотрела на меня и затем многозначительно кивнула.

― Что? ― раздражённо спросила я.

― Ты в них души не чаяла, ― объяснила Гермиона. ― Я видела, как ты их с руки кормишь. Если бы кто-то другой украл их, то ты была бы расстроена гораздо сильнее.