- Что за унылая обстановка? - прогудел Бурин. - Хозяин, пиво для всех присутствующих!
Хозяин вытер руки о фартук.
- Не в обиду будь сказано, господин студент, - сказал он, - однако какой монетой вы думаете платить?
- У меня есть имперская крона, которую дал мне отец, - шепотом сказал Бурину Альдо. - Если она сгодится...
- Это вызовет недоумение, - ответил Бурин так же тихо, - потому что никому не знакомы ни имя, ни надпись на ней. - Потом он громко сказал: Золотом! - Он вытянул из кошелька тяжелую золотую монету, которая покатилась по столу. - Золотом из рудников Инзилагуна. Это не эльфийское золото, - добавил он, бросив взгляд на Гилфаласа и Итуриэль, - которое при свете дня превращается во всякую дрянь. Это настоящее красное золото гномов!
Хозяин взял монету. Надкусив, он проверил ее, и на его лице появилась улыбка, хотя выражение маленьких поросячьих глазок оставалось настороженным.
- Пиво для всех.
Бокалы с пенящимся пивом были поставлены на вытертый до блеска стол. Бурин пододвинул их Друзьям. Итуриэль недоверчиво поглядела на него, когда он поставил напиток перед ней:
- Это и есть пиво?
- Пиво. Цервизия. Ячменный сок. Благородная влага. Называйте как хотите. Скажите-ка, вы что же, никогда не пили пива?
- Нет. - Она улыбнулась. - Но могу попробовать.
- Я тоже не пил, - сказал Гилфалас, а когда Бурин изумленно взглянул на него, добавил: - Но могу вспомнить, каково оно на вкус.
- Тогда освежим воспоминания. За удачу! Ad Salamandrum ex! [Духу огня да вверим себя! (лат.)]
Альдо попробовал напиток.
- Недурно! - констатировал он. - Не так хорошо, как в "Золотом плуге", но пить можно.
Гилфалас сделал большой глоток. Итуриэль осторожно пригубила, изменилась в лице и сделала еще глоток.
- Уже лучше, - удивленно сказала она.
- Второй глоток всегда лучше первого, - пояснил Бурин. - А что ты скажешь об этом, друг больг?
- Хорошо, - ответил Горбац и со стуком поставил на стол пустой кубок. - Еще.
Он опустошил и второй бокал залпом.
- Браво! - прогремел Бурин. - Пьешь как настоящий сапожник. Но перед тем, как мы перейдем к ускоренным темпам питья, следует спеть. - И громким звучным голосом он затянул:
Dibit hera? bibit heras,
Bibit eques, bibit clerus,
Bibit albus, bibit gnomus,
Bibit princeps et ignomus,
Bibit doctus cum scriptura,
Bibit omnis creatura. Bibite, bibite, collegiales,
Bibitur optime inter aequales!
[Пьет героиня, пьет герой, пьет рыцарь, пьет священник, пьет эльф, пьет гном, пьет князь и пьет простолюдин. Пьет ученый с рукописью, пьет каждое существо. Пейте, пейте, собратья, лучше всего пьется с ровней (лат.)]
Хозяин поспешил к столу. Его физиономия была озабоченной, даже испуганной.
- Не так громко, господа... э-э... и дама. - (Итуриэль улыбнулась ему.) - Нас могут услышать, а сейчас комендантский час. И если стражники что-нибудь заметят, у меня отнимут лицензию, а то и что-нибудь похуже.
Но Бурина было уже не удержать.
Bibit ille, bibit ilia,
Bibit servus cum ancilla,
Bibit soror, bibit frater,
Bibit filius et mater,
Bibit asinus et anus,
Bibit praefex et decanus.
[Пьет любой и пьет любая, пьет слуга и пьет служанка, пьет сестра и пьет брат, пьет сын и пьет мамаша, пьет осел и пьет болван, пьет префект и пьет декан (лат.)]
А теперь все вместе, - скомандовал он.
- Bibite, bibite, collegiales, Bibitur optime inter aequales!
[Пейте, пейте, собратья, лучше всего пьется с ровней (лат.)]
- Боюсь, он умолкнет лишь в том случае, если ему дадут выпить еще, объяснил хозяину Гилфалас. Хозяин воздел руки и поспешил снова нацедить пива. Между тем Бурин, не останавливаясь, пел дальше:
Bibit constans, bibit vagus,
Bibit rudis, bibit magus,
Bibit velox, bibit piger,
Bibit bolgus, bibit niger,
Bibit iste bibit ille
Bibunt centum, bibunt mille.
[Пьет верный и пьет изменчивый, пьет неграмотный и пьет магистр, пьет умелый, пьет ленивый, пьет больг, пьет темный, тут пьет один, там пьет другой, пьет сотня, пьет тысяча (лат.)]
Осел улегся спать. Альдо прилег возле него и положил голову на теплый бок животного. Он не мог разделить общее веселье: среди спутников должен был остаться, по крайней мере, хотя бы один сохранивший ясную голову.
Снаружи непрерывно лил дождь. Шум дождя убаюкивал Альдо, пока его глаза в конце концов не закрылись.
Внезапно он в испуге встрепенулся. Было еще темно. Он лежал на твердом каменном полу; было холодно и сыро. Вода просочилась под дверь, и в сенях натекла лужа. Сначала Альдо решил, что его разбудил холод, но потом обратил внимание на другую перемену: дождь прекратился.
Полусонный, он поднялся и побрел в зал пивной. Остальные еще сидели за столом. Горбац, прислонившись спиной к стене, громко храпел. По виду Гилфаласа нельзя было сказать, спит он или нет. Бурин уставился в свой бокал. Итуриэль пыталась сконцентрировать взгляд на кончике своего носа, при этом глаза ее забавно косили.
Альдо с усмешкой повернулся и снова пошел на свой пост. Там он и дожидался, несмотря на холод, пока не забрезжил рассвет.
Когда первый луч солнца проник сквозь дверную щель, он принялся трясти осла, чтобы разбудить. Алексис посмотрел на него недовольно, однако же поднялся на ноги и позволил Альдо вытереть себя досуха и смягчить свое настроение мешком с кормом. Затем фольк пошел в зал, чтобы посмотреть на своих спутников.
Все сидели так, как он их оставил. Молодые люди за соседним столом отсыпались; хозяин соскользнул на пол возле бочонка и громко храпел. Итуриэль сидела, опершись на руку Гилфаласа и полуоткрыв глаза.
- У меня голова болит, - пожаловалась она.
- Это от пива, - объяснил Гилфалас.
Она зажмурилась:
- Так всегда бывает?
- Если пить слишком много, - сказал Гилфалас со смешанным выражением сочувствия и злорадства.
- Может быть, вам выйти на свежий воздух? - предложил Альдо. - Иногда это помогает.
Она задумалась, но потом ответила:
- Нет.
Горбац открыл глаза. Они были налиты кровью.
- Ох, - выдохнул он.
- Что, паршиво? - спросил Альдо с ухмылкой.
- Бывает и паршивее,- сказал больг.- Но маршировать я могу.
Альдо сразу ему поверил. Эти больги - очень крепкие ребята.
- Где Кимберон? - продолжил Горбац.
- Вот в этом-то и вся загвоздка, - заметил Бурин.
- Их еще нет? Ни Кима, ни Фабиана, ни магистра?
Альдо покачал головой:
- Никого.
Бурин поднял голову от стола и провел рукой по лицу и бороде.
