– Да ладно! Лимитка «Kenzo». Где взяла? – сверкнули его глаза. – Украла… – догадливо потянул он, с лёгкостью вешая ярлык.

Меж тем парень снял колпачок и нажал на распылитель. Мира взвилась.

– Не смей! Это моё! – возмутилась она и попыталась дотянуться до флакона. Парень, играючи, вздёрнул руку выше и нажал на распылитель снова.

Мира рассвирепела и бросилась на него. Стоит ли говорить, что глупая попытка не увенчалась успехом? Потирая покрасневшую от пощёчины кожу, Мира прикусила подрагивающую нижнюю губу.

– Ты понимаешь только язык силы? Отлично, потому что мне он хорошо знаком, – мстительно сощурились его глаза. – Наверно, ты не так умна, как показалось изначально, если до сих пор не уяснила: я сильнее. Сильнее физически, по духу, а также превосхожу тебя в росте и весе. Твоя выходка – весьма опрометчивый поступок. Опрометчивый и глупый. Ты в зависимом положении, милая. Надеюсь, не против, если я буду так тебя называть?

– Не против, – буркнула Мира, понимая, что парень так и ждёт её ответа.

Уловив в её голосе нотки смирения, он покровительственно кивнул и удовлетворённо улыбнулся, а Мира вынуждена была признать, что весь её анализ пошёл насмарку. Ничего-то она про него не поняла!

– Кто тебе этот мальчишка? Брат? Не очень-то вы и похожи… – бросался парень словами. Такими же острыми, каким сделался его взгляд. – А я вот всегда мечтал о младшей сестрёнке, – неожиданно смягчился он. – О такой же задиристой, как ты, младшей сестрёнке, – широко и практически ласково улыбнулся молодой человек. – Мечтал воспитывать её, хотя осознавал, что, скорее, в состоянии только лишь дразнить. Как ты понимаешь, подобного опыта я не приобрёл, потому не советую со мной шутить. Сейчас не самый светлый период моей жизни и очень не хотелось бы сорваться на тебе только потому, что оказалась не в том месте и не в то время. Ты как считаешь?

– Считаю, что ты совершенно прав! – бесцеремонно фыркнула Мира, но парень это проглотил.

– Отлично… – чуть рассеянно потянул он, вероятно, пытаясь понять, откуда в этом тщедушном тельце столько борзости. Воспитание улиц – не иначе, кивнул он сам себе. – Отлично! – повторил парень куда бодрее. – Так, откуда у тебя вода? Её, наверно, и выпускать перестали до твоего рождения? Что, нравится шёлковое дерево?

– Нравятся эти духи, вот и всё. А взяла на рынке недалеко от подвала, в котором живём.

– А чего тогда бросалась? Завтра пойдёшь и купишь себе ещё.

Парень проронил это с явной издёвкой, с намерением вывести девчонку на чистую воду, а вот она не поддалась.

– Потому что у меня нет лишней тысячи! – вспыхнула Мира.

Врала она так же неумело, как и воровала. Знала это наверняка. Теперь знал и он. Знал… а иначе с чего бы ему так скалиться?.. С той же паршивой ухмылкой из заднего кармана джинсов парень достал смятые купюры и протянул Мире тысячу. Она поджала губы и нервно притопнула ногой. Парень хмыкнул и толкнул тысячную купюру ей за пазуху.

– Итак, – подвёл он итог, – этого замечательного аромата ты, считай, лишилась. Пожалуй, я оставлю его себе на память. Двигаемся дальше: мои часы.

– У меня их нет, – скрипя зубами, доложила Мира, и парень с готовностью кивнул.

– Ага, слышал: вы их потеряли. Так вот если не хочешь так же потерять и своего щенка, то советую поторопиться и всё же вспомнить, куда, в какой тёмный угол вы «потеряли» мои часы. Времени тебе даю до утра. Нет… – он развёл руками, – обижайся только на себя. Не успеешь – посажу на цепь с остальными зубастыми тварями.

– Но я… – Мира хватанула воздух ртом, а парень резко расправил плечи, не позволяя возмутиться.

– Я уже говорил, что не намерен шутить? – он вызывающе приподнял одну бровь. – Мне не жаль тебя. Ни тебя, ни этого щенка. И за свои мелкие пакости вам двоим придётся ответить, – пригрозил он, бесцеремонно тыча пальцем Миру в грудь.

В какой-то момент парень нахмурился и задумчиво пробубнил:

– А впрочем… ты мне ничего не должна. Не хочешь впрягаться за своего пацана, можешь не возвращаться. Всё! – решительно подвёл он черту под сказанным. – Из посёлка выберешься на электричке. Станция в двух километрах. А вообще… думаю, такие как ты, дети улиц, не нуждаются в инструкциях, не так ли?.. – парень многозначительно хмыкнул, бросил на Миру последний, весьма вызывающий взгляд, и она поспешила сорваться с места, чтобы всё же вытащить Ваньку из беды.

У виски был странный, неприятно горький вкус, но он безотказно и непозволительно быстро бил по шарам, отключая сознание, зрение… да и остальные органы чувств по списку. Предстоял разговор с отцом. Впрочем, Ромка готовился к нему уже не первый день. Да и как готовился… тупо пасовал.

Две недели назад его нашёл нотариус и нёс по телефону сущий бред. Дело было в каком-то завещании. А что: было бы забавно похоронить неизвестную, но оттого не менее горячо любимую тётушку где-нибудь за океаном, получить её домишко с банковским счётом и десятком котов в придачу и вырваться, наконец, из-под опеки отца. Почему бы и нет?.. Котов Рома любил…

В кабинете нотариуса стало не до смеха. Завещание оказалось вовсе не глупой шуткой, а вполне себе реальным документом. А наследство Роме оставила мать. Так странно… она умерла больше года назад, а о завещании он узнал только что. Щекастый юрист в дурацком галстуке пояснил, что такова была её воля: Ромке должен был исполниться двадцать один год. Обмозговав эту новость, парень пришёл к выводу, что подобное условие было вполне разумным. Кто знает, что бы он мог накуролесить ещё год назад. На эмоциях, только лишь из желания бросить вызов отцу и всему миру в придачу!.. Сейчас же он чётко осознавал, что делать со средствами. Было у него несколько толковых идей. «Домишко», к слову, тоже поступал в его распоряжение.

А ведь Ромка и не знал, что загородный особняк достался их семье от маминых родителей. Ему всегда казалось, что роскошный дом, участок и остальные прелести деревенской жизни – результат упорного отцовского труда. Ведь тот так часто напоминал о своей важности, что помыслить о другом казалось противоестественным. Сейчас же всё виделось в ином свете. И отцовские старания оказались не более чем попыткой доказать тому же тестю свою состоятельность как мужчины. А ещё у матери были деньги. Свои деньги. И очень внушительная сумма. Ромка смотрел на выписку с унаследованного банковского счёта и будто наяву слышал, как скрипит зубами отец. Весьма сомнительно, что он мог позволить себе подобные траты.

И вот как раз на эту тему им и предстояло поговорить. Ромка должен был заявить о самостоятельности, и, признаться, наконец, что давно имеет собственное видение жизни, свои особенные представления о ведении бизнеса. За последний год он мог похвастаться тремя удачными стартапами. И это только те, которые приносили реальную прибыль. Идей была уйма, но не на каждую хватало времени и сил на раскрутку. Поиск инвесторов, опять же… Но именно эти три были вполне перспективными в смысле построения бизнеса. Стартовый капитал давно ждал своего часа. Первый миллион он заработал едва ли не шутя, второй, третий – по накатанной. И, пожалуй, только отец так этого и не заметил. Новая идея требовала развития, масштабирования, серьёзных материальных вливаний. Но всё время казалось, что обратиться за помощью к отцу рано, что он не поймёт. Добросовестность, намерения, возможности и результаты – четыре столпа бизнеса, которые уже были в копилке Ромы. Вот только отец не признавал каких-то новшеств. Строительство, алкоголь, продукты питания, здравоохранение – вот те позиции, к которым следовало стремиться. Основа основ! Потому что народ всегда хочет есть, пить, жить в собственной лачуге и чувствовать себя умеренно здоровым. Так твердил отец. Твердил и всячески способствовал тому, чтобы Ромка пробился, продавил себе дорожку в нужную сторону. И хотя сама идея с продуктами питания тоже топталась в очереди, Роме не нужна была «правильная» сторона, ему было нужно время. И потому практике в серьёзной строительной организации он предпочёл сомнительное место в заштатной конторке. Уж там времени было вагон!