Еще долго Елисей смотрел вслед удаляющемуся огоньку и следующему за ним Мирославу, пока тот совсем не скрылся за густыми ветвями темных елей. Его не покидало тревожное чувство, так как к подобным снам Елисей относился серьезно. К тому же он рос с Мирославом бок о бок и знал, что сны этого малыша имеют свойства сбываться.

Лесной лагерь

Первые лучи утреннего солнца еще не показались из-за горизонта, когда Елисей возвращался в лесной лагерь. Его ночное дежурство было окончено. Утомленный и сонный, он брел по мокрой от росы траве. За ночь он немного озяб и сейчас кутался в плащ, чтобы согреться. Глаза слипались от бессонной ночи. И чтобы отогнать дремоту, Елисей стал вслушиваться в пение птиц. У Елисея, как и у всех жителей лесной общины, был свой особенный дар. Он понимал язык птиц. Изучать его было нелегко, но интересно. Словно, как открывать новый маленький Мир. Но Елисей старательно оттачивал свои способности и с каждым днем понимал этот язык все лучше. Причудливые трели и замысловатые птичьи сигналы превращались для него в целую вереницу событий и эмоций.

Постепенно густой ельник стал редеть, и алые лучи солнца показались сквозь кроны деревьев. Теперь к птичьему щебетанию присоединился новый звук. Эта была мелодия, которую Елисей знал так хорошо, что узнавал ее по первым нотам. Эта была песня жителей лесного лагеря.

«Солнце просыпается, птицы поднимаются

В небо, озаренное алою грядой.

Ночь в пещеры прячется, в сон дремучий рядится.

Утро умывается свежею росой».

Все ярче и отчетливее звучали их голоса, оповещая Елисея о приближении к лагерю. И вот, через некоторое время, перед ним раскинулись необыкновенно высокие ивы, которые обступали тропинку со всех сторон. Их извивающиеся ветви наклонялись к самой земле, образовывая своеобразный тоннель. Но пройти здесь мог далеко не каждый. Вместо твердой почвы под ногами была глубокая топь. И только жители лесной общины были способны перебраться через нее.

Елисей, будто скользя по воздуху, точными и легкими движениями перепрыгивал с кочки на кочку, с камня на камень, которые давно поросли мхом, и только посвященные знали их тайну. Эти островки образовывали своего рода потайную тропу, ведущую к лагерю через непроходимое болото.

И вот, наконец, Елисей, перемахнув через огромный трухлявый пень, преграждавший тропу, оказался на просторной, залитой светом поляне.

Здесь был его дом. Это было очень необычное и удивительное место. Домики, а точнее небольшие шалаши, прятались между веток, высоко на деревьях. Между собой их соединяли канатные дорожки и деревянные подвесные мостки. Люди перемещались по ним с такой необыкновенной легкостью, будто можно было подумать, что за спиной у них есть невидимые крылья.

Справа от центра поляны расположилась небольшая группа женщин в красивых длинных платьях. Звонкими голосами они напевали песню, ворожа вокруг нескольких большущих котлов. По воздуху плыл чудесный сладковатый аромат.

– Сейчас не помешает глоток бодрящего травяного настоя, – подумал Елисей.

И уже было направился в сторону кухни, как вдруг до него донесся искристый смех.

Елисей обернулся и заметил у ручья две фигуры, которые тотчас же узнал: грациозная и изящная девочка, примерно его возраста, кружилась на берегу ручья. Ее перламутровые волосы отражали солнечные блики, скользящие по воде. А рядом с ней плескалась в воде совсем малютка лет шести, с ярко-рыжими волосами. Маленькая Рада, смеясь заливным смехом, пыталась угнаться за огненной бабочкой, порхающей над кромкой воды. А светлячок Агнии ловко ускользал от нее в самый последний момент.

Елисей смотрел на них, словно завороженный. Но подойти не решался, не желая нарушать их веселье. Неожиданно Агния обернулась и, заметив Елисея, подошла первой.

– Доброе утро, Елисей! – улыбнулась она ему.

– Доброе утро! – ответил мальчик, немного смутившись. Ему вдруг стала неловко от того, что он так долго не решался подойти.

– Как прошло ночное дежурство?

– Все хорошо, спасибо!

– Это замечательно! Но у тебя усталый вид, – заботливо заметила она. – Тебе не помешает выпить пробуждающего настоя или умыться родниковой водой.

– Я как раз подумал о том же самом, – улыбнулся ей Елисей.

– Кстати, ты не видела Мирослава?

– Он ушел с наставницей Ладой. Они отправились собирать лекарственные травы, еще до восхода. А зачем он тебе понадобился?

– Его беспокоил один сон. И я хотел узнать, удалось ли ему поговорить со старейшинами об этом.

– Вещий сон? – чуть нахмурила брови Агния.

– Пока не знаю, – уклончиво ответил Елисей. Он не хотел волновать Агнию понапрасну, и по какой-то причине не хотел, чтобы она заметила, что он тоже взволнован.

– Боюсь, поговорить со старейшинами сегодня вряд ли кому-нибудь удастся. Ведь сегодня они собираются на ежегодный совет – сказала Агния.

– Ах да, я совсем забыл об этом! – поморщил лоб Елисей.

– Кстати, нам пора поторапливаться, если мы не хотим опоздать к началу занятию по рунам, – напомнила ему Агния.

В следующий момент кто-то резко схватил Елисея под ребра, так, что у него перехватило дыхание. И он понял, что их догнала Рада. Ее платье было все еще немного влажным от воды. Она обхватила Елисея за талию, поскольку выше не доставала, и радостно объявила ему:

– В следующий раз я отправлюсь на дежурство с тобой! – сказала она, сияя. – Я тоже хочу не спать целую ночь!

Елисей устало улыбнулся ей:

– Думаю, лет через шесть ты изменишь свое мнение.

– Идем те же! – позвала Агния.

– Я догоню вас, – ответил девочкам Елисей. – Только заскочу на минутку на кухню, – и с этими словами он отправился за бодрящим настоем, который уже вовсю бурлил в котле.

Подкрепившись, и оттого немного повеселев, Елисей поспешил присоединиться к своим друзьям, уже вовсю корпевшим над заданием, которое им задал учитель. Высокий, худой мужчина, чьи волосы уже затронула седина, наставник Годимир, преподавал письменность и древние руны.

Его фигура возвышалась в центре круга учеников, старательно выводивших замысловатые письмена. Работали они на специальных песочных столах. Такой способ легко позволял исправлять ошибки и не требовал лишних затрат бумаги или бересты.

– Урок начался десять минут назад! – заметил Елисею наставник, окинув мальчика строгим взглядом.

– Простите, учитель! – негромко извинился Елисей и поспешил встать за свободный столик, рядом с Агнией.

Девочка старательно вырисовывала витиеватую руну. Улыбнувшись ему, она отвлеклась от занятия и тихонько прошептала:

– Наставник задал нам изобразить руну «Леля». Эта руна связана со стихией воды.

– Спасибо! – поблагодарил ее за подсказку Елисей.

Взяв длинную кисть, он стал выводить руну на гладком песке, время от времени сверяясь с рисунком Агнии.

Спустя некоторое время Елисей отвлекся от своей работы и осмотрелся по сторонам.

В группе их было не больше десяти человек. Мирослава и Рады здесь не было, поскольку рунические письмена изучали ребята постарше. Справа от Агнии Елисей увидел Мака – юношу лет шестнадцати. Он все еще старательно трудился над своей работой, не смея отвлечься. Единственным, кто выделялся на общем фоне учеников, был мальчик лет двенадцати – тринадцати. Невысокий, темноволосый, он сидел на земле, отложив свою кисть в сторону, и о чем-то размышлял.

Этот мальчик был ровесником Елисея. Звали его Каиль, но по имени к нему обращались редко. За ним твердо закрепилось прозвище Змееуст, и по первому взгляду было понятно почему. Он обладал даром необычным и таинственным – он умел разговаривать со змеями. Чаще всего он держался особняком. И, наверное, по этой причине с ним редко общались другие дети. Хотя, возможно, причиной этого был не только его замкнутый характер, но и необыкновенная змея-альбинос, которая всегда обвивала его шею, словно была частью его самого.

Похоже, занятие рунами быстро наскучило и остальным ученикам, поскольку Елисей стал замечать тут и там отвлекающихся ребят. Слева от него между собой вели оживленную беседу двое уже почти взрослых чародеев. А чуть дальше от них девушка, лет пятнадцати, заплетала свои русые волосы в длинную косу.