Ядро гермапских сил — 9-я армия под командованием Макен-зена скрытпо от русских перебрасывалась в район Торна. Туда же направлялись прибывающие подкрепления с Западного фронта и некоторые части, взятые из 8-й армии. Германские войска, предназначенные для проведения операции, были развернуты в двух группах. Главную из нпх составляла 9-я армия, а вспомогательную — четыре неполных корпуса («Грауденц», «Познань», «Бреславлъ», «Торн»), 9-й армии ставилась задача нанести внезапный удар по правому флангу группировки Северо-Западного фронта, предназначенной для наступления на Берлин. Одновременно предполагалось вести активные действия силами австро-венгерских армий в северо-восточном направлении навстречу 9-й немецкой армии. Следовательно, германо-австрийское командование планировало грандиозную стратегическую операцию по окружению в Западной Польше главной группировки русских войск.
В Ставку начали поступать сведения о появлении па левом берегу Вислы, севернее Калшпа, новых германских частей. Считалось, что противник производил перегруппировку. Это побудило ускорить наступление. 30 октября (12 ноября) Ставка отдала третью директиву. Она предусматривала переход 1 (14) ноября армиями, развернутыми на левом берегу Вислы, в общее наступление, придерживаясь оснований, изложенных в директиве № 5565 от 28 октября (10 ноября). Целью наступления ставилось «помешать упомянутой перегруппировке противника и удержать в наших руках инициативу действий» 414.
Директива Ставки от 30 октября (12 ноября) ясно указывала Рузскому на сосредоточение крупных германских сил между Вислой и Вартой. В самом штабе его фронта было об этом достаточно материала. Так, 28 октября (10 поября) командующий 2-й армией С. М. Шейдеман, оценивая действия германцев, предполагал, что, «сосредоточивая свои войска в районе Ченстохова, они в то же время собирают их в районе Познани с целью подготовить удар по нашему правому флангу при дальнейшем нашем наступлении» 415. 29 октября (11 ноября) начальник штаба армии генерал Чагин отметил: «... Противник все более и более развивает активную деятельность против нашего правого фланга, сосредоточив здесь уже значительные силы...» 416 Он считал, что «новая группировка сил противника может вызвать необходимость перемены операционного направления фронтом на северо-запад» 417.
Рузский не учитывал изменений в обстановке. 31 октября (13 ноября) он подписал директиву о наступлении. Опа была основана на неверной оценке группировки германских войск. Считалось, что главные силы 9-й армии отошли на Велюнь (около двух корпусов) и Ченстохов (около четырех корпусов). Предполагали, что в районе Калиша находилось до корпуса и двух-трех кавалерийских дивизий, а со стороны Торна по левому берегу Вислы наступали примерно две дпвизии, которые теснили
5-й Сибирский корпус из района Влоцлавска. Отмечалась некоторая переброска сил противника из Восточной Пруссии в район Торна 418.
Ложное представление об обстановке повлекло за собой и ошибку в определении цели операции — глубокое вторжепие в Германию. Переход в контрнаступление намечался утром 1 (14) ноября. Ставка, ознакомившись с решепием Рузского, обратила его внимание на наличие между Вартой и Вислой не менее четырех неприятельских корпусов и указала на необходимость «изменить план действий и назначить новый срок для начала наступления» 419. Но Рузский не принял это в расчет. Он был охвачен идеей похода в Германию и настаивал на своем. Ни план операции, ни срок ее начала пе были изменены. 31 октября (13 ноября) Рузский донес Япушкевичу: «Начало наступления 2-й, 5-й и 4-й армий мною назначено на 1 ноября, и не откладываю» 420.
Процесс выработки оперативных решений накануне Лодзин-ской операции свидетельствует о большой творческой работе штаба верховного главнокомандующего и штабов фронтов. Но отрицательную роль играла слабо поставленная стратегическая разведка. Сведения о противнике поступали поздно. Это вынуждало часто мепять решения. Не было твердости в руководстве со стороны Ставки. В результате русские начинали операцию с планом, который совершенно не отвечал действительности. Серьезная опасность, па*висшая над правым флангом их наступательной группировки, игнорировалась главнокомандующим Северо-Западным фронтом.
2
Германское командование, зная о намерениях русских, решило упредить их действия. 29 октября (11 ноября) 9-я армия начала свой фланговый удар. Ее корпуса прорвались между 1-й и 2-й русскими армиями, создав угрозу тылу основной группировки войск Северо-Западного фронта. Это вынудило Рузского отменить план наступления, предусмотренный директивой от 31 октября (13 ноября). В течение 1—3 (14—16) ноября им был принят ряд решений, которые предусматривали выполнение сложного контрманевра войск фронта с целью поставить их в наиболее выгодное положение для отражения удара 9-й германской армии. Смысл коптрмапевра состоял в повороте 2-й и 5-й армий с западного направления на северо-западное. Ставка и главнокомандование фронта шлн на большой риск, почти не оставляя прикрытия с запада. Но решения были правильными, и они полностью себя оправдали 421.
Командование 9-й германской армии первоначальной целью ставило срыв русского наступления в пределы Силезии. Когда эта цель была достигнута, оно приступило к реализации более широкого замысла. Предполагалось двойным охватывающим ударом фланговых групп Р. Шеффера и Р. Фроммеля окружить в районе Лодзи 2-ю и 5-ю армии русских. Группа Шеффера получила задачу обходить Лодзь с северо-востока, востока и юго-востока, а группа Фроммеля — с запада. Обе группы должны были встретиться южнее Лодзи, замкпув кольцо вокруг двух русских армий. Это решение не соответствовало наличным силам и средствам.
Замысел германского командования был разгадан в первый же день Лодзинского сражения. 5 (18) ноября штаб 2-й армии так оценивал обстановку: «Направляя сильные удары в промежуток между 1-й и 2-й армиями, а также начав наступление и с запада, немцы, видимо, стремятся отрезать армию от Варшавы, ее окружить» 422 423. Одновременно штаб армии высказывал мнение о наиболее целесообразном способе противодействия намерениям врага. «Необходимо, — докладывал он штабу фронта, — быстрое и энергичное наступление 5-й армии из-за левого фланга 2-й армии п движение каких-либо частей с фронта Лович, Скерневицы во флапг немцам, стремящимся обойти правый фланг армии и отрезать ее от сообщений с Варшавой» 20э. Эти соображения и были положены в основу всех последующих действий русского командования, направленных на срыв охватывающего маневра 9-й германской армии.
Германцы прилагали огромные усилия, чтобы охватить с двух сторон 2-ю и 5-ю армии. Их наступление поставило русских в трудное положение. Особенно опасным было продвижение их фланговых группировок и в первую очередь группы Шеффера, которой удалось обойти Лодзь с востока и выдвинуться в район южнее ее. Оно раскололо силы русских на две части, одну из которых составляла 1-я армия, а другую — 2-я и 5-я армпп. Управ-iеипе войсками нарушилось. Создалась реальная угроза окружения и последующего уничтожения основных сил Северо-Западного фронта в райопе Лодзи. Но русское командование проявило необходимую гибкость оперативной мысли. Оно сумело противопоставить германскому маневру двойного охвата действенные меры.
2-я армия стойко обороняла Лодзь. 5-я армия встала южнее Лодзи мощным заслоном на путях движения групп Шеффера и Фроммеля. 1-я армия, выделив Ловичский отряд, наступала его силами с северо-востока в тыл группы Шеффера. Макензен был поставлен перед необходимостью отказаться от своего плана. 9 (22) ноября Шефферу было приказано выйти из боя и отступать.
8—12 (21—25) ноября наступил кризис Лодзинской операции. Накануне его были моменты, когда Ставка допускала возможность неудачного для русских исхода боевых действий. 7 (20) ноября на просьбу Иванова ознакомить его с общими соображениями на тот крайний случай, если принятые меры противодействия германцам нс привели бы к успешным результатам, Янушкевич сообщал: «... Верховный главнокомандующий высказал, что прежде всего крайне необходимо исчерпать все средства, дабы сломить сопротивление противника. Если же победа будет не за нами, то придется отходить к Висле и Сану, остановившись во что бы то ни стало на заранее подготовленных позициях левого берега Вислы и удерживая в своих руках переправы на Сане» 424. Об этом же был информирован Рузский телеграммой Данилова от 8 (21) ноября425.
