Перед тем, как начать съёмку, Юра попросил его коллег выйти из кабинета. Они вышли. Орлинский попросил Наталью Владимировну не видеть в нем «врага-журналюгу», а поверить ему, что программа будет добрая и позитивная. На что Поклонская сосредоточилась, немного подумала и, глядя прямо в глаза ведущему, твёрдо сказала:
Я душу свою вам раскрывать не собираюсь!
Юрий улыбнулся и ответил, что это правильно и он не собирается лезть в душу, причём не только ей, но и кому-либо другому. Формат программы не тот.
Съёмка прошла замечательно, без напрягов, и программа получилась действительно добрая и красивая. Она понравилась всем, и депутату Поклонской тоже. Потом было ещё несколько съёмок, поздравления с праздниками, посещение музея-квартиры Булгакова. Даже собирались слетать в Красноярск и Магадан, но, увы, не сложилось. Наверное, и к лучшему. Значит, не судьба. Может, когда-нибудь позже Наталья Владимировна всё-таки посетит Сибирь и Крайний Север.
«Няш-Мяш» – прозвище, наверное, не совсем подходящее для Поклонской. Внешний вид, конечно, да, подходит. Но то, что у неё скрыто за милым и очаровательным фасадом с большими глазами, не у каждого мужика имеется – стальной стержень её воли и характера. Поступки, которые она совершала, возможно, были не всеми поняты, но она их совершала и за них отвечала, а не перекладывала ответственность на кого-то другого. Не изворачивалась, как это делают прожжённые ужи-политики на сковородках, не искала виновных, что в этом прогнившем насквозь механизме чинуш не приветствуется. У них же это любимая игра – найди виноватого. Можно не одного, можно и целую страну, и континент, и прошлое, и очень далёкое прошлое, и даже своих предков и коллег – руководителей прошлых времён, понастроивших фабрик и заводов, больниц, гидроэлектростанций и первыми пославших человека в космос. Это же они виноваты, что оставили после себя то, что можно украсть, разрушить, распродать. Искусители!
Не прижилась среди них Поклонская. Напугала коллег больше чем ВОЗ ковидом – 19! То она с коррупцией борется в Думе, да так, что со страху комитет, где она борьбу с жуликами начала, быстренько расформировали. То фильм режиссёра Учителя про Николая Второго ей не понравился. Орлинский, когда брал у неё интервью, даже не спросил про это ситуацию с фильмом. Её спрашивали все. А ему это было неинтересно.
Словом, оказалась Поклонская алмазом, который оказался не по зубам нынешним политическим ювелирам. Его не получилось обработать, сделать из него бриллиант да посадить в колечко, чтобы надеть на палец. Не поддаётся огранке этот минерал! Ну, по крайней мере, пока не поддаётся. Может всякое произойти и многое поменяться. Человек ведь, как показывает жизнь, может и сам себя «обстругать» и «подогнать», без чужой помощи, под любой механизм, и спокойно работать, для души, что называется. Или же встроиться в систему и вертеться там, пока сам не покроется ржавчиной, как и все винтики и шестерёнки вокруг него. Зато это спокойно и, как считают некоторые, достойно – вращаться в системе, где не бывает виноватых. Так с часами бывает: циферблат новый, красивый, блестящий, все в восторге, а внутри прогнивший механизм, труха и плесень. А хвастаться на весь мир можно: во какие они у меня! Им тыщу лет, а они на ходу. А крышку открыть страшно: откроешь, воздух свежий попадёт, свет солнечный – и всё! Неси их помойку, новый механизм нужен!
Поклонская даже в художественном фильме снималась – в роли самой себя, в эпизоде. Но потом кадры с ней вырезали. Федеральные СМИ перестали к себе в гости звать, и, если бы не социальные сети и личная инициатива Натальи Владимировны, то могли и в забвение почётное отправить. Живи и радуйся жизни! Но всё же заслуги у Поклонской немалые, и недавнее назначение Послом в Кабо-Верде тому доказательство. Пусть на родину Акулы-Каракулы и Бармалея, если по Корнею Чуковскому, но должность высочайшая и достойная – представлять свою страну на чужих берегах. Но потом и у самой Натальи Владимировны изменились обстоятельства, и «наверху» поменялась точка зрения у тех, кто пытался назначить её на эту почетную должность. И это понятно. Она тут нужней на любом посту, потому как всегда за людей и для людей.
За время работы с Поклонской Орлинский и его друзья прониклись уважением к Наталье Владимировне ещё и по ряду причин, связанных не только с её профессиональной деятельностью. Когда она была депутатом Государственной Думы, Орлинский как журналист брал у неё несколько интервью для телевидения и «Людей и новостей», присутствовал на её встречах с людьми – видел в её глазах и искреннюю радость, если удавалось помочь, и печаль, если что-то не получалось. Одних помощников у неё поменялось за короткое время несколько человек, потому как график работы был бешеный. Запросы, звонки, встречи, изучение проблем, приём граждан – на личную жизнь совсем мало времени. Депутатом она была честным и добросовестным. Случались у неё и ошибки, но она всегда их признавала и не стеснялась этого, а простой человек в ней реально видел защитника и верил ей. Некоторые особо гнусные коллеги Орлинского пытались у него узнать что-то о личной жизни Натальи Владимировны. Ответ всегда был один – короткий, жёсткий и нецензурный. Эти помойные коты от СМИ, изворотливые, хитрые и подленькие, рыщут и вынюхивают что-нибудь «горяченькое», чтобы сделать из этого сенсацию, иногда рискуя получить в наглую морду. Некоторые всё-таки усвоили, что к нормальному мужику с такими вопросами лучше не лезть. Это может быть травмоопасно, как в случае с Орлинским. Он вполне мог перейти от слов к делу, и некоторые шёпотом рассказывали истории о том, как и кто пострадал за свой вонючий язык и свой нездоровый интерес. Но это легенды, Юра никогда не марал о них руки. У них своя жизнь, у нормальных людей своя. И тратить на них своё время – непозволительная роскошь, как гласил один из личных принципов Орлинского.
Ещё его батя ему говорил: никогда не вини кого-то, люди разные бывают, не хочешь общаться – не общайся, уходи сам. Лучше потратить время на дорогу к другим людям, чем тратить на тех, кто у тебя твое время просто крадёт. А время, сынок – единственное, чего не вернешь назад, ни секунды, ни мгновения!
Юра, но всё-таки есть человек, который видел Утёса и даже общался с ним, – Мраков выдернул Орлинского из воспоминаний. – Лично общался. И ты этого человека знаешь. Это Туманов. Вадим Иванович Туманов. Кстати, спасибо за его книгу, что ты у него для меня подписал.
Было уже заметно, что Олег захмелел и его расположение духа находилось на творческой высоте.
А ты знаешь, я не удивлён. Если это точная информация, то можно и переговорить с Вадимом Ивановичем. В сентябре его день рождения праздновали. Девяносто три года исполнилось! Маленько приболел, но держится. Крепкий мужик! Столько пережил, ничего его не сломало. Ни колымские лагеря, ни морозы, ни голод, ни побои конвоиров, ни шахты. Живой! Всё прошел и человеком остался. Для страны пятьсот тонн золота добыл! Ты знаешь, Олег, я когда в первый раз его увидел, сразу понял – даже не понял, а почуял, как зверь! – что это неимоверной внутренней силы человек. Глаза, как гарпуны – сразу насквозь через душу. Созвонюсь с Сашей, его помощником, определим время встречи. Главное, чтобы Вадим Иванович себя хорошо чувствовал.
Ну, как тебе тема про Утёса-то? Круто ведь? Берёмся параллельно с «Золотом Карамкена»? Фильм снимаем, а попутно информацию собираем…
Без вопросов. Берёмся. Интересно и полезно. Действительно, можно и с Мурадом Нурыевичем переговорить. Ему, как режиссёру, думаю, тоже эта тема интересной будет. Загадочная она, фильм вполне себе украсит.
Коньяк был выпит. Общение получилось полезным и плодотворным. Друзья с шутками и прибаутками стали убирать со стола в холодильник колымские деликатесы. Орлинский положил в портфель Мракова шикарный рубиновый балык кижуча, завёрнутый в пергамент с красивой надписью «Тихоокеанская рыбопромышленная компания». Он еле влез. Потом туда же перекочевала полукилограммовая банка малосольной икры нерки. Архивные документы, которые принёс Олег, Юра спрятал в сейф.
