Афина послала ему воздушный поцелуй, — Проведи это время с пользой для нас, братец.
— Уж это я обещаю, — донеслось от дверей.
***
— Пей до дна, пей до дна!
Легконогие нимфы кружились вокруг стола, за которым пили олимпийцы. Арес отплясывал с Дионисом, златокудрый Аполлон что-то напевал, перебирая струны кифары и иногда сбиваясь с ритма. Широкоплечий Гефест храпел, уронив на стол нечёсаную голову и уцепившись за пустую кружку, а в стороне Гермес с Посейдоном соревновались, кто кого перепьёт.
— Да ты, карась, никак думаешь перепить меня? — Повелитель океанов схватил бочонок с вином и вылил его себе в глотку, не пролив ни капли. Утёрся окладистой бородой и захохотал, подбоченившись, — Каково, а?
Гермес пьяно замахал руками — Всё-всё, ты повелитель всех жидкостей, о великий Посейдон! Признаю твою победу! Если бы ещё ты со своим океаном управлялся так же, как и с вином, то был бы величайшим из богов! После Кронида, конечно, — Гермес воздел кверху палец и поднялся, покачиваясь. Икнул и сел обратно.
Посейдон побагровел.
— Это ты на что намекаешь, мальчишка? Это я не могу повелевать морями? А ну давай, докажу тебе и это!
— М-морями повелеваешь, это так. — “А вот своим членом нет”, пронеслось в голове у Гермеса, но он благоразумно не стал это озвучивать, — а… а вот вызвать бурю и потопить какой-нибудь кораблик, это вряд ли. При всем уважении, конечно. — Гермес пьяно хихикнул.
Посейдон плюхнулся напротив Гермеса. — Моему брату это не понравится… А он — он грозен во гневе! — Посейдон тоже воздел палец и покачал им перед носом Гермеса. Тот попытался сфокусировать взгляд на расплывающемся пятне, но махнул на это рукой.
— Ладно. Если ты так боишься Кронида, давай выпьем еще!
— К-кто боится? Я? А ну тащите еще вина, да побольше!
Симпосиум олимпийцев продолжался. На море поднимался легкий ветерок. Подул сильнее.
***
— Там, на берегу, море выбросило человека. Я думаю, что он еще жив, но пока неопасен.
— И что мне с того?
— Он приехал убить тебя.
— А зачем мне жить? Я приму смерть с радостью, как избавление. Уходи.
***
Яркое ласковое солнце, мерно шелестящий прибой, белоснежный пляж. Кругом ни намека на вчерашнюю бурю.
Персей со стоном разлепил веки. В раскрытый рот набился песок. Голова гудела. Персей, пошатываясь, поднялся на локтях, его тут же вырвало солёной водой. Чемпион утёрся и попробовал встать. Нога не послушалась, и герой свалился на песок. Удивлённо глянул на ногу, увидел кость, согнутую под неестественным углом. Тут же молотом ударила боль. Персей закричал и снова провалился в небытие.
***
В следующий раз он пришел в сознание от того, что на лицо лилась струйка чистой прохладной воды. Отфыркиваясь, Персей открыл глаза. Над ним склонилась девушка, внимательно смотря ему в глаза.
“Я всё-таки умер и попал в рай.” — успел подумать Персей, сделал пару глотков и отрубился опять.
***
Снова пришел в себя. Приоткрыл глаза. Нога ощутимо ныла, но дёргающей, разрывающей мозг боли не было. Огляделся. Он лежал на покрытом ворохом шкур топчане в небольшой хижине. Рядом брошена его котомка. Всюду развешаны пучки трав. В очаге уютно потрескивают поленья. Доносился запах похлёбки, да такой, что Персей чуть не захлебнулся слюной.
Сглотнув, он опустил взгляд на сломанную ногу. Та была аккуратно перевязана чистой тканью. Поверх повязки примотаны прочные тисовые ветви.
Скрипнула дверь. Наклонив голову, повязанную платком, в хижину вошла девушка. Напевая лёгкую песенку, прошла к очагу и добавила дров.
Персей кашлянул. Девушка вздрогнула и вскинула руки к голове, поправляя платок из грубой ткани. Потом слабо улыбнулась и подошла к топчану.
— Здравствуй, странник. Как твоя нога?
Персей оторопело молчал, уставившись на лицо незнакомки. Рот его открылся, придав чемпиону глупый вид.
Девушка была красива. Необыкновенно. Красива той спокойной светлой красотой, что заставляет поэтов путаться в рифмах и забывать простые слова. Той красотой, что способна заставить мужчину прыгнуть с обрыва в бурное море. Или совершить подвиг, выйдя одному против вражеского войска. Ни один скульптор, да что там скульптор, сам Аполлон, покровитель искусств, не смог бы запечатлеть божественные черты этой девушки и сломал бы инструменты от собственного бессилия.
Божественные черты? Персею вдруг вспомнился лик Афины. Рядом с этой незнакомкой величественная и, бесспорно, прекрасная богиня смотрелась бы как голенастый жеребенок рядом с величавым племенным жеребцом, победителем выставок. Как глиняная поделка подмастерья рядом с мраморным шедевром самого Мастера.
Персей сглотнул и хрипло спросил — Кто ты, о прекраснейшая?
— Зови меня Андромеда, это имя ничем не лучше и не хуже остальных, — намёк на улыбку, — так как твоя нога, путник? Беспокоит? Я омыла рану настоем трав, совместила кости и перевязала. Потом дала тебе маковый отвар, это должно ослабить боль.
— Андромеда… Ты смертная женщина или это сама Афродита спустилась с небес, чтобы лечить меня? — к Персею вернулся дар красноречия. — Кем бы ты ни была, я готов сломать и отрезать себе вторую ногу, только чтобы чаще смотреть на тебя.
Лёгкая тень досады набежала на чистый лоб девушки. Она резко встала, поджав губы.
— Тебе нужно восстановить силы, чужеземец. Поешь, я принесу.
***
— Убей его сейчас, несчастная, убей, придуши ночью, пока он не узнал, кто ты и не убил тебя сам!
— Я же сказала, уходи. И не возвращайся, я не хочу тебя больше видеть.
— Как знаешь. Больше я тебя не побеспокою. Прощай!
***
Шли дни, похожие один на другой как яйца перепёлки, различаясь только в деталях. Выздоравливающий Персей чем мог, помогал Андромеде. Пас коз на горных склонах, сгоняя их костылём, хромая, собирал хворост для очага, бил острогой рыбу в ручье. Выходившая чемпиона девушка всё больше проникалась к нему доверием. Но никогда не снимала свой чёрный платок.
***
Персей стоял, опираясь на грубый костыль. Под ним расстилался чудесный остров, наполненный жизнью. Стрекот цикад вторил птичьим трелям, в чаще с дерева на дерево прыгали пугливые белки, многочисленные козы меланхолично пережевывали сочную траву. И ни души вокруг.
Чуть слышный шорох шагов сзади. Персей кожей ощутил тёплое дыхание, почувствовал руки, обвившие его тело и накрыл их своей ладонью. Развернулся, чтобы найти мягкие губы и…
...И проснулся. В хижине никого не было, только чуть слышно потрескивали дрова в очаге.
Персей шумно вздохнул и прикрыл глаза, вспоминая увиденное несколько дней назад. Расхаживая ослабевшую ногу, он пошел на шум водопада, слышимый издалека. Приблизившись и раздвинув кустарник, чемпион увидел Андромеду. Она стояла по щиколотку в воде под льющимися струями, спиной, закинув руки за голову и что-то негромко напевала. Беззащитная. Почти нагая, если бы не её вечный платок. Персей долго любовался девушкой, потом, испугавшись быть замеченным, тихо ушёл.