– Даже если я живу в подполье, я знаю, что произойдет завтра, Сари, – шипит Ярруш и кажется при этом более зрелым, чем обычный восьмилетний ребенок. Жизнь заставила его повзрослеть быстро. Так же, как и меня.

– Мы уже обсуждали это. Я очень скоро вернусь, а пока Варра позаботится о тебе.

Я убираю золотистую прядь волос Ярруша с его запачканного лица.

– Ты врешь! Ты не можешь знать, вернешься ли вообще!

– Ты сомневаешься в моих способностях? – улыбаюсь я, хотя самой становится тошно при мысли о будущем. Я ничего толком не знаю о Беге, потому что никому нельзя говорить о нем, и мне придется разобраться во всем самой, чтобы пройти испытание богов.

– Не сомневаюсь, но…

– Никаких но. Пойдем к тебе. Пробудешь в своей каморке только до тех пор, пока араса не закончит обыск в доме.

Я еле сдерживаю злость. Ненавижу тот факт, что армия монарха, наводящая порядок в нашем королевстве, называется именем богини. Обыски в домах нужны для того, чтобы проверить, нет ли у нас запрещенных вещей. Например, табака. Или детей-мутантов, о которых родители не сообщили властям. Мой взгляд падает на запястье Ярруша. Оно пустое.

– Где твой браслет с монетками?

Я закрываю глаза, потому что нет ни малейшего желания еще раз предупреждать брата о последствиях. Но он не облегчает мне задачу, вяло отзываясь:

– В моей каморке.

– Надень его, когда окажешься там.

Ярруш молчит. Он знает цену своего браслета. Я могла бы купить все необходимые для жизни вещи, но вместо этого купила кожаный ремешок и прикрепила к нему монетки. Мы носим такие браслеты не только как украшение, но и в качестве своеобразной платы Тунису, богу смерти. Если с нами что-то случится, мы сможем благополучно перебраться в его подземный мир. По крайней мере, так написано в Хамзе, нашем Священном Писании.

– И что ты собираешься делать? – спрашивает Ярруш высоким и резким голосом, вставая из-за стола, чтобы я могла придвинуть его к стене.

– Поеду в город, прикуплю нам еды.

В последние месяцы я изо всех сил старалась найти как можно больше продуктов. Мое испытание может продлиться пятьдесят дней. Если я не позабочусь о припасах для Варры и Ярруша, они могут умереть от голода.

Я открываю люк, ведущий в крошечную подземную комнатку, и в последний раз смотрю на брата. Воспаленная кожа на его выступающих скулах покрыта рубцами и доставляет ему невыносимую боль.

– Ярруш, прошу, не царапай свое лицо. Мазь с антибиотиком едва не стоила мне жизни, пока я ее доставала. Не трать ее впустую.

– Но оно все время чешется, и я выгляжу ужасно! – Слезы подступают к глазам брата, и он опускает взгляд, чтобы я не увидела.

– Не говори так! – Я похлопываю Ярруша по плечу и поднимаю его голову, придерживая за подбородок. – Никогда так не говори, понял? – У меня разрывается сердце при виде его больших золотых глаз, полных печали. – Ты прекрасен!

Ярруш шумно вдыхает, наклоняется ко мне и целует в щеку, а затем уходит в свою обитель.

Закрыв за ним люк, я замечаю, как на черную ткань, закрывающую часть моего лица, падает слеза. Ненавижу запирать его. Я бы лучше взяла брата с собой. Вывела в город, чтобы он мог познакомиться с настоящим миром. Но я не могу так рисковать. Если Ярруша заметят, то отнимут у меня навсегда.

– Мне пора идти… – говорю я отцу, умоляюще глядя на него.

Он не замечает меня, поэтому я разворачиваюсь, беру свое оружие и ухожу прочь. Я пыталась. Я сотни раз пыталась вывести отца из этого депрессивного транса. Кричала на него и трясла. Я даже схватила его за плечи, хотя таким фантомам, как я, запрещено прикасаться к другим. Я плакала и умоляла, но отец больше не принадлежал этому миру. Он исчез вместе с моей мамой и уже никогда не вернется. По меньшей мере для меня.

Когда я выхожу из хижины на свежий воздух, какая-то часть меня жаждет почувствовать прикосновение ветра к коже. Ощутить тепло от солнечного света. Но скоро так и будет. Да, скоро я перестану быть фантомом и мне не надо будет скрываться. Я стану частью настоящего человеческого общества и смогу носить все, что захочу. Смогу прикасаться к кому захочу без опаски. Пройдя испытание богов, я больше не буду безымянной.

На мгновение я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и выдох.

Перед испытанием мне нужно еще кое-что сделать, и Ярруш не должен об этом узнать. Никто не посмеет сказать ему об этом.

Я иду через лес по сияющей золотом тропинке, которая ведет в город. Цель мне хорошо известна, но я все-таки останавливаюсь на узких лесных дорожках, осматривая ветхие деревья вокруг и размышляя о предстоящем испытании. Оно уже долго не дает мне покоя. Оно мучает меня постоянно. Каждый год в эту пору проводится Бег, и фантомы, которым исполнилось восемнадцать, обязаны принять в нем участие. Если за пятьдесят дней им удастся пройти четыре королевства и успешно сдать экзамены, они смогут жить в одном из королевств на правах настоящего человека. Но в королевствах есть земли, называемые Утландами, где живут монстры: животные-убийцы и темные сущности – наши злейшие враги. А самые опасные из существ, которые могут встретиться мне на испытании, – сами люди. Мысль об этом заставляет покрыться холодным потом. Но когда я пройду через Бег, моя жизнь изменится.

Я помню, как впервые замаскировалась. В тот день Марра одевала меня, читая молитву. Она никогда не признавала идею объединения королевств, но научилась жить с этим. Смогла выжить при монархе, который установил покровительство над четырьмя королевствами и превратил их в единое целое.

Именно тогда я смогла впервые выйти за порог нашего дома. Дело в том, что, пока нам не исполнится пятнадцать, мы обязаны находиться только внутри. На шестнадцатом году жизни нам можно выходить на улицу, но только если мы полностью скрыты одеждой.

Увидев город издалека, я останавливаюсь как вкопанная. Когда вижу золотую пыль, покрывающую землю и дающую начало домам, то мечтаю о другом мире, о мире, в котором нет места нашему монарху Марукку Каррису и его приспешникам. Как гласит Священное Писание, Хамза, истинные правители были бессмертны, но их давно нет: они скончались в этот день ровно девятнадцать лет назад, когда Марукк Каррис одержал победу и, объединив королевства, объявил себя верховным правителем.

У меня пересыхает во рту, когда я думаю о Марукке Каррисе, особенно о его сыне Джерри. Джерримиас Каррис был гордостью своего отца, пока не погиб во время испытания два года назад. Вместе с ним тогда умерла и часть меня. Для меня Джерри был не просто сыном правителя, он был моим другом. Моим союзником. Моим возлюбленным. Только ему я рассказала о Ярруше.

Раз за разом Джерри воровал лекарства из отцовского дворца и приносил их нам. Он помог Яррушу, когда тот подхватил опасную инфекцию. Только благодаря ему мой младший брат все еще жив. Только благодаря ему я тоже поправилась, когда волна гриппа охватила Королевство золотой пыли в той его части, где жили мы. Джерри не имел ничего общего со своим отцом. Он был лучше, и, вероятно, это стоило ему жизни.

Под ногами шуршит золотистая пыль Арасы. Мое королевство названо в честь этой богини. Как бы я хотела увидеть наших предков! Королей и королев, которых убил Марукк. Но они погибли раньше, чем я родилась. Как жаль, что они уже никогда не вернутся!

– Сари!

Я оборачиваюсь, щуря глаза, чтобы узнать моего лучшего друга Керима, если, конечно, его можно считать таковым в нашем мире.

– Не называй меня так, слышишь? – ворчу я, когда Керим идет рядом со мной в своем черном одеянии. Сари – это имя, которое дала мне Марра, но носить его я смогу лишь после того, как стану настоящим членом общества.

Зеленые глаза Керима прямо-таки сверкают. Зеленый – очень необычный цвет глаз для жителя Королевства золотой пыли, но порой встречается. Цвет моих глаз такой же, как и у большинства здешних людей, – золотой. Несмотря на это, Керим узнает меня даже на расстоянии ста метров. Мы здесь все узнаем друг друга. Когда годами скрываешься за одеждой, то учишься воспринимать людей по-другому. Например, легко подмечаешь особенности походки или осанки.