Моя знакомая не появлялась в сети семь дней. Я подумал, что она заблокировала меня или скрыла онлайн статус. Но в 12:30 pm, от неё пришёл ответ.

– Привет, я была занята. Извини, что ничего не писала.

– Я начал беспокоится. Ты в порядке?

– Да, я хорошо себя чувствую.

– Ты ужинала?

– Нет.

– Почему?

– Нет желания.

– Всё точно хорошо?

– Если честно… Он снова грубо обращался со мной.

– Отец?

– Нет. Мужчина, который нравится мне.

– И что он опять сказал?

– Сказал, чтобы я не бегала за ним, ведь мы разные. Мне кажется, что у него совершенно нет чувств ко мне. Он ведёт себя так, словно я бесполезная вещь в его гардеробе.

– У меня тоже сегодня произошла неприятная ситуация. Я так задумался, что разбил нос о руль автомобиля.

– Тебе было больно?

– Нет, но кровь долго не останавливалась. Испачкала рубашку и пиджак. Завтра пойду в химчистку.

– С одной стороны смешно, а с другой грустно.

– Я тоже так думаю. Так что, ты будешь ужинать?

– Но…

– Поешь, мне будет легче от этого.

– Правда?

– Да.

– Хорошо.

Девушка вышла из сети на 20 минут.

– Я поела.

– Точно?

– Точно.

– Не обманываешь?

– Нет! Зачем мне это делать?

– Что ты ела?

– Рагу с мясом.

– Я бы тоже это съел.

– Хочешь, я угощу?

– Виртуально?

– Нет. Скажи место, а я принесу туда еду.

– Ты, правда, это сделаешь?

– Конечно. Я приготовлю это блюдо для тебя. Тебе перца побольше положить?

– Нет. У меня желудок слабый.

– Хорошо. Помидор или мяса побольше?

– Мяса и огурец.

– Поняла. Напиши адрес.

– Держи, – я отправил ей свой тайный адрес.

– Я принесу завтра утром. Забери до обеда. Оно будет ещё тёплым.

– Спасибо, для меня ещё никто так не делал.

– Мне тоже никто не дарил 101 тюльпан. Кстати, я люблю красный цвет. Ты угадал это.

– Я рад, что помог тебе стать счастливой, хотя-бы в тот вечер.

– Почему твой ник содержит слово якудза?

– Не знаю, мне нравятся эти иероглифы.

– Ты точно обычный человек? Не бандит?

– Нет. Я мирный гражданин Японии. Ты можешь доверять мне.

– Я попробую.

Отложив телефон в сторону, я посмотрел на часы, сон постепенно накрывал мой усталый разум.

Утро началось с крика отца, который ворвался в мою комнату.

– Подъём!

– Кого – то убили? – Я смотрел на его расплывчатый силуэт, возле зеркала.

– Да. Я же говорил, что сегодня мы идём поминать Абэ – сана. Ты забыл?

– Нет, – потерев глаза, силуэт отца стал более чётким.

– Собирайся, через десять минут, жду в машине.

Из тёмного у меня был только малиновый пиджак, спереди, на кармашке была незаметная надпись "Откосить в нашей жизни можно хоть от чего, кроме смерти. Она сама с косой".

Сев к отцу на передние сидение, я надел чёрные очки.

– Сними, не позорься, – он сорвал их, и швырнул назад.

– Почему?!

– На похороны нельзя приходить в таких очках. Ты на подиум собрался? Где такой костюм откопал?

– Где надо, – я недовольно фыркнул.

Дорога была некомфортная, с моим отцом даже солнечный день, можно считать провалом.

– Приехали. Когда подойдёшь к воротам, поклонись, ниже обычного.

– Как?

– Наподобие sumanai.

– Но этот поклон же…

– Замолчи, и делай так, как говорят взрослые.

– Так точно, господин надзиратель!

– Не корчи рожу, смотреть тошно. А это ещё что?!

– Надпись.

– Надпись?? С ума сошёл такое одевать. Закрой платком, – отец закрепил его на моём кармашке.

Перед тем, как сесть за стол, надо было подойти к портрету покойника и тоже поклониться. Рядом с цветами и венками стояла жена этого мужчины, и два его сына.

– Можно было надпись красивую набить на банке с прахом: "С утра умер – весь день свободен". Как вам?

От моих слов женщина начала плакать ещё сильнее, я хотел её успокоить. Взяв женщину за руку, кто-то сзади схватил меня за шиворот.

– Убери руки от госпожи Абэ, – прозвучал голос охранника.

– Оке – е – ей, – я поднял обе руки вверх.

– Извинись! – Продолжал этот тип.

– Извините, – я поклонился. – Но это же хорошее предложение, не так ли? – я посмотрел ей прямо в глаза.

– Что ты творишь, дурак?! – отец дерзко ударил меня по спине. – Простите, госпожа Абэ. Это мой оболтус. Простите, – он ещё раз низко поклонился.

Мы сели за низкий стол, официант разлил всем сакэ.

– Пап…

– Замолчи, я уже пожалел, что взял тебя с собой.

В зал зашёл пожилой мужчина, он что-то говорил, потом началась минута тишины. Она длилась десять секунд, у меня зазвонил телефон, я хотел незаметно сбросить, но получилось наоборот. В трубку кричал Орибэ. Его речь нельзя было назвать внятной, но некоторые поняли. С восьмой попытки, я сбросил и отключил мобильник.

– Засранец, дома будет серьёзный разговор, – сквозь зубы просипел отец.

– Никто и не понял.

Он надавил мне на ногу, от боли из моих глаз, едва не потекли слёзы.

Я старался не пить много сакэ, а больше есть. Мне очень понравился грибной суп и салат из тунца. Всю закуску со стола съел я. Когда отец отлучился, я остался сидеть один с пятью мужчинами.

– Знаете, Буддизм все-таки не религия. Ничто не может называться религией, пока не повлечет смерть миллионов, – я посмотрел в свою тарелку. Один из мужчин улыбнулся, но остальные сидели с каменными лицами. Тогда, я решил рассказать другую шутку. – Если тебя кто-то напрягает – расслабься и забей. Ногами. До смерти.

– Это же звучит, как тост, – сказал мужчина в синем галстуке, и налил сакэ.

– Цкуру, можно просто Цу.

– Рэма.

Другие тоже выпили с нами.

– Так, ты сын Тикары?

– Ага. Весь и полностью.

– Мы тебя впервые видим.

– Я не часто на такие вечеринки хожу. Кхм, точнее вечера или как там…

– Похороны, – недовольно пробурчал мужчина с длинным хвостом.

– И это тоже.

– Тебе же 18? – Спросил Рэма.

– Ага.

– Молодой. Оружие держал в руках? – спросил мужчина помоложе. – Я Ирата.

– Я буду великим актёром. Мне не нужны пистолеты и ножи.

– Актёром? Якудза актёр? – Усмехнулся Рэма.

– Парень мечтает, я тоже мечтал стать гимнастом, – ответил Ирата.

– Гимнаст? И как? – Рэма снова налил всем сакэ.

– Не получилось. Якудза лучше, чем ходить по канатам.

– Что ж, я балетом до пятнадцати лет занимался.

– Да, ладно. Хироки, это правда? – Спросил Ирата.

– Конечно, у меня и фотографии есть.

– А чего не остался? – Рэма выпил сакэ.

– Ногу сломал.

– У якудза без ноги останешься, – засмеялся Рэма.

– Праздновать дни рождения очень странно: ты получаешь подарки за то, что медленно приближаешься к смерти, – я широко улыбнулся.

– Цу, у тебя явно сложное детство было, – Ирата снял пиджак.

– Не сложнее твоего.

– Если бы ты был обычным японцем, то за такой ответ, я бы сломал тебе нос.

– Так сломай. Или слабо? Отца моего боишься? А?

– Я?!

– Ты!

– Твоего отца?!

– Моего, – я икнул.

– Думаешь, у меня кишка тонка?

– Тонка.

– У меня? – Ирата поднялся из-за стола.

– Да. Кишка тонка, – я повторил его действие.

– Эй, Ирата и Цу, не стоит. Успокойтесь, – сказал Рэма.

– Так что? Слабо?!

После этих слов, я получил удар в нос и упал на соседний стол. Поднявшись, я ударил Ирату ногой в грудь. Он схватил меня за ногу и откинул на другой стол. Набрав соли в левую руку, я подошёл к нему, Ирата пил сакэ.

– Эй! – я кинул ему соль в глаза. – Как тебе такой вариант? Нравится?