Эрд’Греверр… Я пробую фамилию на языке, выуживая из памяти все свои знания о теперешнем положении дел и расстановке сил среди Старших семей.

ЭрдГре…

Ах ты ж дьяволова язва!

Я должна была узнать его, просто обязана! Эта бронзовая кожа и золотой ободок вокруг радужки. Я должна была сразу сообразить, кто передо мной. Не так много Старших семей продолжают хранить верность традициям и заключают только близкородственные браки. Да, мы все знаем заветы Взошедших и стараемся помнить, кто мы и ради какой великой цели нас взрастили, но чистота крови и долг – это ведь не всегда одно и то же? До времени Падения Взошедших браки совершались, чтобы укрепить свою Семью, свою кровь. После, когда на кону стояло наше выживание, в моду вошли союзы по интересам. Из разряда тех, когда двое скартов договариваются о браке отпрысков еще до того, как их брюхатые жены разрешатся от бремени.

Так вот, эрд’Греверы единственные, кто до сих пор чтят эту традицию. Возьмите любую родословную этих засранцев, перешерстите ее вдоль и поперек – и вы не найдете там ни одной капли чужой крови. Говорят, именно в этом их сила. Все – как одно целое. Каждый друг другу лучший друг, напарник, коллега и, если потребуется, судья и палач.

А еще они самая сильная Семья в Шиде. Настолько сильная, что, если бы не их союз с правящей династией, их бы считали первыми претендентами на императорство.

Мне отчаянно требуется время, чтобы обмозговать целую кучу новых неожиданных дополнений в мозаику произошедшего, но голос Рэна мешает сосредоточиться.

— Твое имя? – нетерпеливо и уже немного раздраженно повторяет он.

Я понимаю, что первый вопрос благополучно прослушала.

— Йоэль Безымянная.

— Йоэль… - Он прищелкивает языком. – Принеси мне завтрак, Йоэль. И скажи повару, что, если он еще хоть раз даст мне вчерашнюю кровь, я его выпотрошу, а кишки развешу на люстрах, как праздничную гирлянду.

Секунду или две мне потребовалось, чтобы сообразить, что на этот раз никто не станет совать мне под нос бумаги для подписи кровью и на моей физиономии не появится еще одна печать. Мой «господин» хмурится, кашляет в кулак – и так я понимаю, что остальное лучше додумывать на ходу.

В квадратную арку тянется приличная очередь. Одним Взошедшим известно, сколько времени я в ней проторчу. А ведь мне нужно как-то выслужиться, бесы бы побрали это слово. Завоевать доверие «господина Рэна», чтобы приоткрыть завесу тайны над тем, чего ради Тэона нанялась к нему в побегушки. И я не придумываю ничего лучше, чем, прочистив горло и, набрав в легкие побольше воздуха, заорать:

— Господин Рэн велел передать повару, что если кровь остынет, то он его кишки на люстрах развесит! А рядом – головы тех, кто помешает эту кровь забрать!

Многие славные полководцы выигрывали битвы, полагаясь на стратегию, интуицию и долю импровизации. Чем я хуже?

Надо сказать, у меня получается. Толпа тут же расступается, как те упрямые горы из древней легенды, а пока я ковыляю до стойки с раздачей, там уже стоит сервированный поднос.

— И порцию для меня, и побыстрее, чтобы не задерживать господина Рэна.

Я стараюсь, чтобы в моем голосе прозвучал весь сулящий неприятности посыл, на который вообще способна. А заодно делаю мысленную заметку, что Рэн пользуется в Аринг-Холле совершенно определенной репутацией. Хорошо это или плохо - еще предстоит выяснить, но сегодня эта репутация избавляет меня от необходимости торчать в очереди.

Минуты не проходит, как мне вручают два сервированных подноса. В середине одного лежит записка: «Для эстрина Рэна эрд’Греверра». Здесь есть все, чего только душа пожелает: мясо с грибной подливкой, хрустящие румяные булочки, политые каким-то золотистым джемом, кувшин с ароматным горячим виндором. Отдельно стоит посеребренный закрытый флакончик размером с мой кулак. Я знаю, что там. И мой живот отчаянно ноет от острой потребности сделать хоть глоток.

Содержимое моего подноса куда скромнее. Судя по отсутствию именной бумажки, он относился к разряду «типовых». Немного мяса, немного каши, два куска поджаренного хлеба и стакан травяного отвара. И никакого посеребренного флакончика. Я точно помню, что всем студентам раз в неделю выдают кровь. Может быть, сегодня просто не моя очередь? Не помню, однако, чтобы вообще занимала какую-то очередь.

Я всегда была немного неуклюжей, а уж обремененная тяжестью в ногах могу смело претендовать на звание самой великой растяпы. Поэтому, чтобы не наломать дров и угодить своему «господину», иду медленно и осторожно. С двумя подносами, знаете ли, это тот еще акробатический трюк. Некоторые студенты останавливаются, чтобы потыкать в меня пальцами и пошушукаться о моем клейме и о шраме, а некоторые, не таясь, громко высказывают пожелания в духе: «Может, она споткнется? Нет, ну помогите ей кто-нибудь упасть, такое зрелище пропадет!»

К счастью, желание это тут же испаряется, стоит шутникам увидеть, кому я несу завтрак. Может показаться, что я бесхребетное существо, но в эту секунду я понимаю, что не прогадала, приняв предложение Рэна.

Я ставлю поднос прямо перед ним, а сама располагаюсь напротив.

— Почему ты так двигаешься? – Первым делом он открывает флакончик и делает жадный глоток.

Запах свежей теплой крови обжигает мне ноздри. Я слишком вымучена событиями последних дней, чтобы спокойно реагировать на то, что гарантирует мне душевный и физический комфорт. Стоит огромных усилий воли заставить себя оторвать взгляд от его губ, покрытых тонким слоем красного наслаждения.

— Это колодка. – Я украдкой глотаю слюну и показываю Рэну браслет на руке. – Чтобы не сбежала.

— Ты слишком медлительна с этой дрянью, - резонно замечает он.

— Чувствую себя каменной гаргулией.

Я разрезаю кусок говядины на пару ломтей поменьше и глотаю их один за другим, едва ли почувствовав вкус. Я дьявольски голодна и минуту назад убила бы за кусок прожаренного мяса, но аромат теплой крови затмевает все прочие потребности. Но раз кровь мне не положена, остается только набивать живот приземленной пищей, чтобы восстановить силы и пережить свой первый учебный день.

— Я попробую что-нибудь придумать, чтобы найти компромисс, говорит Рэн. Прикончив содержимое флакончика, он принимается за остальные угощения. Надо сказать, ест он их почти с тем же безразличием, что и я. – На будущее, служанка: прежде, чем сделать что-то – спроси сначала моего разрешения. Чтобы куда-то отлучиться – тоже.

— Даже по нужде? – не могу удержаться.

— Даже туда, - серьезно кивает он. - И если я не разрешу, тебе придется ходить в мокрых трусах. Ну, или отказываться от своего статуса, чтобы сходить в сортир. Решать в любом случае тебе.

— Буду ориентироваться по обстоятельствам. Господин Рэн, могу я спросить?

— На лету схватываешь, - он расплывается в довольной улыбке.

У него те еще крепкие клыки: по паре сверху и снизу. Левый украшен красным наконечник из влистрана - редкого в наших краях драгоценного метала. Бесполезного, но крайне дорогого из-за того, что добывают его лишь в одном крохотном куске Шида. Так и хочется подсесть ближе и рассмотреть каждый клык в отдельности. И да, на тот случай, если это до сих пор не стало очевидным, клыки – мой личный фетиш. Раз уж я лишена собственных, то можно быть помешанной хотя бы на чужих. Особенно, таких выдающихся, как у моего собеседника.

Мысль о милом моему сердцу мертвом Ашесе я зашвырнула подальше – сегодня мне необходимы все моральные силы, а воспоминания о нем делают меня мягкой, словно подтаявшее желе.

— Спрашивай, - разрешает Рэн, когда разделывается с большей частью содержимого своих тарелок.

— Почему моя сестра пошла к тебе служанкой?

Минуту или больше он продолжает уныло жевать, как будто не слышал мой вопрос. Но все-таки что-то в выражении его лица изменяется, намекая, что Рэн просто тянет время. Или подбирает наиболее подходящий ответ. Или, быть может, самый безопасный?

— Ты совсем не знала свою сестру, - наконец, отвечает он. – Тэона говорила, что ты не знаешь жизни и не видишь дальше своего носа, и, как я теперь понимаю, была права. Поэтому, Йоэль, раз уж ты спросила, то вот, что я тебе скажу: считай, что ей было нужно то же, что и тебе - защита, покровительство и немного денег.