– Скажите честно, вы же её дочь, – промолвил он, лукаво посмеиваясь. – Незаконнорождённая.

Тину как обухом по голове ударили. Она поднялась на ноги, вытянулась по стойке смирно и в ужасе посмотрела на него выражением бездонных голубых глаз.

– Да как вы посмели! Вы же знаете, что я и Татьяна Анатольевна…

– Да бросьте! – осёк её Игорь. – Никакая вы ей не родственница. Вы хотя бы о титуле своём никому не говорили! А то откуда у неё родственники-князья?

Девушка опустилась обратно на своё место и сокрушённо зажмурилась. И правда!.. Как только они с maman об этом не подумали?

– Я прожил в богемной среде всю свою жизнь. Моя мать была актрисой, а отец – художником, – дразнился и дальше парень. – Они умерли от скарлатины, когда я был ещё ребенком, но кое-чему меня всё-таки научили. Ваша история – это настоящая классика жанра.

Ну вот, опять!.. При каждой встрече он как будто специально её провоцировал! И чего он только добивался?

– Ну и? – пожала плечами княжна и гордо вскинула подбородок, вернувшись к своему компрессу. – Какова моя история? Раз вы так хорошо разбираетесь в богемной среде, расскажите же мне её!..

– Ваш отец, – гораздо мягче проговорил Игорь, видимо, услышав враждебные нотки в её голосе, – образцовый семьянин и помещик. Но однажды он пошёл по кривой дорожке и связался с актрисой театра. Так… родились вы. А отец ваш не захотел оставлять свою дочь любовнице – как раз потому, что он образцовый семьянин, – и… забрал её у матери, как-то выдав вас за своего ребёнка от законной супруги.

Тина поблагодарила Бога за то, что этот наглый актёришка не видел выражения её глаз и не мог раскусить, о чём она думала. Только на мельчайшую секунду её рука, сжимавшая примочку, дрогнула. Как ему удалось это сделать?! Уж не Татьяна ли проболталась?

– Чушь! – демонстративно фыркнула княжна, отложила компресс на тумбочку и сложила ладони на коленях. – Ничего такого и в помине нет.

Молодой человек от души рассмеялся, но спорить с ней не стал.

– Хорошо-хорошо, пусть будет по-вашему, – милосердно согласился он. – Когда-нибудь вы созреете для того, чтобы это признать.

Она засверкала в его сторону глазами и специально отвернулась, чтобы он понял, какую бестактность себе позволил. Их беседа окончательно прервалась, когда Татьяна неожиданно проснулась, и они с Игорем вместе уговорили больную принять несколько прописанных доктором лекарств, а затем закрепили это всё горячим чаем с целебными травами.

– И всё же ты зря приехала сюда, дорогая! Я ещё покажу этому пройдохе Гураму, как проворачивать делишки у меня за спиной! – пожурила дочку maman, пока та поправляла ей со всех сторон одеяло. – Ты так восприимчива к grippe…

– Ничего не случится, – ненавязчиво отмахнулся Игорь, а Тина поблагодарила его, чего сама от себя не ожидала. – Она не заразится, если сама не будет об этом думать.

– Уж вы ей обязательно поможете не думать! – как-то странно улыбнулась Татьяна. – Не правда ли, Игорёк? Я на вас рассчитываю…

На этих словах maman натянула одеяло до самого носа и… провалилась в крепкий, долгий и глубокий сон. Тину очень обрадовала испарина, появившаяся на лбу больной, – верный признак того, что жар спадал, – и она с лёгким сердцем взяла в руки книгу, чтобы провести с ней следующие час-полтора, пока мать спала.

Но это, похоже, не входило в планы её собеседника.

– Вы так хорошо ухаживаете за ней, – как будто невзначай заметил Игорь, желая вновь завязать старый разговор. – Когда-нибудь вы будете хорошей матерью.

Девушка порывисто расхохоталась и продолжила с безразличным видом листать какой-то роман, который нашла на полке у антрепренёра.

– Я не выйду замуж, Игорь Симонович, – просто и откровенно сказала она, и он подивился спокойствию, с которым Тина говорила. – Никогда. Я знаю это.

– Почему же? – нахмурил брови Игорь. – Что с вами не так, раз вы так думаете?

– О, много чего, – разгорячилась Тина, и на её щеках выступил болезненный румянец. – У меня две очаровательные сестры, на фоне которых я неминуемо блёкну. Я очень долго ждала и успела перегореть, а главное… Я слишком болезненная, а на Кавказе такие невесты не в ходу, если вы ещё не знали.

С этими словами княжна поставила книгу обратно на полку и вернулась на место на краешке кровати. Игорь увидел, что она старательно отводила от него взгляд, и окончательно уверился в своих мыслях: она была далеко не так спокойна изнутри, как хотела казаться снаружи.

– Не в ходу у тех, кто подходит к вопросу расчётливо. Но как же… любовь?

Она тяжело вздохнула.

– Это всё не для меня.

– Вот как?

– Да, я порой думаю, что, когда младшая сестра выйдет замуж, а отец умрёт, то… ничто не будет удерживать меня от монастыря.

Теперь у него вырвался порывистый смешок, который прозвучал так естественно, что сердце Тины сжалось от… надежды? Предчувствия?

– Это всё глупости обиженной девочки, – не растерялся юноша, чем ещё больше вывел её на эмоции. – Вы просто никогда…

– Ах, не хочу слушать этот романтический бред! – Тина прикрыла уши руками и настойчиво двинулась к выходу. – И вообще, мне уже пора!.. А то сестра заподозрит что-нибудь.

Игорь не переставал улыбаться, видя то, как девушка нервничала, собирая сумку с лечебными принадлежностями, которые принесла с собой для матери. У неё даже руки дрожали! Пусть Тина и ограждалась от него стеной, жесты и мимика всё равно выдавали её.

– Ведь вы никому не даете шанса! – Он сделал несколько уверенных шагов навстречу Тине и заметил, как она напряглась всем телом. – Позвольте же только…

– Когда Татьяна Анатольевна проснётся, – горячо перебила его Тина, а молодой человек ослепил её своей широкой белоснежной улыбкой, – передайте ей, что я обязательно приду ещё раз! А сейчас… дайте же мне пройти!

– Вот увидите!.. – кричал ей в спину Игорь, плохо сдерживая азартную улыбку. – Вот увидите, что обязательно кого-нибудь полюбите и ни на что тогда не посмотрите!

Крепко сжимая сумку в руках, княжна выбежала вон, и эхо ещё долго доносило до него звуки её тяжелых шагов на лестнице. Игорь не переставал улыбаться ещё пятнадцать минут после её ухода, и от этой улыбки у него свело скулы.

***

– Хорошего дня, ваше благородие! – глуповато улыбнулся Павлэ, остановив экипаж во дворе школы. Саломея не спеша ступила на землю, причинившую ей столько боли в прошлый визит, но, к счастью, самообладание не изменило ей на этот раз, и она вполне естественно поблагодарила кучера за отзывчивость.

– Я передам Диане Асхатовне твои самые пламенные приветы, любезный друг, – льстиво проговорила Саломея и подивилась тому, как лицемерно это прозвучало. – Уверена, она будет очень рада их слышать!

– Вас никто не выйдет встречать? – вдруг спохватился толстяк, заставив лошадей идти быстрее.

Щёки хозяйки стали пунцовыми, но она искренне понадеялась, что Павлэ не приметил её стыдливый румянец.

– Нет-нет, – непринуждённо рассмеялась она. – Мы условились встретиться внутри. Она ждёт меня в своём рабочем кабинете…

– Вы точно не хотите, чтобы я дожидался вас здесь, во дворе? – не унимался надоедливый кучер. – Управляющий – мой хороший друг, и…

– В этом нет необходимости. Уверяю!.. Мы с Дианой Асхатовной можем заболтаться, и тебе придётся долго простоять внизу. Я пекусь о тебе, милейший!

– Ну что ж. Тогда до встречи, ваше благородие! Я заеду за вами через пару часов.

Саломея радостно кивнула, но не сдвинулась с места, пока фаэтон не засверкал вдали в лучах утреннего солнца и не скрылся за поворотом.

Сердце бешено заколотилось, когда она поняла, что наконец осталась одна. Кровь повторно ударила ей в голову, когда она осознала, что в любой момент из-за угла могли выйти въедливый управляющий или какая-нибудь внимательная учительница, и тогда… не избежать ей позорного разоблачения!

Чем быстрее и незаметнее она доберётся до пресловутой кладовки у кабинета арифметики, тем меньшим будет риск.