Наш переход в Ригу не занял много времени. Но каждая минута, проведённая нами вместе, была для меня и Ирины очень дорога и чудесна! Начальник радиостанции, жена к которому так и не приехала, увидев мою Иринку, мысленно позавидовал моему счастью и стал придумывать для меня массу неотложных дел, которые нужно было обязательно выполнить. Ребята говорили мне, что за весь предыдущий рейс они видели начальника только на вахте в радиорубке. Ничем другим он не занимался, очевидно, решив, что все остальные работы надлежит выполнять второму радисту, то есть мне, когда я вернусь на судно после предоставленного мне краткосрочного отпуска. Поэтому я пропадал: то на вахте в радиорубке, то в аккумуляторной, то на верхнем мостике. Иринке тоскливо было сидеть в каюте одной и бесконечно слушать на магнитофоне записи Владимира Высоцкого и Марины Влади. Поэтому она ловила момент, когда никого рядом со мной не было, и тихонько сидела рядом, наблюдая, как я чиню какую-нибудь «радиохреновину» или крашу какой-нибудь кожух, в котором эта хреновина находилась. Мы разговаривали обо всём, что нам было интересно, а главное, о нашей будущей счастливой семейной жизни. Когда вечером в столовой команды показывали очередной фильм, и мы с Иринкой пришли на киносеанс, то были восторженно встречены всеми рядовыми членами команды «Ушакова». Один из мотористов, прищурив глаза и проводив мою жену оценивающим взглядом моряка, тихо произнёс как бы про себя: «Ах, какая женщина!». А жена капитана, поняв, что этот комплимент адресован не ей, надула губы и отвернулась от нас. Второй помощник капитана, жена которого привозила мне из Мурманска гражданский паспорт, сокрушался, что мы немного поспешили отпраздновать нашу свадьбу, а то можно бы было сделать её комсомольско-молодёжной, и весь экипаж «Ушакова» мог бы на ней славно погулять. В общем, мой выбор в отношении жены был одобрен всеми членами экипажа, а мнение их родственников нас мало интересовало.
Ира взяла с собой в поездку только самые необходимые вещи, поэтому её гардероб не отличался особым разнообразием нарядов. Обычно она была одета в великолепное шёлковое платье жёлтого солнечного цвета, сшитое в Японии, которое ей подарила её тетя с Камчатки. Или же в простую юбку с нарядной блузкой. Вот и весь ассортимент. Жена капитана начала негласную войну мод, одевая каждый день новую блузку к своей неизменной любимой юбке. Но, даже этот калейдоскоп заграничных шмоток не давал ей преимущества перед природной красотой молодости и свежести моей очаровательной жены. Экипаж тихонько посмеивался над этими женскими баталиями и продолжал заниматься своим делом.
Когда мы прибыли на рейд Рижского морского порта, нас ожидал ещё один неожиданный сюрприз. Причалы порта были заняты, и нам надлежало стоять на рейде в ожидании разрешения захода в порт для загрузки. Перспектива побыть вместе ещё неделю или даже больше того, была для нас с Иринкой весьма приятной. Поскольку в республиках Прибалтики соблюдается обычай всё делать не спеша, то мы с радостью покорились судьбе и наслаждались неторопливым течением времени в обществе друг друга. Работы в радиорубке было немного, так как мы не могли на ближнем рейде осуществлять передачу по радио и получали корреспонденцию от пароходства только в режиме приёма. Для отправки нашей корреспонденции в адрес пароходства следовало все радиограммы печатать на бланках и приносить их в береговой центр связи Латвийского пароходства. Где потом сдавать их диспетчеру для дальнейшей отправки по береговым линиям связи. Мы с начальником радиостанции, попеременно меняясь между собой, официально раз в день в рабочее время отправлялись рейдовым катером на берег для передачи корреспонденции диспетчеру радиоцентра. Время возврата на судно не оговаривалось, поэтому рабочее время плавно переходило во время отдыха. Конечно же, в таких поездках меня всегда сопровождала Ирина. Быстро покончив с выполнением моих служебных обязанностей, мы погружались в волшебную атмосферу Латвийской столицы, бродя по лабиринтам запутанных старинных улочек и наслаждаясь видами новостроек, гармонично вписанных в общую картину города. Возвращались мы на последнем катере, чтобы побольше увидеть и запомнить что-то новое и интересное. Наш путь из порта и в порт пролегал всегда по одним и тем же улицам, и мы, проходя через цветочный рынок, всегда радовались обилию и разнообразию продаваемой там флоры. А в нашей каюте появлялся каждый день небольшой букетик цветов, подаренных мною Иринке.
Весна продолжала своё победное шествие по территории Прибалтики, и за время нашей стоянки мы могли наблюдать, как зеленеет трава, как кусты и деревья всё больше и больше покрываются распустившейся зелёной листвой. Этот цвет наиболее приятен глазам моряков потому, что в палитре морского пейзажа отсутствует цвет живой зелени. И закрывая глаза в дальнем плавании, моряк видит перед собой лица родных и близких ему людей, родной дом и, обязательно, зелень окружающих его деревьев, кустов и травы. Если не верите, то попробуйте сами походить в морях несколько месяцев без захода в порт, и вы легко со мной согласитесь.
Прошло несколько дней, когда наконец-то нам разрешили войти в порт. Это означало, что скоро мы попрощаемся с нашими родными и близкими людьми, которые вместе с нами были в этом самом приятном для всех нас каботажном рейсе. Пора было покупать билет на поезд Рига-Ленинград для Иринки. Наш «медовый месяц» был недолгим, но таким прекрасным! Теперь Ира знала, как выглядит моя работа, люди, с которыми мне предстоит уходить в море, и как это здорово, что теперь у нас с ней есть самое главное – мы семья! Когда моряк знает, что его ждут на берегу, то никакие расстояния, никакие бури и штормы ему не страшны. А разлука и тоска по родному дому и семье – это всего лишь испытания на прочность самых крепких и прекрасных человеческих отношений! Тот, кто верит и ждёт, обязательно будет вознаграждён за терпение и верность. А пока, мы находились лишь в самом начале нашего долгого семейного жизненного пути. И всё у нас было ещё впереди!
Вот и настал тот вечер, когда я проводил свою жену на поезд, обнял и поцеловал её перед долгой разлукой, запомнил каждую чёрточку любимого лица, и поезд увёз самого дорогого мне человека в Ленинград, ставший теперь для нас родным домом. В порт я возвращался уже один. Продавец тюльпанов на цветочном базаре, у которого мы с Ирой каждый день покупали по букетику цветов, разочарованно посмотрел мне вслед. Начинались дни, а может быть и месяцы разлуки, которая становилась теперь для нашей семьи суровой действительностью. Но без разлук не было бы встреч! Поэтому мы сделали свой первый шаг на этом долгом и трудном пути, и не собирались останавливаться.
«Адмирал Ушаков» выполнял рейс Рига – Гамбург. Вольный город Гамбург расположен на реке Эльба. Это старинный «ганзейский город-государство», в котором сохранилось много обычаев и ритуалов. Когда судно проходит мимо здания на берегу, где размещена какая-то местная навигационная служба, то по сложившейся традиции из громкоговорителей на здании начинает звучать гимн той страны, государственный флаг которой развивается на флагштоке проходящего судна. Это знак приветствия и уважения. В ответ мы тоже даём гудок и входим в акваторию Гамбургского порта. Аналогично выглядит и ритуал выхода судна из порта. Это доказывает в очередной раз, что моряков здесь любят и уважают. Всем хорош город Гамбург! Огромный порт встречает и провожает каждый день множество кораблей и судов. Местные торговцы – «маклаки» специально приезжают на своих микроавтобусах к борту судна, чтобы доставить моряков к своим магазинчикам, расположенным за территорией порта. Потом привозят обратно. Но, если вы захотите погулять по городу и вернуться в порт самостоятельно, то нельзя использовать английское слово «порт» при общении с местным населением. Вас, просто, не поймут. Здесь все говорят по-немецки. А порт по-немецки будет «seehafen».