Киатор не мог допустить столь нелепую ошибку. Наверняка его сын что-то напутал или запаниковал, когда поднялся шум, и внес изменения в план. Хотя о каких изменениях могла идти речь, если повлиять на наличие гатляурского патруля в квартале фей просто невозможно?

«Что толку искать виноватых… Все уже кончено. Мы не смогли уничтожить сущность Света. Хотя…»

Одержимый ведь еще жив. Он способен завершить начатое сонзера. Мионай и остальные мятежники просто глупо наткнулись на патруль гвардии, но сейчас преимущество на стороне Ахина. Весьма сомнительное преимущество, но все же.

Он в третий раз осторожно выглянул из-за угла. Гатляуры пока не заметили и не учуяли его – на площади слишком сильно пахло мертвечиной. Люк, ведущий к тайному святилищу, находился с другой стороны фонтана. Но есть ли шанс незаметно попасть туда, минуя чутких созданий Света?

– Шанса нет. Они разорвут меня, – вздохнул Ахин. – Хм… Интересно, насколько устойчив их рассудок?

Однако ситуация абсолютно не походила на ту, в которой одержимому удавалось противостоять одному отряду городской стражи за другим. Во-первых, гатляуры – не люди. Их связь со Светом довольно крепка, даже если принять во внимание некоторые особенности ее природы. Во-вторых… Впрочем, первой причины вполне достаточно для того, чтобы отказаться от идеи слиться с сознанием какого-нибудь гатляура. Ничего не выйдет.

«Способен завершить начатое, говоришь? Не забывай, что ты всего лишь мелочь!» – Ахин стиснул зубы, разозлившись на себя то ли за наивность и трусость, то ли за рассудительность и бессилие.

Откуда-то со стороны улицы, ведущей к центральной площади квартала, послышались человеческие голоса, топот и лязг оружия. Значит, стражникам все же удалось поднять решетку на воротах и пройти внутрь.

«Теперь я точно ничего не смогу сделать, – снова вздохнул одержимый, с трудом вставая на ноги. И угрюмо усмехнулся: – Как будто раньше мог… Давно надо было бежать отсюда. Зачем я только пошел?..»

Биалот.

Мысль о друге ворвалась в покалеченную голову Ахина, разом выдавив из нее всю кровь. Онемевшее лицо одержимого скривилось в гримасе отчаяния, в глазах потемнело. Он смотрел на свои дрожащие руки, но видел только площадь, заваленную изуродованными трупами сонзера. Где-то там, где-то среди них…

– Не может быть, – прошептал Ахин, машинально вытерев кипящие слезы с ледяной кожи. – Этого не может быть. Биалот не мог погибнуть. Не верю… Кстати, их же там…

Он вновь выглянул из-за угла, уже в четвертый раз рискуя быть обнаруженным. У фонтана лежало всего семнадцать мертвецов, а не двадцать один. Кому-то удалось скрыться. Но был ли среди их числа Биалот? Многие лица сонзера невозможно узнать из-за жутких ран, иные же Ахин просто не мог разглядеть. Но надежда нашептывала ему, что его безрассудный друг жив и находится в безопасности с остальными скрывшимися мятежниками.

«Вот же я дурак», – одержимый облегченно выдохнул.

Трупы на площади были полуголыми, а Биалот пришел на стену одетым. Все-таки Ахин туговато соображал после удара лбом о камень. Впрочем, травме надо отдать должное – без нее он давно поддался бы панике, а так головная боль частично подавляла страх и мысли о… обо всем. Ибо сейчас о чем ни подумай – все плохо.

– Главное, что мы живы, – постарался успокоить себя Ахин. – Пора уходить. Давно пора.

Топот стражников раздавался совсем близко. Видимо, они начали прочесывать квартал. Хорошо, что хоть гатляуры до сих пор сидели у фонтана и о чем-то мирно беседовали, великодушно оставив городской страже наименее приятную работу. Людям придется вынести трупы, успокоить фей, найти беглецов, допросить свидетелей, если таковые обнаружатся, и перевернуть Темный квартал вверх дном, без разбора карая всех подряд.

Времени у одержимого практически не осталось. Нужно успеть добраться до дома быстрее стражников, собрать скудные пожитки, предупредить Киатора, отыскать друзей и…

«И что дальше-то?»

Ответа не было. Но спокойно дожить свой короткий рабский век все равно уже не получится. Рано или поздно создания Света вычислят всех причастных к беспорядкам в квартале фей. Так что выходов из сложившейся ситуации не так уж и много.

Отложив все проблемы и сомнения на потом, Ахин посмотрел по сторонам, прикидывая в уме путь отступления. Выбор, учитывая рыщущую по округе стражу, очевиден – надо идти к стене напрямик, по задним дворам особняков. Рискованно, зато быстро.

Он осторожно перелез через невысокую ограду сада Элеро… споткнулся и упал.

Искренне надеясь, что на фоне царившего в квартале шума его никто не услышал, одержимый медленно поднялся. Надо идти дальше, но что-то заставило Ахина посмотреть на предмет, попавшийся под ноги. В принципе, это могло быть что угодно: клумба с цветами, декоративные камни, корни фруктовых деревьев, фонтанчик с какой-то малопонятной скульптурой или небольшая скамеечка.

Вот только там, где только что прошел одержимый, нет ничего из вышеперечисленного. Он даже успел мысленно поругать себя – опять отвлекся на какую-то ерунду. А затем увидел его.

Биалот лежал на потемневшей от крови земле. В одной руке он держал трофейный меч, а другой пытался зажать рану на шее. Он был очень бледен, угольно-серая кожа приобрела пепельный оттенок. Но лицо сонзера источало счастье. Никаких сожалений.

– Эй… Эй, ты живой? Ты живой, а?

Ахин бросился к другу и аккуратно приподнял его. Биалот открыл глаза.

– Отлично, ты жив, все хорошо, – голос одержимого дрожал от волнения. – Сейчас, сейчас. Я что-нибудь придумаю, погоди…

Сонзера хотел что-то сказать, но поперхнулся, пустив из уголка рта багровый ручеек.

– Да нет же, – взмолился Ахин, сильнее прижимая холодные слипшиеся пальцы друга к ране на шее. – Сейчас я… Я отнесу тебя. Отнесу… к Киатору, он тебе поможет. Старик многое знает, многое умеет… Надо только перевязать рану. Подожди немного.

Сбежать с серьезно раненым сонзера из квартала фей, пронести его через полгорода, оставаясь незамеченным, добраться до Киатора, не оставляя следов. Одержимый прекрасно понимал, что это невозможно, но отказывался верить в свое бессилие перед волей судьбы. Ахин хотел бороться, хотел спасти друга, однако… почему он стоит перед ним на коленях и ничего не делает? Он не желал смерти Биалота, но уже смирился с ней.

– Сейчас ты умрешь, – спокойно произнес Ахин и содрогнулся от собственных слов.

Именно это и хотел услышать Биалот. Не ложная надежда нужна была ему, а правда, одновременно жестокая и умиротворяющая. Сонзера с благодарностью посмотрел на одержимого, и в один едва уловимый миг в замутненном взгляде исчезла жизнь.

Ахин застонал, с трудом сдерживая вопль боли и отчаяния. Если бы не всколыхнувшийся в его сущности темный дух, с удовольствием поглотивший страдания человека, то он точно сошел бы с ума. Потому что это было невыносимо. Напрасно погибший друг, истлевшая надежда, крах мечты о восстановленном балансе, вечные издевательства судьбы… Когда все пошло не так? Где они ошиблись? Зачем все эти жертвы? Кто виноват, как поступить, что делать дальше?..

– Хватит! – Ахин схватился за голову, словно пытался вырвать из нее мучительные мысли. – Довольно! Я… Я просто должен уйти отсюда. Да. Я должен уйти. Вот и все.

– Что здесь творится? Кто там? Стража?

В окне второго этажа роскошного особняка показалась Элеро. По ее светящимся крыльям время от времени пробегала синяя рябь испуга, но фея пристально вглядывалась в ночные тени сада, сжимая в кулачке перочинный нож.

– Ахин? – удивилась она, узнав своего раба. – Что ты… Так ты ограбить меня вздумал, подонок?! Вместе с этой шайкой поганых сонзера?! Ах ты мразь!

Одержимый бросился бежать, но буквально через несколько шагов замедлился, а вскоре и вовсе остановился. Теперь он умрет, так и не сдвинувшись с места. Потому что Элеро начала петь.

Голос фей – дар Света. Во время Вечной войны они могли остановить наступление целой армии одним священным гимном, порхая над врагом на ярких крыльях. Даже суровые морды демонов расплывались в уродливых улыбках, когда по полю боя разносилось дивное пение. А какой-нибудь отряд карликов с секирами проходил по рядам очарованных порождений Тьмы, без лишней спешки раскраивая им черепа.