Во время правления Фридриха итальянская зарубежная политика Гогенштауфенов оказалась тяжелой ношей для Германской Империи. Несмотря на германское происхождение, новый император вырос на Сицилии, с точки зрения которой Германия казалась запретной землей. Фридрих также пришел к власти благодаря молчаливому согласию самого сильного Папы того времени, Иннокентия III, и короля Филиппа Августа. Поэтому неудивительно, что Фридрих не испытывал теплых чувств к Германскому королевству. В то время как его предшественники предъявляли права на Италию, чтобы укрепить Германскую Империю, он использовал германскую базу для усиления Сицилийского королевства и удовлетворения своих амбиций в Италии. До того, как он покинул Германию, князья дали ему две вещи, которые ему требовались, чтобы оставался в Италии: императорский титул и материальную поддержку Он был императором тридцать семь лет и только девять из них провел на германской земле, причем шесть из них — до достижения им двадцати пяти лет{135}.
Фридрих поднял на новую высоту привычку Гогенштауфенов откупаться от германских князей неограниченной политической властью. Он сделал наделение императорским титулом и связанные с этим обязательства по содержанию его на иждивении очень выгодными для них. И к церкви в Германии он относился точно также, позволив священнослужителем управлять своими землями в общем и целом так, как они хотят. В 1232 году по так называемой «Магпа Carta княжеских свобод» [Маrnа Carta — Великая хартия вольностей. — Прим. перев.] немецкие князья становились единственными верховными судьями в судах своих земель{136}. Это очень отличалось от времен missi dominici в период правления Карла Великого. Тогда группы королевских «сторожевых псов», путешествуя по Империи от имени императора, следили, чтобы не было хищений, расточительства и других отрицательных явлений.
В конце концов, такое управление, которое давало карт-бланш князьям, подорвало как германскую базу, так и итальянские планы Фридриха. Он усилил свои позиции в Италии, ослабив в Германии. Его усиление в Италии в свою очередь сплотило его итальянских врагов. Для талантливого и сильного папства тринадцатого века претензии Гогенштауфенов на Ломбардию и Сицилию были неприемлемыми, поскольку ударяли непосредственно по Риму Наблюдая за тем, как три поколения Гогенштауфенов все больше и больше расширяют императорскую власть и идут от Ломбардии к Сицилии, враги Фридриха, которых вел Папа, нацелились любой ценой покончить с германским присутствием.
В цикле политического созидания и разрушения императоры из династии Гогенштауфенов (а Фридрих — больше всех) были обязаны своим существованием (и это невероятно), одобрению германских князей и итальянского Папы. В свою очередь, стратегическая цель Гогенштауфенов — усиление своей позиции в Германии путем получения титулов и активов в Италии, — делала князей и Папу гораздо сильнее, чем кто-либо из них мог бы стать в одиночку. Князья получали власть благодаря императорскому недосмотру, Папа — благодаря конфликту. Повторно князья и Папа обнаруживали, что их интересам лучше всего служит союз против германской династии, для создания которой каждая сторона приложила столько усилий.
Фридрих продолжал претендовать на императорскую власть в Ломбардии и Сицилии, и Ломабрдская Лига, которая ранее сорвала попытки оккупации, предпринимавшиеся его дедом, объявила ему войну в 1230-е годы. Папа включился в драку, купив услуги германских князей, которые были такими же экспертами в столкновении Папы и императора. Между 1227 и 1250 годами Папы отлучали Фридриха от церкви четыре раза за акты неподчинения и агрессии против духовенства. В эти десятилетия иностранные армии и горящие желанием местные жители превращали отдельные германские земли в могущественные государства, оставив Германию разбитой на части и децентрализованной вплоть до девятнадцатого столетия{137}. В 1257 году князья, встретившись на неформальной коллегии курфюрстов, выбрали верховного правителя Германии и запретили ему передавать власть по наследству. Столетие спустя, в 1356 году, та же коллегия, с даже большими выборными полномочиями и правами на политическое управление, была признана в законодательстве Империи{138}. На шесть столетий княжеские территориальные образования станут главными в Германии.
Часть II
Священная Римская Империя
Германской Нации
Глава 3
Человек и Бог
ГЕРМАНИЯ В ЭПОХУ
ВОЗРОЖДЕНИЯ И РЕФОРМАЦИИ
Вначале шестнадцатого века Мартин Лютер и его последователи защищали право германских христиан молиться не только санкционированными римским Папой способами. Поступая таким образом, они напоминали немцам о двух более древних и все еще продолжающихся конфликтах. Первый начался три столетия назад. Он стравил германских князей с их политическим владыкой, императором Священной Римской Империи. Второй возник в пятнадцатом веке и стравил тех же самых князей с менее сильными, но также независимыми политическими образованиями — свободными и суверенными городами, а заодно и с бесчисленными деревнями между ними. В обоих конфликтах князья вышли победителями, причем выиграли они эффектно.
В соперничестве с императором правители более крупных государств добились благоприятной для них мертвой точки в 1356 году. Тогда чешский император Карл IV признал силу Германии и собственную слабость как правителя, приложив свою золотую печать к новому германскому основному закону Он стал известен, как «Золотая булла», которая дала князьям то, чего они хотели после кончины Империи Гогенштауфенов: полукорлевские права в рамках соответствующих территорий. С тех пор семь германских князей, четверо светских и трое, имевших духовный сан, выбирали императора на условиях, о которых договорятся сами — и без участия Папы{139}.
За полтора столетия между «Золотой буллой» и протестантской Реформацией немецкие князья демонстрировали малую заинтересованность в национальном единстве. Они скорее использовали свое новое политическое влияние для усиления собственных государств, подчиняя более мелких господ благородного происхождения, горожан и крестьян княжеским законам и культуре. Неслучайно, что политический конфликт дошел до кризисной точки в то же самое время, когда начиналась протестантская Реформация.
Религиозная реформа нашла гостеприимный дом во вновь осаждаемых германских городах и деревнях. В конце пятнадцатого века городов, вероятно, было около трех тысяч. Подавляющее большинство — мелкие (в двухстах население — свыше тысячи человек, и только в нескольких — двадцать тысяч или больше). Шестьдесят пять являлись свободными суверенными городами, и скорее были верны императору «Священной Римской Империи», чем находившимся ближе местным властям. Но независимо от того, являлся ли город суверенным или нет, у всех имелись установленные обязательства по отношению к соответствующим правителям, зафиксированные в хартиях или специальных соглашениях. Например, Виттенберг, место рождения Реформации, служил главной резиденцией саксонского князя-курфюрста, и, как сюзерена города, его должны были принимать (обеспечивая ночлег и питание), платить ему налоги и обеспечивать новобранцев в его армию.
На протяжении шестнадцатого столетия пятьдесят из шестидесяти пяти суверенных городов Германии приняли Реформацию, а более половины сделали это навсегда. В других, зависимых от территориальных властей городах и деревнях протестантское меньшинство могло сосуществовать рядом с католическим большинством. Лишь немногие города вскоре совершенно подавили Реформацию. Гораздо большее количество городов, в особенности — с населением свыше одной тысячи человек, — надолго приняли ее{140}.
