Ее ценность, как заложницы, была ясна для Атаульфа с того дня, как он ее захватил. Они с ее братом вели переговоры о возвращении Галлы Плацидии в Рим в целости и сохранности в обмен на федеративное готское государство в Галлии и щедрые поставки зерна. Но соглашение потерпело крах из-за нарушения поставок из Африки{75}. Несмотря на этот изначальный провал, Атаульф, как сообщается, был поражен «благородным происхождением, красотой, целомудрием и чистотой» Галлы — и сделал ее ключом к получению племенем мира и земли{76}. 14 января 414 года, в двадцать лет она стала его женой и королевой.
Брачная церемония проходила в доме одного римского господина благородного происхождения и являлась многозначительным комментарием к столетиям конфликта между варварами и Римом. Свадьба была показательно и нарочито римской — гот Атаульф появился в традиционной римской военной форме, а его невеста оделась в императорские одежды. Среди гостей был Аттал, сброшенный с трона префект, сделанный императором, — в прошлом друг готов, который нарушил сделку, позволявшую племени покинуть Италию и отправиться в Галлию в 412 году. Он почтил жениха и невесту римской брачной песней, и, сделав это, как выяснилось в дальнейшем, обеспечил свою гибель. Позднее Констанций отомстил римлянам, которые участвовали в этом бракосочетании варвара. Римская тематика церемонии была нарушена только в конце добавлением нескольких готских песен. По словам летописца, наиболее близкого к событию, бракосочетание вызвало страх в большом варварском мире, «поскольку Империя и готы теперь, как кажется, стали единым целым»{77}. Этой церемонией Атаульф указал и напомнил Риму и поздней античности, кем теперь стали он сам и его племя.
Брачный союз не получился благословенным. Сын Феодосий, названный в честь дедушки со стороны матери, умер вскоре после рождения. Что же до Атаульфа, то соперники из племени, на которых его достижения не произвели впечатления, убили его на следующий год. Новый договор с Римом, переговоры по которому вел Констанций, позволил готам поселиться в качестве федератов Рима в Галлии, но ненадолго. Полностью разорвав все связи с Римом, новый вождь племени Валлия перевел готов в Барселону. Там они и обосновались в 415 г. Галла вернулась в Рим в следующем году, ее обменяли на ныне доступное зерно и возможность для готов свободно создавать собственное государство за счет проживавших в их местности племен. Император Констанций, и ранее желавший Галлу, женщину, которую не смог испортить брак с варваром, взял в жены «надкушенный плод» династии Феодосия. Галла получила то, что дала ей судьба, и в 420-ые годы, как вдова и регентша при своем шестилетием сыне, Валентиниане III, правила фактически как римская императрица{78}.
В качестве постскриптума к этому рассказу испанский апологет христианства Павел Орозий, автор истории христианства под названием «История против язычников», приписывает Атаульфу сравнение римской и готской культур. Оно оказалось более лестным для римлян, чем для готов. Он также подтверждает то, что было еще более правильным: триумф римской культуры над варварами, несмотря на военное поражение. По мнению Орозия, Атаульф хотел сделать Рим готским государством, а себя — Цезарем Августом. Но, вспомнив о вольных нравах своего народа и невозможности для готов подчиняться законам (гибельные наклонности варваров заметил еще Тацит), Атаульф пришел к выводу, что его народ никогда не сможет создать и управлять страной, равной Риму А поэтому энергию готов лучше обратить на «восстановление и укрепление имени императорского Рима». Если готское государство не может стать лучше Рима, значит, его курсом должны сделаться почитание и имитация Рима — насколько это возможно{79}. По словам (Эрозия, Атаульф пришел к этому выводу под влиянием своей жены-христианки.
Повествование Орозия — это не правдивый отчет о мыслях и чувствах Атаульфа, а представление точки зрения о римлянах и варварах духовного лица — христианина, жившего в те годы. После 476 года епископы заполнили политически-административную пустоту в крупных городах Империи. Они приняли и подняли имя Рима, словно оно было их собственным, — а таковым, на самом деле, оно тогда и стало. Во времена поздней античности и на протяжении Средних веков германцев и другие племена учили думать о римской церкви так, как по утверждениям историков, Атаульф думал о Римской Империи: как о цивилизации выше всех прочих. Ее следовало защищать, а племенам нужно было ей подчиняться.
К счастью для слабеющей Римской Империи и появляющейся христианской церкви, теперь доминирующие племена стали удивительно восприимчивы к иностранным культурам. Большинство племенных государств, которые заменили Римскую Империю, сидели у ног римской церкви, внимая ей, как когда-то — императорскому Риму. Эта покорность Евангелию была сродни той, что ранее позволила римскому языку, законам и правительству существовать совместно с германскими и даже заменить их в новой цивилизации Западной Европы.
Глава 2
От Меровингов до Гогенштауфенов
ГЕРМАНСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ В СРЕДНИЕ ВЕКА
Большое значение для истории Европы имеет тот факт, что «варвары», которые пережили Римскую Империю, приняли ее политику и культуру{80}. Эволюция постримской Европы отличается целостностью и многочисленностью культур{81}. Противореча старой пословице, утверждающей, что история всегда пишется победителями, именно проигравшие описали римско-германскую эпоху. По стандартам древнего мира, германские племена были великодушны после победы. Они позволили латыни, римским законам, правлению и религии — римскому христианству — формировать средневековую Европу. Из этих связанных цивилизаций также возникли династии преемников и общества второго тысячелетия.
Уже в шестом веке появляющийся западно-европейский мир можно увидеть в названиях региональных племен: Бавария (бавары); Бургундия (бургунды); Англия (англы); Франция, Франкония (франки); Германия (германцы, алеманны, тевтонцы), Ломбардия (ломбарды); Саксония (саксы); Швабия, Швеция (свей). То же самое относится и к менее важным регионам{82}. Самыми значительными с исторической точки зрения были франки, которые разбили и вытеснили готов в шестом веке: вестготов — в 507 году, остготов (восточных готов, которые покорили Италию в конце пятого века) — в 540-ые годы.
Чтобы создать родословную, такую же впечатляющую, как у римлян, франкские летописцы шестого века придумали мифических предков — потомков мигрировавших троянцев. В споре с историей, которая была как кровавой, так и смешной, французы и немцы, пытаясь дистанцироваться друг от друга, в то же время заявляют, что и те, и другие являются потомками изначальных франков. В восемнадцатом веке один француз, упомянувший о франках, как о германцах, провел три месяца в Бастилии за оскорбление своих предков{83}. В конце двадцатого века в популярных французских комиксах «Астерикс» изобразили древних французов, как чистокровных галло-римлян. Они якобы противостояли как легионам Цезаря, так и преступным германским ордам у своих границ{84}. Однако у истории есть плохие новости как для французов, так и для немцев. Несмотря на попытки разделить франков и тевтонцев, и те, и другие имеют общее франкское варварское прошлое, которое не может стереть придумывание каких-либо мифов.
МЕРОВИНГИ
В конце пятого столетия новая династия франков, Меровинги (названная в честь ее основателя Меровея), начала продолжавшийся три века подъем этого народа к западно-европейской гегемонии. Они добились ее при Карле Великом. Династия базировалась в регионе, составлявшем по форме треугольник, соединяющий Реймс, Турней и Суассон, известный, как Вторая Белгика [Белгика — римская провинция, образованная в 16 г. до н. э. в области расселения белгов в Северной Галлии. В V веке территория Белгики была завоевана франками. — Прим. перев.] Со смерти последнего истинного императора Западной Римской Империи Валентиниана III в 455 г., до смерти номинального Ромула Августула в 476 г., сын Меровея, Хильдерик, действенно правил Северной Галлией. На протяжении 260 лет между смертью Хильдерика в 481 г. и рождением Карла Великого в 742 г., франкские правители формировали новую Западную Европу, которая будет всемирно признана, как преемник Рима к началу девятого столетия{85}
