— Этот нет. Последний фильм видел я уже во время войны: «Серенада Солнечной долины» с джазом Гленна Миллера.
— Вам будет интересно узнать, что приезжал сюда летом 1717 года Петр Великий. Впрочем, вы называете Петра просто Первым, не так ли?
— Хоть и Романов, а великий был царь, — убежденно заявил Виктор.
— И император Павел сюда приезжал еще царевичем.
— Этого мы не признаем. «Шагом марш в Сибирь!» А вы удивительно хорошо знакомы с нашими царями.
— На то есть причина, — помолчав с минуту, произнес тихо Мартин. — А в августе четырнадцатого года, в самый разгар курортного сезона, сюда пришли солдаты кайзера Вильгельма Второго и превратили весь город в госпитальную базу своей армии. Тут же была главная квартира кайзера. Начались переговоры о перемирии. Отсюда, из замка близ Спа, кайзер удрал в Голландию в ноябре восемнадцатого.
— Когда, наконец, меня выпишут или переведут в Версаль, к нашим?
— У вас очень серьезное ранение.
— Да ведь я на своих двоих, а врачи ваши меня уложили.
— Вы были в горячке.
— Как далеко отсюда до Льежа?
— Миль двадцать — километров тридцать по-вашему. Да что вам не лежится тут! Этот номер с ванной — вот на двери табличка висит — стоил до войны сто пятьдесят франков!
— Бомбить, бомбить надо скорей Моделя! Хватит тянуть кота за хвост!
— Превосходный ресторан с отличной кухней. Начнете ходить — кино рядом, казино откроем скоро — рулетка, баккара, карты…
— Где мои партизаны? Почему не заходят, не навещают?
— Их отправили всех в штаб сто шестой дивизии.
— Меня держат здесь как пленника!
— Что вы, Виктор! Вы — наш дорогой гость. Разве у вас имеются жалобы на уход, стол, медицинское обслуживание? Вам перелили много крови — американской крови. Так что можно считать, что мы породнились с вами. Это же замечательно: мы не только союзники, друзья, но и родственники.
— Бросьте, Лакки, ваши шуточки. Мне, ей-богу, не до юмора. Я требую, чтобы меня забрали отсюда наши советские представители в Версале!
— О вас сообщат в Версаль генералу Суслопарову. И я не шучу. Вас, Виктор, ранили в Мальмеди, там, где этот нацист Пайпер и его подручные убили столько наших солдат. И вам там пришлось кровь пролить в борьбе с краутами. А кровь людская не водица, как гласит русская поговорка.
— Закурить бы, Лакки.
— Нет, Виктор, потерпи еще немного, прошу тебя!
Словоохотливый первый лейтенант с готовностью отвечал на вопросы раненого разведчика, рассказал, что в старинном и знаменитом на всю Европу городе Спа, сильно разрушенном союзной и германской авиацией, находился штаб 1-й армии США. Командующий армией генерал Кортин Ходжес располагался в тех самых апартаментах, в которых помещалась в 1918 году ставка фельдмаршала фон Гинденбурга, на котором лежала значительная ответственность не только за первую, но и за вторую мировую войну, хотя «старый господин», в отличие от своего обожаемого кайзера, не дожил до нее. Из окон кабинета, перешедшего по наследству от Гинденбурга Ходжесу, открывался красивый вид на озеро, по берегам которого в начале века фланировала курортная публика, приезжавшая подлечиться на воды. Перед крахом второго рейха Вильгельм II уныло бродил здесь в своем шишкастом шлеме, напоминающем шлем великого магистра Тевтонского ордена. В то «доброе старое время» Адольф Гитлер был еще безвестным ефрейтором 16-го Королевского баварского полка, уже отравленным на Западном фронте не то английским, не то французским боевым газом.
Неожиданное появление русского разведчика произвело бурную сенсацию в штабе 1й американской армии. Все штабники желали взглянуть на него. Смотрели по-разному: одни с восторгом и восхищением, другие — таких было меньшинство — с нескрываемой враждебностью.
— Как?! Русские уже тут?! — спрашивал какой-то полковник в толпе. — Вот те на! А я думал, они еще за Одером!..
Наконец раненого Кремлева, отделив от других партизан-арденнцев, заперли в каморке с зарешеченным окном, — до выяснения личности. Там он и очнулся.
От «Мастера» к «Разрыву» понеслась в эфире с немыслимой скоростью шифрорадиограмма с цифровым текстом: Си-ай-си штаба 1-й армии США запрашивала Эс-эйч-эй-и-эф (Верховное командование американских экспедиционных сил) в Версале о советском разведчике «Бумеранге» — таким «псевдо» Кремлев подписывал свои шифрорадиограммы.
Британский бригадный генерал Кеннет Стронг, начальник разведки верховного главнокомандующего генерала Эйзенхауэра, срочно запросил о «Бумеранге» Сикрет Интеллидженс Сервис. Генерал Стронг, бывший офицер Королевских шотландских фузилеров, а затем помощник британского военного атташе в Берлине при Гитлере, знал о небольшой группе советских разведчиков, заброшенных из Англии в Германию. Поэтому он отправил копию этой шифрорадиограммы к «Д» — начальнику Управления специальными операциями — генералу Колину Губбинсу.
В палате у Кремлева, несмотря на протесты Мартина, перебывала целая вереница штабных переводчиков с заданием начальства: установить национальную принадлежность перебежчика. В самом ли деле он русский, советский, не немец ли это, выдающий себя за офицера союзной Красной Армии, чтобы спасти во всеобщей арденнской неразберихе свою нацистскую шкуру.
— А я понял, что вы русский, — сказал Виктору Мартин, — когда вы взяли у врача термометр и сунули его под мышку, а у нас кладут его под язык.
Один из них, молодой, склонный к полноте человек лет двадцати от роду с явно еврейской внешностью и пышной шевелюрой курчавых черных волос, отрекомендовался на американский лад с сильным акцентом немецкого еврея:
— Сержант Генри Киссинджер, переводчик командира 84-й дивизии, личный номер 32-816-775.
На груди у сержанта не видно было ни одной медали.
Он угостил Кремлева сигаретой «Лаки страйк» и начал задавать Кремлеву вопросы сначала на английском, затем — по-немецки и даже на идиш. Но идиша Кремлев не знал. А Киссинджер не знал ни слова по-русски. Поговорили по-английски. Больше «выступал» Киссинджер, живо рассказал о том, как семья его бежала из коричневой Германии в Штаты, пожаловался на поразивший его антисемитизм в Америке, несмотря на наличие сильных, надо признать, сионистских организаций, влиятельных миллионеров и бойкого еврейского лобби в Конгрессе.
Ему очень хотелось услышать о приключениях разведчика во вражеском тылу, но Кремлев повторял свои требования: срочное освобождение, немедленная связь с советскими представителями в Париже и Лондоне, а главное — необходимость воздушного налета на штаб фельдмаршала Моделя.
— Да ведь этого «золотого фазана», генерала-фельдмаршала, вы можете взять в плен со всем штабом, — горячился он, — если только решитесь выбросить туда воздушный десант. Упустить такую птицу! Сама в руки просится!..
Из журналистского блокнота Виктора Кремлева
«Кто бы мог подумать, что через три десятилетия, 27 октября 1974 года, на приеме в связи с завершением советско-американских переговоров об ограничении стратегического оружия, я буду переводить на русский речь государственного секретаря Генри А. Киссинджера. Неплохая карьера для еврейского эмигранта Генриха Киссингера!»
20 ЯНВАРЯ 1945 ГОДА
Ганс Бернд Гизевиус разыскивался СД, гестапо, тайной полицией (ЗИПО) и уголовной полицией (КРИПО) по всей территории с рокового дня 20 июля. Всюду были разосланы его фотографии: во все аэропорты и аэродромы, железнодорожные
и автобусные станции, пароходные пристани, розданы водителям такси, владельцам ресторанов, кафе, пивных, магазинов. Гиммлер и Шелленберг, шеф заграничной разведки СД, доложили фюреру, что бывший вице-консул Германии, а по совместительству шеф абвера в Швейцарии был главным связным Аллена Даллеса, резидента Управления стратегических служб, американской разведки, в Женеве. Гитлер приказал во что бы то ни стало изловить Гизевиуса, чтобы узнать у него, применив любые методы СД, имена всех его сообщников — как участников заговора, так и его шпионов в ОКБ и ОКХ и других высших штабах вермахта.
