— В этом году у нас не традиционное белое Рождество, — сообщила Гермиона. — Но мы сделали кое-что иное.

Рывок, и сцена сдвинулась.

— Это мои мама и папа, — сказала Гермиона.

Ее родители были не так уж и похожи на неё. Волосы их были довольно нормальными и зубы выглядели отлично. Тем не менее, в том, как они держали себя и смотрели на меня, ощущался интеллект.

— Привет, Тейлор, — сказала женщина. — Мы так понимаем, что ты хорошо себя вела с нашей дочкой.

— Некоторые вещи из того, что мы услышали..., — начал мужчина.

— Это Рождество, — прервала его женщина. — И Тейлор там сама по себе. Гермиона переживала за тебя, знаешь ли. Она волновалась, что ты сожжёшь все подарки и проведёшь все каникулы мрачная, как Бэтмэн.

— По её рассказам, ты и правда, как Бэтмен, — пробормотал отец Гермионы. — Ты уверена, что твоя фамилия не Уэйн?

Если бы мой папа не был таким ботаном, то я не поняла бы отсылки. Комиксы старого стиля угасли, когда настоящие паралюди вышли на сцену, но благодаря папе я посмотрела некоторые из старых фильмов с Земли Алеф.

Вообще-то, я была польщена.

— Ну, подземелья немного похожи на пещеры, — сказала я. — И я не прочь принять участие в доброй битве. Хотя у меня нет пояса с инструментами.

— Только магический поясной кошелёк, — заметила Гермиона. — Неужели ты думала, что я не замечу? Ты вытаскиваешь оттуда намного больше вещей, чем физически может там поместиться.

— Звучит похоже на Бэтмена, — добавил её папа. — Мои приятели всегда удивлялись, не держал ли он половину своего снаряжения засунутой в свою...

— Папа! — воскликнула Гермиона.

Её лицо стало свекольно-красным.

Он ухмыльнулся.

— Я собирался сказать «накидку». А ты что подумала?

— Влюбомслучае, — протараторила Гермиона. — Я знала, что ты будешь там полностью одна, и подумала, что тебе может понравиться увидеть немного нашего Рождества. Мы воспользовались твоим советом, и сейчас путешествуем по Средиземноморью.

Она снова крутнула зеркало, и теперь я могла видеть крошечную рождественскую елку на столе в углу, с огромной кучей подарков под ней.

— Я подарю тебе твой подарок, когда ты вернешься, — сказала я. — Мне правда понравилась книга. Она по-настоящему классная.

— Хотя она не сквозное зеркало, — ответила Гермиона. — Я вроде как завидую. Магия на Рождество... что может быть лучше?

— У тебя не будет проблем от использования зеркала? — спросила я. — Разве оно не нарушает Надзор или что там ещё?

— Я спросила бабушку Невилла, — ответила Гермиона. — И она сказала, что Надзор засекает только новую магию, не заклинания, которые уже там были. Нам всё ещё надо сохранять осторожность, чтобы зеркало не попало в руки магглам; вот после этого у нас действительно будут проблемы.

— Я правда ценю всё это, — сказала я.

В кои-то веки я говорила искренне.

— Я... не ожидала ничего этим утром.

— Ты помогла людям, Тейлор, — сказала Гермиона. — И у волшебников с ведьмами хорошая память. Тебе следует наслаждаться подарками.

Я кивнула.

— Приближается время завтрака. Поговорю с тобой вечером, после ужина.

Гермиона улыбнулась, и эта улыбка озарила её лицо.

— Можно поговорить о подарках, которые мы получили. Конечно, я знаю о большинстве твоих, но там может быть несколько таких, о которых я не слышала.

— Как вы сумели сохранить всё это в секрете от меня? — спросила я.

Этот вопрос беспокоил меня; был ли причиной сократившийся из-за холодов радиус действия моей силы; у меня и близко не было того количества насекомых, которого мне хотелось бы, чтобы накрыть нужное количество пространства. Или причина была в том, что я так сфокусировалась на моих врагах, что не уделяла достаточного внимания друзьям?

Она пожала плечами.

— Мы обменивались записками и не болтали об этом.

Я принудила себя улыбнуться.

— Это много значит. Я была немного подавленной. Спасибо за всё.

Мгновение спустя зеркало потемнело, и затем оно снова стало нормальным зеркалом.

Единственное, что осталось, так это маленький конверт с именем Алисы Лонгботтом на нём. Я осторожно открыла его, и заметила, что всё, что там имелось, так это единственный кусочек бумаги.

Буквы на бумаге были написаны детскими каракулями; выглядело все так, словно пишущий испытывал трудности с прорисовкой каждой буквы. Хотя слова там были совсем не детскими.

Спасибо за мою жизнь, вот и все, что там говорилось.

Больше в конверте ничего не было, но там и не должно было быть.

Забавно, что вещью, из-за которой мама больше всего гордилась бы тем, чего я достигла в этом мире, было то, во что я вложила меньше всего усилий. Это было небрежное, импровизированное замечание, и тем не менее, нашлись люди, сумевшие извлечь из него пользу, чего я никогда бы не сделала.

Собирая подарки, чтобы отнести их в свою комнату или положить в сумочку, я обнаружила, что мои глаза горят. Должно быть, я не слишком хорошо спала предыдущей ночью, вероятно из-за того, что домовые эльфы чуть не разбудили меня.

Горло тоже сдавливало. Мне стало интересно, не следует ли нанести визит Помфри; было бы плохо слечь с чем-то, что волшебники могли вылечить.

И всё же, направляясь на завтрак, я ощутила, что эта мрачность при пробуждении практически полностью рассеялась, и обнаружила, что практически с нетерпением жду того, что принесёт грядущий день.

Глава 44. Рождество

— Не совсем привычное тебе Рождество, да? — спросила я Поттера.

Мы сидели на ступеньке и пялились в окно на снег. Для битвы снежками было недостаточно учеников, но парочка лепила снеговика. Мне было интересно, собираются ли они оживить его.

Смогу ли я когда-нибудь сделать шляпу как у Cнеговика Фрости?⁽²⁹⁾ Может быть, создание шляп, способных анимировать тела, вызовет зависть у Сортировочной Шляпы. Это даже не обязательно должен быть снеговик; оживление трупов, скорее всего, будет более полезно, и у них не будет всей этой проблемы с теплом и огнём.

Конечно, снеговика легче сделать, чем трупы, по крайней мере, поначалу, но летом от них не будет толку, так что, скорее всего, нет. Или, может быть, я смогу оживлять мусор, вроде того, что делал Сочник.

Гарри Поттер всхрапнул.

— Ага... это Рождество просто фантастика. Единственное, что могло бы сделать его лучше, если бы Рон остался и был рядом. А в этом году мне взаправду подарили подарки, и люди счастливы, что я нахожусь рядом с ними.

— Должно быть мило, — сказала я. — Тебе следует радоваться, что ты не оказался в конечном итоге в Слизерине. То, что ты полукровка — это нормально, но убийство старичка Волди, вероятно, задело бы кого-то за живое.

— Ты же его совсем не боишься, не так ли? — спросил он, странно глядя на меня. — Все остальные, даже взрослые, в ужасе от него.

— Он маленький симптом гораздо большей проблемы, — ответила я. — Как и большинство Тёмных Волшебников, по крайней мере, насколько я могу судить.

— Что ты имеешь в виду? — медленно спросил он.

— Это проблема с волшебным сообществом, — объяснила я. — Вообще-то, отчасти и с маггловским обществом тоже. Есть люди, которые не получают честного шанса, возможности самим определять свою судьбу... Тёмный Волшебник возникает и говорит им, что он даст этот шанс, но новое правительство, созданное им, заканчивает так же плохо, как и предыдущее.

— Ты ведёшь себя так, словно Тёмные Волшебники иногда побеждают, — сказал Гарри, выглядя удивлённым.

— Конечно побеждают... я читала книги по истории. Просто, если они побеждают, то их, как правило, не называют Тёмными Волшебниками. Они считаются праведными и правильными. Историю пишут победители, или, по крайней мере люди, которые пытаются перед ними выслужиться.

— У тебя довольно-таки определённые идеи о том, как все устроено, — сказал он. — Мне казалось, слизеринцы гораздо гибче.

— Ты имеешь в виду, что они следуют за кем угодно, лишь бы у него была власть? — спросила я. — Вероятно, так оно и есть. Но тогда надо, чтобы был кто-то, кто считал бы, что знает всё лучше, чем все остальные, или никогда ничего не будет сделано.