— Тупые первокурсники, — хмыкает второй громила, проделывает тоже самое с Леськиным запястьем. — Одно и то же каждый год. Свободны, — открывает для нас дверь, пропуская внутрь, — расслабляйтесь девочки.

На танцполе уже вовсю танцуют, точнее, дёргаются люди под популярную музыку. Народу много и меня это дико раздражает. Не люблю когда толкучка, ощущаю себя селёдкой в банке.

— Пошли мы по коктейлю хоть возьмём, — тянет меня за руку подруга.

К барной стойке пробирается с трудом найдя свободное место. На нас все смотрят и мне совершенно это не нравиться. Ну да подумаешь, я не похожа на всех девиц, которые сегодня здесь собрались. Отворачиваюсь от любопытных глаз и принимаюсь изучать алкогольную карту.

Может, стоит напиться, чтоб полегчало?

Чтоб мысли о моём родном человеке, не терзали так сердце, чтоб я не принимала ситуацию с парнями так близко к сердцу. Чтоб просто расслабилась и не думала о взрослых проблемах сегодня.

Грустнею, как только вспоминаю, что в этот раз из-за меня он улетел с трассы. В прошлый раз все обошлось, а в этот.… доиграюсь я, когда— нибудь.

— Что будешь? — Леська пытается перекричать громкую долбящую музыку по ушам.

Тыкаю наугад в карту с коктейлями. Подруга кивает и заказывает у бармена два напитка.

Через некоторое время она мне протягивает высокий стакан с розовой жидкостью.

Делаю глоток и от наслаждения прикрываю глаза. М-м-м-м как вкусно. Такое ощущение, что просто пьешь сок со вкусом экзотических фруктов.

С первым коктейлем управляется довольно быстро и в ход так же наугад идёт второй, третий и четвертый. Голова уже приятно тяжёлая.

— Я сейчас, — говорит на ухо Леська и отходит в сторону.

Слежу за ней, но все немного расплывается из-за выпитого алкоголя. А ведь и, правда, стало легче. Голова освободилась от мыслей, и даже захотелось потанцевать. Но парень, который стоял около подруги вернул меня на землю. Никита.

Если Ник здесь, то и его дружки тоже поблизости. Он, как и я выбивается из толпы.

Леська хочет уйти, но он ее задерживает и пытается, что-то объяснить. Мне совсем не нравится его напористость. Оглядываюсь и вижу, что на втором этаже сидит троица. Уверенной походкой направляюсь именно туда, они должны объяснить своему другу, как нужно себя вести. Врождённое упрямство и затуманенный разум сделали своё дело, я не боялась, была настроена решительно.

— Заберите своего друга, и на своём языке объясните ему, чтоб не подходил к моей подруге. — выдаю сразу, без прелюдий, все трое молча уставились на меня. Явно я ввела их в шоковое состояние. Они же не привыкли по отношению к себе такую наглость. А я что? Мне плевать на них с большой колокольни. По крайне мере сейчас.

— Кхм… — выходит первым из ступора ещё один друг Марка. — А своим это, каким? — нагло с брезгливостью смотрит на меня. Давлю в себе желание ударить его.

Ох, что-то от выпитого ты сильно осмелела Василий. Приди в себя.

— Донжуанским! — отвечаю, задирая подбородок. Пара секунд они молчат, но потом начинают громко смеяться. Идиоты.

— Детка, ты, что-то перепутала, мы друзья, а не папочка с мамочкой, а они взрослые люди и сами разберутся — вытирая слезинки от смеха, сказал Шевчук, из тех двух парней, что очень похожи.

— Она не хочет с ним общаться! — складываю руки на груди. Хочу казаться храброй и бесстрашной, кажется, получается, хотя честно говоря, изнутри немного трусит.

— А ты что царь всея Руси, что решаешь, с кем она хочет общаться, а с кем нет? — подаёт голос Беркутов. Смотрит на меня своими глазами и страшно становится. Такой раздавить меня может как букашку. Но я не сдаюсь.

— Я всё сказала. Ей не место рядом с таким как он. — против парня я ничего не имею против, просто его друзья для меня опасны. Не дай бог он что-то узнает, сразу же им все сольёт.

— Раз все сказала, тогда проваливай. Иди, проспись, пьянь, — грубо говорит Марк, замечаю, как его кулаки то сжимаются, то разжимаются. Начинаю, ещё больше злится.

Слышала, где-то говорилось, что если хочешь быть счастливой — засунь свою доброту и искренность глубоко в задницу и относись к людям так, как они относятся к тебе.

Именно так сейчас я и делаю.

— Я тебе уже говорила о твоих способах общения с девушками?

— А я у тебя уже спрашивал, где девушка, куда смотреть? Ты посмотри на себя, у подруги бы подучилась, как одеваться, платье одолжила что ли, как превратишься в девушку тогда и предъявляй, пока у тебя в графе «пол» прочерк.

Вот же урод. Подлетаю к нему, влепляю звонкую пощечину. Да так сильно, что на щеке след от пяти пальцев остался. Заслужил.

Вскакивает с места, и хватает меня за руку, сжимая силой запястья.

— Ты что сделала? Ты совсем охренела? — рычит на меня и начинает угрожать мне универом и предлагает свалить на другую планету. Встряхивает меня, пытаюсь выбраться из его жёсткого захвата, но он сильнее сжимает. Кажется, останутся у меня синяки. Боль такая, что вот-вот слёзы брызнут из глаз.

Смотрю на его полное злобы лицо, и понимаю, что, несмотря на это он симпатичный. Этот шрам вообще делает его хулиганом, интересно как он его получил?

Ой, Васька, не о том ты сейчас думаешь. Друзья Беркутова что-то кричат, кажется, просят отпустить меня. Но он их не слушает, смотрит на меня с неприязнью, как на грязь под его чистыми и дорогими ботинками.

— И что ты сделаешь? Ударишь? Только так можешь решить вопрос? — поднимает руку и сжимает кулак около лица, это забавно, или это так подкатывает истерика.

Сквозь пелену слышу голос подруги, она просит Марка отпустить меня. Но вместо этого он наклоняется и… принюхивается?

Может меня, так сильно вставил алкоголь, что мне мерещится невозможное.

Олеська что-то мне шепчет и пытается увести, но я прожигаю на последок дыру взглядом в Марке Беркутова.

Он по имени обращается к ней и объясняет, чтоб я не появлялась в поле его видения. Плевать я на него хотела. Зажравшиеся, наглые, и эгоистичные идиоты. Какое право и имеет мне говорить, как мне одеваться? Пусть за своей принцессой получше смотрит, а то слишком много внимания к моему внешнему виду.

Василина

— Может, расскажешь, что это было? — спрашивает недовольно Леся, как только оказываемся дома. — Что на тебя нашло? Я тебя не узнаю, ты стала другая.

Вздыхает и уходит в комнату, а я скидываю куртку и иду следом. Леся расстроена, оно и понятно, я и раньше не отличалась особым поведением, но сейчас кажется, оно вышло за все рамки приличий. Я и сама это понимаю, это всё стресс, как бы я не старалась делать вид, что мне все нипочём, меня периодически накрывает.

Падаю на диван и включаю телевизор, чтоб шел фоном, пока я снова буду ей рассказывать как я облажалась.

— Зачем ты ударила его? Ты с ума сошла? — складывает руки на груди.

— Он оскорбил меня! — выдаю пьяно, мысли как муравьи расползаются слишком быстро, а я пытаюсь собрать их в кучку.

— Вааась, зачем ты вообще пошла к ним? Разве ты не должна была держаться подальше?

— Должна, — киваю, — я хотела чтоб они донесли до своего друга, чтоб он к тебе не лез. — лицо подруги меняется и в том состоянии в котором я сейчас нахожусь, не способна понять, от чего она в шоке. Выпила слишком много.

— Ты серьезно? — пальцами сжимает переносицу. — Вась, послушай, ты моя лучшая подруга, и я люблю тебя.

— Но…? — перебиваю её, ведь с таким началом, обязательно имеется какое то «но».

— Но тебе не кажется, что ты заигралась в хулиганку? Я привыкла к твоему характеру, твоей неусидчивости и в какой-то степени даже безумности, но это уже перебор! — неожиданно повышает голос, а её глаза наполняются слезами. Во дела…

— Олесь… — пытаюсь подняться с дивана, но ловлю такие вертолёты, что падаю обратно.

— Нет, слушай, Вась. Раньше ты никогда не указывала мне, с кем общаться, а с кем нет, ты не вела себя настолько безрассудно. Ударить парня, который и так тебя ищет, это просто уму непостижимо. Где моя подруга, с которой мы вместе прошли через тот ад в детском доме, где она? — слёзы уже вовсю текли по щекам девушки, а у меня сжималось сердце. — А во всей этой ситуации ты хоть раз подумала обо мне? Когда уезжаешь рано утром или поздно ночью кататься, думаешь обо мне? Когда тебя ищут парни, явно не для дружеской беседы, тоже думаешь обо мне? А может ты подумала обо мне, когда запретила общаться с Ником? — смотрит, ждёт ответа.