Хочется видеть искрящийся тёплый взгляд, чувствовать её дыхание на своей шее и долго обниматься в постели по выходным.

Хмыкнув, я отмахиваюсь от голливудских шаблонов.

Долго обниматься можно и в будни, мне в шесть утра не подскакивать, а всё остальное… всё остальное хочу и получу, чего бы это ни стоило.

Дверь подъезда открывается в очередной раз, заставив выпрямиться и напрячься. И в этот раз вместо недовольных пенсионерок, подружек-подростков и мам с колясками выходят они – не по возрасту взрослый Данька в оранжевой кепке и ярких кроссовках, и Крис. Крис, от которой сбивает дыхание, напрягаются мышцы, а мозг медленно, но верно скатывается в восхищение. Больше ничего адекватного при ней он генерировать не в силах.

– Прекрасно выглядишь. – Приобняв её и легко поцеловав в щёку, я смотрю на Данькину реакцию.

– Спасибо, – немного растерянно улыбается она. В ответ не обнимает, руки безвольно висят вдоль тела, но ничего, над приветствием мы ещё поработаем. – Ты не сказал куда мы.

– Хоть куда, главное отсюда, – ворчит Данька, оставаясь равнодушным к нашим объятиям.

– Что, зарепетировали тебя, мужик? – хмыкаю весело, протягивая ему руку.

– Ага, – без настроения отзывается тот.

– Дань, а поздороваться? – возмущается Крис.

– Здрасте. – Протяжно вздыхает Данька и залезает в открытую мной дверь.

– Устал? – обернувшись к Крис, я с улыбкой киваю на машину.

– Даже не спрашивай, – отмахивается она.

Мыслями всё ещё в своих заботах опирается на мою руку и садится на переднее пассажирское.

Ещё доказательства нужны? Мне нет. Потому что джип не такой уж высокий, чтобы она не справилась сама, но Крис бессознательно предпочла мою руку, не осознав этого, даже когда я захлопываю за ней дверь.

– Никит, – начинает она так, чтобы не слышал Данька, стоит мне сесть за руль, – это всё-таки как-то слишком. Надо было раньше написать, что ничего не получится, но…

– Дань, – перебиваю, не отрывая от неё прищуренного взгляда, под которым Крис словно мышь перед удавом. Так – не хочу, но если сейчас дать волю всем её «нельзя» и «что подумают люди», то наступит полный звездец. – Ты когда-нибудь видел настоящее оружие?

– Оружие? – эхом отзывается тот. – В смысле пистолет?

– И это тоже, – хмыкаю, внаглую пользуясь детским любопытством.

– Мам, мы поедем смотреть пистолеты? – мгновенно загорается Данька, высовываясь в проём между сиденьями. – Ма-а-м?

– Поедем, Дань, – всё ещё смотря только на Крис, отвечаю я под детское восторженное: «Ура!»

В то время как от восторга в Крис недовольный взгляд, поджатые губы и складка на лбу.

А что ты хотела, мечта моя? Чтобы я вот так просто взял и купился на всю твою послеразводную неуверенность? Хренушки.

– Только недолго, – хмуро пытается вернуть себе контроль над ситуацией Крис.

Ага, ты не мне, ты это своему сыну скажи, который от нетерпения прыгает на заднем сиденье.

Данька в восторге, я в восторге, даже Крис нравится, хотя она продолжает строить неприступный вид. В отличие от неё, ребёнок пользуется каждой возможностью – и почистить вальтер, и посмотреть на сбор-разбор, и пострелять по мишеням, и послушать мини-экскурсию от явно увлечённого делом инструктора.

Мой восторг другого рода.

Он мягкий, тягучий, захлёбывающийся слюной от каждого случайного касания. Оттого, что можно обнять её просто потому, что я стою рядом. От того, как Крис опускает глаза и старается не встречаться со мной взглядом. От того, как нежная ладошка ложится поверх моей руки, как бы останавливая.

Как бы, потому что кожа Крис покрывается мурашками от каждого моего собственнического жеста.

– Мам, смотри! – эхом на весь зал звучит Данькин шок, когда ему вручают ружьё, от веса которого настоящий мужик даже не прогибается.

– Класс! – улыбается Крис, в сотый убирая мою руку со своей талии.

– Страшно? – Пользуясь тем, что Данька погружён в объяснения инструктора, я встаю за её спиной, целую пониже уха. И улыбаюсь, чувствуя приятную тяжесть в паху.

– Пф, – фыркает она. – Почему я должна тебя бояться?

Меня? Не-е-т, не обо мне речь.

Шагнуть назад, утянуть её за руку. Чтобы остаться наедине в тёмном подвальном коридоре, отгороженными от Даньки полуоткрытой дверью.

– Себя, Крис.

– Себя? – Выдёргивает ладонь Крис и опирается о стену, на заведённые за спину руки. – С чего бы это?

Её самоуверенный взгляд осязаемо скользит по моим плечам, спускается к груди и ниже, заставляет пульс биться в барабанных перепонках.

– Не с чего? – Шагнуть ближе, прижать своим телом к стене, почувствовать жаркое, с ароматом мятно-арбузного леденца, дыхание на своих губах.

И получить колоссальное, ни с чем не сравнимое удовольствие от этой игры.

– Нет, – улыбается Крис.

И с этой же загадочной улыбкой приподнимает край моей футболки.

Каюсь, поначалу я даже дёргаюсь, краем уха продолжая отслеживать происходящее внутри тира. Не ожидаю от неё такой прыти. И сцепляю челюсти, когда игривые пальчики лёгкой лаской проходят по спине.

В штанах бардак, в голове тоже, но, контуженный её смелостью мозг, всё же успевает напомнить, что мы не в супружеской спальне.

И первые мгновения бесшабашного, торопливого поцелуя стираются из памяти, выкидывая в реальность, когда, держа за упругие ягодицы, я прижимаю Крис к стене, до темноты перед глазами вжимая её в себя.

– Кри-и-с, – на выдохе и рвано сглотнув слюну. – Я же так кончусь прямо здесь!

Вместо ответа поцелуй – сладкий, остающийся на губах словами будущих обещаний. А они ведь будут, эти обещания? Потому что не знаю как ей, но мне даже отжимания уже не помогут.

– Терпи, казак, – нежно шепчет она мне на ухо, пока я пытаюсь отдышаться. – Любовником будешь.

И вот после этого всего Крис легко отталкивает мои руки, спрыгивает на бетонный пол и, поправив сбившийся топ, собирается обратно. Серьёзно? Вот так просто?

– Кем? – за руку дёрнув на себя, ловлю её в объятие.

– Любовником, – прикусив губу, повторяет она как ни в чём не бывало и пальчиком ведёт по бьющейся на моей шее жилке.

– Не устраивает, – коротко мотнув головой, я опускаю руку ниже, до того места, где круглая ягодица идеально ложится в ладонь. – Уточним детали?

В её взгляде появляется интерес, но это не мешает Крис вздёрнуть бровь, высвободить ладонь и отступить.

– Не уточним.

– Кри-и-с. – Обожаю её имя. – А ты в курсе, что…

Настойчивый, с мелодией из «Бригады» громкий звонок раздирает всю соблазнительную атмосферу и, чертыхнувшись, я отвечаю брату.

– Вот вообще не вовремя, Кот. – Не отрывая взгляда от многозначительной улыбки Крис.

– Я хоть у кого-нибудь из вас, придурков, бываю вовремя? – рычит тот ни разу не притворно.

– Что на этот раз? – Вздыхаю, жестом извиняюсь перед ней и быстрым шагом иду к выходу. – Еська нашёлся?

Обычно он так рычит после разговора с младшеньким, требуя сатисфакции хотя бы в моём лице.

– Хрена с два! – всё ещё бесится брат. – Это всё ты со своими проповедями!

– Я-то каким боком в ваших трениях? – хмыкаю я в ответ, подняв голову и изучая собирающуюся над районом тучу.

Тяжёлую, тёмную, грозящую очередным ливнем. А Крис в джинсах. Как чувствовала…

– Дарья ушла! – Идёт на новый заход Кот. – У меня сделки, три совещания и хренова туча звонков, а она взяла и ушла. Без отработки, без выплат. Принесла грёбаное заявление, подписанное кадровиками, и отказалась выходить завтра.

– Урок на будущее, Кот, – весело фыркаю я и отступаю под козырёк, ощутив первую холодную каплю, упавшую на загривок. – Даже твоя хвалёная Дарья Васильевна не выдержала дресс-кода и темпа твоей работы.

– Ты поучи меня ещё!

– Не буду. – По невысохшим со вчера лужам начинает барабанить дождь. – Но моя Аня уже пятый год работает, а ты сменил… сколько уже?

– Да какая разница, – явно кривится он.

– Сколько, Кот?