Аналогичная картипа наблюдалась во всех воюющих державах. В августе 1915 г. В. И. Лепин отмечал: «В настоящее время в России явпо растет революционное пастроепие в массах. В других странах замечаются повсюду признаки такого же явления, несмотря на придушение революционных стремлений пролетариата большинством с.-д. партий, ставших на сторону своих правительств и своей буржуазии» 605 606. Важное значение в деле консолидации сил, выступавших против империалистической войны, имели Циммервальдская (5—8 септября 1915 г.) и Кинтальская (24—30 апреля 1916 г.) конференции интернационалистов. Они были круппым шагом на пути разоблачения социал-шовинистов1.
Таковы основные черты военно-политической обстановки, в которой военные руководители обеих враждующих коалиций приступили к планированию очередной кампании. Главной заботой было найти стратегическое решение, обеспечивающее достижение быстрой победы над противником.
2
Взгляды верховного командования германской армии относительно плана кампании 1916 г. были изложены в докладе генерала Фалькенгайна, представленном кайзеру Вильгельму в декабре 1915 г. Оценивая возможности противников Германии, автор документа отмечал, что Франция ослаблена до пределов возможного. Россия хотя и обладает огромной военной мощью, но вряд ли способна к наступательным действиям после поражений, понесенных в кампании 1915 г. Сербию можно не принимать в расчет, ибо ее армия считалась уничтоженной. Активность со стороны Италии исключалась. Только Англия представляла наиболее опасного врага, который оказывал огромное влияние на своих союзников, вселяя в них уверенность в достижение победы над Германией. «Врагам притекает, ввиду их превосходства в людях и средствах, более сил, чем нам, — говорилось в докладе Фалькенгайна. — При таких обстоятельствах должеп наступить момент, когда жесткое соотношение сил более уже не оставит Германии больших надежд. Возможность выдержать у наших союзников ограничена, наша же, во всяком случае, не безгранична» 607.
Генерал Фалькенгайн, исходя из такой оценки обстановки, полагал, что Германия не должна терять времени u выпускать стратегическую инициативу из своих рук. Наилучшим решением было бы, по его мнению, панесение сокрушающего удара по Англии путем высадки гермапских войск на Британские острова. По для исполнения такого плана не имелось ни сил, ни средств. Надежд на то, что англичан можпо сломить, если предпринять операции против них вне пределов метрополии (Индия, Египет, Балканы, участок фронта во Фландрии), не было никаких. Оставалось одно — ослаблять Англию посредством вывода из войны ее союзников и морской блокады. Но где сосредоточить главные усилия? Этот вопрос не был простым.
В кампаниях 1914—1915 гг. германское командование уже пыталось нанести поражение главным союзникам Англии — Франции и России. Успеха добиться не удалось. На этот раз можпо было бы центр тяжести борьбы перенести на итальянский театр. Такой точки зрения упорно держался Конрад фон Гетцендорф. Но Фалькенгайн исключал подобное решение вопроса. Он хорошо понимал, что, хотя наступление против Италии и сулило несомненные выгоды, оно пе могло привести к существенному ослаблению сил противостоящей коалиции, а следовательно, коренным образом изменить ход войны в пользу Центральных держав. Приходилось возвращаться к прежним планам и сосредоточивать основное внимание на том, как сокрушить Россию и Францию.
Один из видных германских военачальников, генерал Люден-дорф, советовал возобновить активные наступательные операции на Восточном фронте. Он продолжал считать главной задачей немецкой армии обеспечение победы над Россией. Эту идею Фалькенгайн отвергал. По его словам, она совершенно не отвечала действительности. В докладе говорилось: «Удар па миллионный город Петроград, который при более счастливом ходе операции мы должны были бы осуществлять из наших слабых ресурсов, не сулит решительного результата. Движение на Москву ведет нас в область безбрежного. Ни для одного из этих предприятий мыпе располагаем достаточными силами» 608. Не было возможностп пробиться и на Украину.
Трезво взвесив все, Фалькенгайн пришел к выводу, что единственным объектом наступления остается Франция. Он писал: «Если удастся ясно доказать ее народу, что ему в военном отношении не на что более рассчитывать, тогда предел будет перейден, и лучший меч будет выбит из рук Англии. Для этого пе нужно иметь больших сил и средств, а нужно выбрать наиболее жизненные для Франции цели, для защиты которых французское командование вынуждено будет пожертвовать последним человеком. Такими целями могут быть Бельфор и Верден» 609.
План Фалькенгайна и был положен в основу ведения операций 1916 г. Главный удар предусматривалось нанести против Вердена. Этот пункт имел важное оперативное значение. Прорыв на данном направлении открывал наибольшие возможности для германских войск, ибо ставил в трудное положение все северное крыло армий союзников. Одновременно с наступлением на французском фронте Центральные державы планировали активные действия на итальянском фронте силами австро венгерской армии. Что касается русского фронта, то на нем было решено ограничиться стратегической обороной. Намечалось снять с него часть сил для переброски на другие фронты. Оставшимся на нем войскам предстояло отражать русские атаки, которые, как отмечал Людендорф, «можно было ожидать с уверенностью» п.
3
В первых двух кампаниях операции армий Антанты не были в должной мере согласованы. Общий стратегический план коалиций отсутствовал. Военные руководители союзных держав сознавали отрицательные последствия такой разобщенности в своих действиях. Английский представитель при русской Ставке генерал Вильямс еще в мае 1915 г. писал: «Известны неудобства, которым подлежат союзные войска вследствие необъединенного управления. В настоящей войне они состоят в том, что языки союз-пиков весьма разны, и также в том, что у каждого из союзников есть свои интересы, что может неблагоприятно действовать па взаимпые отношения... До сих пор стратегия союзников как па Востоке, так и на Западе выражалась в том, что каждый из них ведет войну против общего врага более или менее отдельно»610 611. Приступая к планированию новой кампании, военные деятели твердо решили исправить это положение, добиться координации боевых операций своих вооруженных сил, выработать единый стратегический плап. Первая межсоюзническая конференция была проведена 24 июня (7 июля) 1915 г. Представители главных командований страп Антанты достигли договоренности в том, чтобы оказывать помощь той союзной армии, которая подвергнется нападению со сторопы вооруженных сил Центральных держав. Но этот принцип не был проведен в жизнь. Летом и осенью 1915 г. русская армия один на один сражалась с австро-германскими войсками, союзники не оказали ей реальной поддержки.
23—26 ноября (6—9 декабря) 1915 г. в ПГантильи состоялась вторая межсоюзническая конференция. К ней была проведена тщательная подготовка. В начале октября французская главная квартира сообщила русскому верховному главнокомандованию программу ее проведения. На конференции намечалось рассмотреть следующие основпые вопросы: 1) общее положение на теат рах военных действий; 2) условия, при которых союзные армии могли предпринять наступление на своих фронтах; 3) создание союзного военного совета612. Более конкретно свои предложения французское главнокомандование изложило в двух документах — «Записке для конференции 6 декабря» 613 614 и «Плане действий, предложенном Францией коалиции» |5. Существо этих предложений было таково: 1) продолжать борьбу на истощение германских армий, ведя ее с наибольшей интенсивностью; 2) задачу эту выполнять теми союзными армиями, которые обладают избыточными людскими ресурсами (Италия и Англия) или же неограниченными (Россия), 3) французская армия должна быть сохранена до начала решающего наступления.
