Двое стражей плечами надавили на тяжелую деревянную дверь. Петли заскрипели, однако тяжелый засов изнутри выдержал мощный натиск.

Зажегся свет. Где-то раздался резкий крик. Стали слышны шаги и топот ног по лестнице.

Снова на дверь бросилась стража. Дверь и на этот раз не поддалась.

Вдруг позади них послышалось шипение, заставившее всех отпрянуть. Свет огня направился на дверь, тут же превратив ее в пепел.

Темный эльф проскользнул внутрь. Он внимательно оглядел всех находящихся там: девушку и женщину, накрашенных и полуодетых, молодых людей, еще с пушком над верхней губой, дородных мужчин, делавших все, чтобы не быть замеченными. Открытые бутылки с вином стояли на столах.

Темный эльф отвел глаза от присутствующих, как будто совсем их не замечал.

- Где мужчина? - прошипел он. - Дайте его мне!

Пожилая женщина, полнота которой уже перешла в дряблость, так что краска на ее лице выглядела вдвойне гротескно, осмелилась на него взглянуть. Пот выступил на ее лице.

- Кого вы ищете, господин? И чем мы вам можем помочь... - Ее голос осекся под взглядом пылающих жарким огнем глаз.

Темный эльф взмахнул рукой. Один из стражей шагнул вперед, при этом разворачивая в руках что-то белое. Перед лицами присутствующих появились черные буквы и изображение. Это был портрет не очень хорошего качества, но, кто там изображен, понять было можно.

Мужчина с кожаным клапаном на глазу и густо разросшейся бородой.

Фыркающая голова незнакомца показалась из воды.

- Достаточно... хватит! - сплюнул он.

Горбац усмехнулся. Голова его жертвы снова погрузилась в ледяной бурный поток.

- Прекрати, Горбац! Ты его погубишь, - вскрикнул Альдо.

- Я его отрезвляю, как это делают в легионе, - услышал он в ответ.

Несомненно, больг знал толк в таких вещах. Из воды снова вынырнуло полное бородатое лицо. Теперь оно выглядело значительно чище. Светло-русая, уже слегка седоватая борода окаймляла его. Кожаная повязка, прикрывавшая левый глаз, резко нарушала симметрию лица.

- Перестань! - простонал мужчина. - Пожалуйста!

Горбац отпустил его.

Они находились в тени речного склона, за последними домами.

Поскольку никто из спутников даже не предполагал, где они очутились, им пришлось ориентироваться по шуму реки, на берегу которой нашлось достаточно укромное место. К счастью, городок был не такой значительный, чтобы быть окруженным стеной или какими-либо иными укреплениями.

- У меня такое чувство, что я уже здесь когда-то был и... не был, заметил Бурин.

- У меня тоже! - согласился Гилфалас.- Только мне кажется, что я вижу все более ясно, чем прежде.

Незнакомец тем временем пытался вытряхнуть воду из ушей. Он выглядел теперь если не трезвым, то, по крайней мере, не таким пьяным.

- Она так всегда делает, эта шлюха, - сказал он вместо приветствия. До тех пор пока звенят монеты в кошельке, она ласковая, как козочка. Зато потом... Ах, бабы! - Он отряхнулся.

Меж тем становилось все светлее. Лучи восходящего солнца сверкали на воде и окутывали стены домов в теплый свет.

Бородатый человек прищурил здоровый глаз, когда солнце осветило ему лицо, но, вероятно, главной причиной тому было удивление.

- Гном и эльф,- произнес он.- И какой-то малыш. Откуда вы взялись? Затем его голос внезапно стал резким: - И что делает здесь боллок?

- Больг, - поправил его Бурин. - Его зовут Горбац. Это он вытащил тебя из грязи, когда пришла стража. Мое имя Бурорин, сын Балерина, сына Белфорина из рода Брегорина. А это - Гилфалас Элохим, король эльфов, ну а этого фолька зовут Альдерон из Альдсвика. А как твое имя?

Человек с повязкой тупо уставился на него. Выглядело это так, будто он хотел во всем разобраться.

- Я должен вас поблагодарить за то, что вы меня спасли, - произнес он. - Ладно, если речь идет о моем имени, то я - рыцарь из Туриона, и когда-то моему роду принадлежала вся эта местность. Чего, конечно, теперь не скажешь. - С ироничной ухмылкой он указал на свои лохмотья.

Бурин нахмурил лоб, в выражении его лица ясно читалось ужасное предположение, но Гилфалас опередил его.

- Талмонд Турионский? - спросил он.

Теперь пришла очередь незнакомцу нахмурить лоб:

- Откуда вы знаете мое имя? Каким образом я сделался известен в землях гномов и эльфов?

Теперь уже Альдо не мог удержаться:

- Талмонд Могучий, я слышал о вас и о ваших подвигах еще в школе. Учитель нам даже задал выучить наизусть старинную балладу.

И он запел высоким чистым баритоном:

Вовеки народ не забудет его,

Вовеки не сыщется равный

Тому, кто серебряных рыцарей вел

К победе и гибели славной.

Пускай тебя темная сталь и сразит,

Но, Талмонд, забвенье тебе не грозит!

Его голос прервался.

- Как там дальше? Вы поведете свободные народы в бой против могущества тьмы... или повели... - Он запутался во временах.

Человек, который назвал себя Талмондом, посмотрел на него с нескрываемым удивлением. Затем он с силой почесал бороду, раздавив при этом явно не одну блоху.

- Мне кажется, ваш друг не в себе. Должно быть, он перегрелся,проворчал он.

Бурин попытался спасти ситуацию:

- Мы пришли из одной очень далекой страны, господин Талмонд, и там рассказывают странные истории об Империи...

Сразу же он сообразил, что Империя не существует вообще в этом времени. Талмонд поднялся. Теперь, при дневном свете, он казался больше и мощнее, чем прежде. Его внушительный живот округлился над глубоко сидящим ремнем.

- Это безрассудно - идти против темных властителей, и, разумеется, у меня нет никакого желания делать это. И простите меня, уважаемые, но сейчас я должен расплатиться в известном вам притоне.

Альдо повернулся к Бурину:

- Но он не может просто так взять и уйти, как будто ничего не произошло. Он - герой, а герои в легендах так не поступают.

- Это - действительность, а вот мы - это действительно легенда, кротко заметил Гилфалас. - И я боюсь, что эта действительность такова, какой мы ее знаем из страшных снов. Ты помнишь: "Талмонд Дикий казнен мечом; Хельмонд Бастард, его сын, повешен". Так будет.

Одноглазый уже на ходу обернулся, сказав:

- А если вы меня хотите запугать, то, во-первых, нет у меня никакого сына, а во-вторых, это пока еще моя родина, и никто мне здесь не причинит вреда. Но раз уж вы меня вытащили из канавы, я не хочу показаться скрягой и угощу вас едой и бокалом вина. А потом идите своей дорогой.