Курсант ничего не ответил, но впервые за бой я увидел в нём злость. Этого я и добивался своими словами. Хотел вывести его из равновесия. Заставить ошибаться.

В физическом плане у меня никаких преимуществ, так пускай будет психологическое. Мне нужно хоть что-то!

Вновь курсант разрядил по мне правую пушку, и вновь удар прошёл мимо. А вот я смог его зацепить хлёстким боковым ударом. Это была первая успешная контратака за все время боя.

И останавливаться на этом успехе я не желал. Нанес лоукик, немного отбив противнику ногу, а сразу после всадил неприятный джеб в глаз.

Инициатива перешла ко мне. Я это чувствовал. Пошли быстрые размены ударами, которые были более удачными для меня. Если противник и доставал своей атакой, то удары приходили вскользь, не нанося полного урона. Из реальных повреждений он мне только бровь посёк. От этого глаз затекал кровью и его приходилось периодически вытирать рукой.

Но у противника были куда более сильные проблемы. У него опух правый глаз и открылось несколько сечек. Я был настоящей коброй, будто в меня вселился мой тёзка Шиша. Его называли мастером таймингов – он знал, когда надо ударить, а когда отступить.

Я не наглел. Не пытался нокаутировать противника как можно быстрее. Ведь как бы дела не шли хорошо, удары курсанта всё также оставались крайне опасными. Если допустить ошибку, то он легко может меня вырубить.

По этой причине я долго подготавливал почву и выискивал нужный удар. Ведь как правило, нокаутирующий удар – это удар, которого не видишь. Вот и в этом бою всё получилось согласно этому принципу.

Двойной джеб и добивающий удар с правой руки. Простая, но всё же убийственная комбинация, если сделать её правильно.

Курсант упал на землю. Это был нокдаун, а не нокаут, однако я всё же его повалил. Испытание пройдено.

– Ну что, я могу идти дальше?

– Можешь, – ответил курсант, утерев с глаза кровь.

Я подал парню руку.

– Спасибо за бой.

– Тебе тоже, – парень принял мою руку и поднялся. – Ты показал гораздо больше, чем я ожидал.

– Как твоё имя?

– Като. Просто Като.

Не клановый. Иметь фамилию в мире шиноби это привилегия. У большинства людей здесь только имя, а такая штука как отчество, в принципе не принята. Есть, правда, один интересный момент – вне родного края принято представлять свой дом. Курсант в этом случае бы представился как «Като из Холсбери».

– Ты был тяжёлым противником. Ещё раз спасибо за бой.

Ко мне подбежали Ремус и Эйко.

– Август, ты где так драться научился? – с удивлением спросила девушка.

– Да, да! – поддержал Ремус. – Если с Люцием всё ещё можно было списать на случайность, то тут уже нет!

Я почесал затылок. Ох, и что же мне придумать для отговорки?… Ребята видели мой прежний стиль ведения боя, поэтому сразу заметили изменения.

– Просто я был очень собран и сконцентрирован, вот и получилось победить. А вы, кстати, почему просто так стоите? В спарринги вступать не будете?

– Надо… – вздохнул Ремус. – Но очень не хочется!

Эйко высматривала кого-то сбоку от нас.

– А я кажется нашла себе противника… Пока, мальчики!

Девушка пулей от нас убежала. Ремус застыл с поднятой бровью, пытаясь понять, кого Эйко имеет в виду под своим противником. Да и что уж говорить – я тоже смотрел, куда ускакала девушка.

От этого занятия меня отвлёк Като, который чуть хлопнул меня по плечу.

– Август, советую идти дальше. Это не последнее испытание распределительного экзамена.

– Хорошо, – я махнул Ремусу ладонью и прямо на ходу ему сказал: – Удачи! Буду ждать тебя в «А» классе!

– Да ты и сам ещё туда не попал! – возмутился друг.

Я улыбнулся и повернул голову к главному корпусу. Тут мне неожиданно перегородила дорогу курсант-медик с короткими чёрными волосами.

– Так, стоять! Мне надо тебя немного залатать, прежде чем ты пойдешь дальше.

– Ой… – про свою сечку я успел забыть, хотя она всё ещё кровоточила. Я понял это, дотронувшись рукой.

– Не волнуйся, я быстро.

Лечебные «касания» девушка не использовала. Она просто обработала раны и заклеила их пластырем. Справилась курсант, действительно, очень быстро – буквально за пару минут. Я поблагодарил девушку и с отличным настроением пошёл к дверям главного корпуса.

Что же интересно меня тут ожидает?…

Глава 5 – Полоса препятствий

Внутри здания оказалось совершенно пусто. Это странно, ведь пока мне обрабатывали раны, я видел, как в корпус вошли двое поступающих.

Куда они делись? Испарились? В коридоре настолько глухое эхо, будто я действительно здесь один.

Такая атмосфера давит и немного настораживает. Чувствуешь себя лишним. Словно ты не должен здесь находиться. Учебное заведение закрыто, а ты зачем-то пришёл после уроков. И хоть намерения у тебя хорошие, ты всё равно нарушаешь незримые устои академии.

Уверен, что в разгар учебного дня здесь очень шумно. Эти стены привыкли к гулу многочисленных голосов парней и девчонок. Тишина непривычна для этого здания. Возможно из-за этого я и ощущаю давящую атмосферу.

Я остановился, встав в центре холла. Здесь красиво. Высокие арочные окна с крупной мозаикой, колонны, лепнина… Это традиционный стиль местного запада. Таких зданий в Холсбери немного – это память о почти утраченной культуре.

Двести лет западные земли континента Аствир были под контролем восточной империи Акланбу. За это время западная культура была практически стёрта. Её уничтожали намеренно – сжигали книги, здания и даже целые города. Язык коренного Весуса это мёртвый язык. На нём никто не разговаривает. Были попытки восстановить язык, но половина слов навсегда утрачена.

Нынешний Весус это смесь западной и восточной культур. Второе сильно преобладает, но все же некоторая часть старого запада осталась. Например, приветствие «аве» это дань уважения прошлому. Такое слово не услышать в Штрадэне и Акланбу, хотя наши языки идентичны.

Я поймал себя на мысли, что витаю в облаках. Мысли об экзамене совсем пропали – вместо этого я рассматривал архитектуру. Странно, что я настолько не собран. Может, на меня действуют грёзы?…

Искусство грёз это одно из самых сложных видов «касаний». С помощью грёз шиноби управляют головным мозгом цели, воздействуя на все пять органов чувств. Ложный образ стараются делать максимально правдоподобным, чтобы жертва ни о чём не догадалась. Если враг ввёл тебя в глубокие грёзы, то всё – это смерть. Выйдешь из иллюзии с перерезанным горлом.

Но проверять поступающих грёзами это слишком круто… В школе у Августа были подготовительные курсы для учёбы в академии, и там никак не затрагивали тему искусства грёз. Такого теста просто не должно быть на вступительных экзаменах.

Хотя стоп. Ремус говорил, что в этом году будет особенный экзамен. Возможно грёзы это как раз сюрприз, который нам приготовили.

Я поднёс ладонь ко рту. Знания Августа про искусство грёз были минимальными. Он знал только то, что из грёз можно выйти, нанеся себе физическую боль. Это, так сказать, самый классический способ. И самый известный.

Укус!

Я себя не жалел. Сжал зубами ладонь практически с максимальной силой, и тут же замер от взявшего меня на мгновение чувства страха. Передо мной стояла девушка, которая держала нож у моего горла.

Всё же это были грёзы… Только что это за девушка? Экзаменатор? Выглядит слишком молодо для преподавателя. Хотя даже не в возрасте дело – она слишком вульгарно одета. Короткое красное платье, широкий разрез декольте… Мне сложно представить, что это преподаватель, но скорее всего так и есть.

На шее девушки татуировка змеи. Похоже она член клана Тивир. Они используют татуировки для погружения противника в грёзы. Это их особая клановая канма – способность, передающаяся по крови.

У Браумов, к слову, тоже есть своя канма, но ещё остаётся под вопросом, смогу ли я её достичь. Это получалось далеко не у каждого члена клана Браум.

– Неплохо, – девушка чуть улыбнулась. – Ты пока единственный, кто смог выбраться из моих грёз. Скажи, что тебе помогло?