и осыпается в голове листва
свет заливает голые ветви
и больше совсем не грешно.
2,5120
ВОЙНА.
На смертельном одре
По твоим рукам пробегали крапивные бусинки
И спину твою делили и метили как территорию
А волосы, глаза, щёки и ноздри
Стройным строем тебя покидали
Уходя за новой добычей в указанном направлении.
Вот так лежать теперь в таком гробу
Солнечным днём
Наблюдая за цветением цветов.
А угрюмая улитка делает вид, что торопится
По асфальтированной дороге.
Присутствует и летающий крокодил
И жаба с высунутым напрочь языком.
И некто зажатый в углах, в костях
Сосредоточенный на добыче кальция и цемента.
И тот, кто однажды утром
Не смог поднять свою голову
Так и ушёл мимо.
А вокруг тишина, глаза опущены ниже некуда
Отложены в карман все эмоции
Как страшное оружие от пушистого врага.
И чернеющее лицо рядом с каждым из них
Нашёптывает новые планы и глубочайшие окопы
А потом исчезает.
Странные, неясные и смешные ритуалы происходят
До смертельного одра
А потом сторож выходит фонариком светя
в глаза
И поднимая их.
16.02.08
***
в гря́зи и в лужи
светлыми лицами
в лечебные грязи
и упоительные кровотечения
совестные инсульты
параличи страха и всяких упрёков.
и на дворе детишки играют в футбол
а ты просишься с ними
а тебя принимают.
25416
ПОЛЕ.
Зёрнышко колосится в поле снежном
Ключи не знают где себя найти
Огонь безвременно канет в Лету
Радость в спокойствии, небо в земле.
Чёрная дыра смотрит в глаза
Взгляд отходит от прямой
Вектор превращается в круг
Окружность хроников земли.
Поле – это самая открытая дверь
Берёза многоствольна от плохого гнёта
Человек невидимый лишь потому что прав
Приглядись – и на небе поле.
1.01.07
КУДА ПОДАЛЬШЕ.
Брызги домов
Обрывки садов
Хоровод вокруг глаз
Из непрочитанных открыток
Из не пойманных зелёных листков
Круговорот вещей в природе
От тела до стола
От рубашки до земли
Песни поются – санки несутся
Сани с шариком
Сани с домиком
Куда подальше
Куда подальше
В тишину-пустоту кануть на месте
Порвать нахуй вольфрамовое соединение лампы
Зазвенеть, освободить клетки
На волю
Под небо
С камешком в руках
На амбразуру
На удачу
Наудачу
Куда подальше всё это
Куда дальше?
26.05.07
ПАСХА – 2.
Христос воскрес, и дело в шляпе,
и можно смело по домам,
и дышит небо городами,
и так прекрасно тут и там.
так дальше, ввысь шагай безбрежно,
не застревай на полпути.
клочки земли обнимут нежно
несостоятельность души.
вперёд, вперёд, не поддавайся
на провокации ветров,
когда один расставит сети,
другой зажарит весь улов.
так не глупи, давно не первый,
кто не осилил мира вес.
а как дойдёшь, задай всем верным
простой вопрос: "зачем воскрес?"
12415 (Пасха)
КЛЯНЁМСЯ!
и из меня потихоньку выходит "пусть",
из меня потихоньку выходят "да",
из меня идут поезда,
поезда идут полями,
тихо рельсами шурша…
Горький-Московский – последняя станция,
дальше – менять
лошадей на самолёты,
небеса на пароходы,
гладь воды на солнца свет,
а его – на пистолет,
вместо пулек – зёрнышки,
вместо дырок – солнышки,
начинается игра,
нам с тобой водить пора
партизан да по лесам,
грешников – к святым местам,
тишину – на рок-концерты,
небеса –
навеки смертны…
пусть больше не будет "пусть",
и не будет больше "да",
мир хороший иногда.
мне не страшно никогда.
больше не будем умирать, не в пример небесам.
клянёмся!
171113
***
Нежданно-негаданно
Кровосмешение на поле брани
Отсюда есть пошла земля
А жить всем по правилам три дня:
Сегодня, завтра и вчера
А кто-то вырвался, вышел, осмелился
Неуёмный по всем меркам
Трудно объять необъятное
За всё надо платить:
Стоглавая одиночь будет смотреть теперь
В самые глаза его
Да и то, на чём стоит он, не вечно
Бывает, разверзается
Хочет заглотить, скандирует:
«Если слишком долго вглядываться в пропасть
Пропасть начинает вглядываться в тебя!»
А он цеплялся последним словом
Отрубал какую-либо пару рук или ног
Пытался хвататься любовью за всё
Непонятно как, но получалось.
Вдруг, ни с того, ни с сего
Раз – и всё.
Так и шёл
Так и жил
Так и пел
О том, что наша не пропадала
Да о смерти как о последнем глотке
Этого самого бытия.
3.11.07
***
и можно подумать, я когда-то был прав,
а можно стрелять в безоружных…
остался навечно в сердце лишь прах,
глазами отныне вцепляюсь в бездушных,
душу и душу, гарнизон всё слабее,
и некому душу уже защищать…
что же, берите и пользуйтесь, только
сломаете – будете до́клад писать
про то, как однажды забудется время,
и листья украсят могилы имён,
а на экраны внутри подадутся
три тысячи чёртовых красных знамён…
я больше не склею из вечности жопу,
а может иначе, я, вроде, забыл
как по побоищам плакал бесшумно,
отныне я больше ни разу не жил…
отныне я веровал якорной цепи,
к ней прицепился и в небо упал
и остановился, дождался запрета
и с того дня лишь по трупам шагал…
281011
Ы-ЫХ!
верхом на жизнью обиженном кресле
подозреваю себя в провокации
стол свой нарекая законом всемирным
и непрестанным
величаю пододеяльник товарищем
не говорю уже про рубашки и прочая
восседаю царём
начинаю собрание
предметы так неучтиво молчат
из окна задувает памятью
у-ух!
закрыть бы его
сквозит недоделками
что-то такое, но чё-то не так
надо бы надо бы
выйти сходить
может за беленьким хлебушком
в ближайший ларёк
вернуться потом
и в закон свой его обратить
обработать
скрестить с колбасою без чуда науки
да в чае купать аки в святом окияне
мысля́ми солить
не крошить
да забывать геройства сии в каких-то желудках
э-эх!
вот так и грустится нонче у нас-то
кайфово бывало ведь маслицу-то
