Надо будет из самолёта снять. И с самолёта, и с вертолёта, и с воздушного шара обязательно снимем. Да так, что дух захватит! Поэтому и пригласил вас, Мурад Нурыевич, чтобы эту красоту на большом экране все увидели. Сейчас зима, а весна, лето, осень – это вообще волшебная пора! По сопкам полазим, ягоду поедим, порыбачим, у костерка посидим всей командой, песни под гитару попоём. А? Как вам?

Юра, вначале работа. А потом – всё остальное! – Режиссёр опять посмотрел в иллюминатор.

Согласен!

Орлинский поднял руки над головой и потянулся до хруста. На лице играла бодрая и счастливая улыбка. Он всегда становился счастливым, когда видел эти сопки. Это было его место силы.

Из салона самолёта творческая группа вышла в числе последних. У трапа ждал микроавтобус, воздух был сухой, морозный, дышалось легко. Выехав с территории аэропорта, припарковались на фоне плаката «Добро пожаловать на Колыму – золотое сердце России!»

Мурад Нурыевич с Кириллом и Никитой пошли получать багаж. У Орлинского был с собой рюкзак с ноутбуком и одеждой – на неделю пара джинсов, три кофты, футболки, сменная обувь, ну и конечно, другие необходимые атрибуты мужественного командированного.

Орлинский познакомился с водителем. Парень лет тридцати пяти, зовут Женя, откомандирован в расположение творческой группы в качестве водителя по городу Магадану. Велено доставить вновь прибывших в гостиницу «Магадан». Там группу встретит девушка по имени Людмила, она поможет разместиться и расскажет, где и что находится.

Бодрые и весёлые члены экспедиции вместе с багажом погрузились в микроавтобус. Всю дорогу из Сокола до Магадана по Колымскому тракту все, кроме Орлинского, задавали вопросы Жене-водителю. Он с удовольствием и подробно отвечал. Юра молчал. Он просто смотрел на дорогу, снег и сопки, небо в облаках. Детство не то чтобы вспомнилось, а будто вернулось – со звуками и ароматами, со снегом и морозным воздухом. В салоне фоном тихо звучала красивая музыка. «Энигма», – узнал Юра. «Блаженство», – улыбнулся Орлинский. Обернувшись к коллегам, он громко спросил:

Ну что, ребята? Класс?

Эмоциональный ответ последовал незамедлительно. Хотя могли и не отвечать – по глазам всё было видно. Им нравится, и они в предвкушении.

Оформление в гостиницу не заняло много времени. Номера всем достались на одном этаже – на третьем. Встретившая их Людмила, активная молодая девушка из управления культуры Магаданской области, через час предложила встретиться в ресторане, пообедать и обсудить план дальнейших действий. Этого часа хватило, чтобы принять душ, переодеться и немного поваляться на заправленной кровати после почти восьмичасового воздушного путешествия.

Ровно через час все прибывшие и ответственная Людмила сидели за одним большим круглым столом. Единогласно решили начать с заказа, чтобы во время трапезы обсудить и согласовать дальнейший план действий. Стол был потрясающим. Рыбная нарезка, красная икра, наваристая тройная уха, оленина, брусничный соус, морс и крепкий чёрный чай с пирожными. Ели так, что аж за ушами трещало. Потом Людмила сообщила гостям, куда, когда и на чём едем. До отлёта шесть дней, график жёсткий. Многое надо увидеть, отснять, продумать, разведать и определить локации для съёмки, потому как весной времени на это не будет. Сегодня по плану – сам Магадан, православный храм рядом с гостиницей, администрация области, бухта Нагаева, где стоит памятник Владимиру Высоцкому. Кроме того, надо успеть к Маске Скорби и вечером – в драматический театр.

Ну что, по коням? – предложил Мурад Нурыевич. Все согласились и дружно отправились на посадку в автобус.

Жень, давай сразу в Нагаевскую к Высоцкому, – Людмила села рядом с водителем.

Ехали недолго. Остановились почти у самого памятника. Владимир Семёнович стоял к приехавшим спиной и смотрел вдаль, на Охотское море. Вид на бухту был потрясающий. Никита с Кириллом сразу расчехлили оборудование и припали к видоискателям. Мурад Нурыевич пошёл к Высоцкому. Из динамиков, установленных в помещении рядом с памятником, звенела гитара и голос Владимира Семеновича спрашивал: «Ты не видел Нагаевской бухты?..» Бесконечное холодное море – и он стоит на самом краешке земли. Режиссёр стал рядом, Орлинский с другой стороны. Вот так стояли втроём, смотрели вдаль.

«Вдох глубокий, руки шире, не спешите, три-четыре!» – взбодрил бард.

Режиссёр подошел к оператору и фотографу. Работа началась. Общий план – просто неповторимый, надо всё отснять, заметить, прочувствовать и найти нужные точки для съёмки. Ощутить атмосферу. Тут режиссёру мешать не нужно. Он сам увидит то, чего не заметит человек без профессиональных навыков. Поэтому Орлинский просто молчал, вдыхал морозный воздух и слушал песни любимого с детства Высоцкого.

Когда стемнело, поехали в драматический театр. По нему группе провели экскурсию, рассказали об истории создания, об актёрах и спектаклях, о том, кто из известных деятелей культуры посещал театр. Приняли решение по помещению для съёмок. На этом первый рабочий день на Колыме завершился.

Разница во времени давала о себе знать. Устали, очень устали. Спать особо не хотелось, но надо. Поэтому приехали в гостиницу, сразу поужинали, выпили по соточке коньяку и в номера спать. Подъём завтра в семь утра, завтрак в восемь нольноль, в восемь тридцать – в путь к мысу Нюкля.

На следующее утро на Нюклю выдвинулись пораньше. Была пурга, но погода меняется очень быстро, и к рассвету стало тепло и тихо. Минус восемь градусов, работать – одно удовольствие. Главным впечатлением стал спуск к морю, к мемориальной доске, посвященной Юрию Билибину и его экспедиции – первопроходцам, открывшим самый золотоносный район страны.

На пятый день пребывания в Магадане Орлинский остался в отеле. Ему нужно было решить несколько административных вопросов, связанных с будущими съёмками, и поэтому на плановый выезд режиссёр с оператором и фотографом выехали без Юры в компании Людмилы. Было назначено несколько встреч, и Орлинский, захватив ноутбук, свой волшебный блокнот и авторучку, присел в самом конце зала ресторана, возле окна, и занялся рутиной – подведением предварительных итогов поездки, расчётами, прикидками и ещё много чем, что нужно сделать, чтобы всё сложилось удачно.

Предстояла первая встреча – с главой крупной золотопромышленной компании. Они уже были знакомы, и встреча обещала быть доброй и плодотворной. Предварительно они уже общались, и сейчас нужно было, чтобы Алексей Алексеевич, владелец одной из самых крупных частных золотодобывающих артелей, оказал содействие и разрешил съёмки на его объектах. Некоторые из них были уникальными и на экране должны будут появиться впервые.

Юра, привет! Рад видеть! – Диканьцев пожал руку Орлинскому.

Привет, Алексеич!

Они сели друг напротив друга. Им принесли пузатый фарфоровый чайник с чаем.

Юра, давай, может, чего посерьёзней чая? А?

Нет, Алексеич. Я бы с удовольствием выпил с тобой, ты же знаешь, и не по одному стаканчику! Но впереди ещё переговоры, встречи. Работа. Вот завтра можно будет. Я на Карамкен еду, если дома будешь – на обратном пути заеду к тебе на Палатку да посидим…

Договорились! Слушай, Юр, а на Карамкене-то чего делать? Там же ни хрена не осталось. Даже указатель сняли, что был такой посёлок. Ни одного строения, кроме руин ГОКа, от котельной один остов. Входы в штольни и те завалили. Спасатели недавно двух любителей приключений трое суток искали, нашли еле живых. Детский сад «Золотой ключик» и школу, куда ты ходил, давно по кирпичику разобрали после того, как посёлок расселили. Да чего я тебе рассказываю – ты же там в прошлом году был, всё сам видел. – Диканьцев отхлебнул чая.

Да был, но, по-моему, там ещё стояли стены гаража геологоразведки.

Уже нет стен – разобрали. Хороший кирпич, советский! Не пропадать же добру – вот я дал команду. Ты меня знаешь, всё в дело. На Палатке буду строить детский центр, там пригодится. Ты когда обратно?

Послезавтра, но двадцать шестого прилечу – в администрации будет совещание у губернатора по поводу съёмок. Вот с тобой хотел кое-что обсудить да проконсультироваться по некоторым вопросам. Давай, всегда готов помочь! Ты только, Юра, сделай кино доброе и хорошее. Весёлое, что ли… А то уже тошно: в книгах негатив, в новостях – или про морозы, или про медведей, которые на людей нападают. Ну а эти блогеры да журналисты – вообще отдельная тема. Приедут. Встречаем, как родных. Улыбаются, икры поедят, водки попьют, в море выйдут, на вертолёте полетают, все красоты посмотрят, с людьми пообщаются на приисках. Счастливые! Всё им нравится: и природа, и воздух, и люди. Полный восторг, глаза горят. С видеокамерами везде, всё что хочешь снимай. Подарков им в дорогу надарят – балычка, да икорки, да сувениров. В общем, как обычно гостей встречаем и провожаем, по-нашему, по-колымски. Садятся, довольные, в самолёт – и в Москву. Вроде всё понравилось! А потом в интернете, во всех соцсетях, страна смотрит то же самое: «ужас, страх, смерть, мороз, лагеря, комары, наводнения, пьянство, криминал». Как будто этот блогер, пока летит в самолёте, забывает, где был и что видел. И начинается старая песня: про Колыму – один негатив. Ни стыда, ни совести…