— А как же солнышко? — возразил Никос. — Ведь от него тоже тепло, оно нас согревает и зимой, и летом, заботясь обо всех живых душах на земле.

— Солнце? — переспросил дракон. — Солнце — это хорошо… Оно лучше сокровищ, хоть и недосягаемо. Но оно греет только тело. А чтобы согреть душу, нужно тепло другой души, — вздохнул Добруж.

Возникала пауза. Никос думал о словах дракона, который также погрузился то ли в размышления, то ли в воспоминания. Первым молчание прервал мальчик. Он снова ласково погладил друга по голове, затем обнял его за шею и извиняющимся голосом зашептал:

— Послушай, не хочу показаться не вежливым… Мне у тебя очень понравилось, честное слово. Но пора возвращаться. Я за овец отвечаю, а они одни остались…

— Да, да, конечно, — встрепенулся Добруж. — Я готов доставить моего друга и гостя, куда он пожелает.

Выйдя из пещеры, Никос убрал в сумку подаренный другом медальон, вновь вынул овечью шкуру и взобрался на спину дракона. Устроился и, вытянув руку вперед, торжественно скомандовал:

— На луг! К ручью!

Никос был в прекрасном настроении. У него появился новый друг. Никос видел пещеру с сокровищами, и теперь у них есть общая тайна. Это было просто здорово!

Радостный пастушок стал высматривать внизу овечек. Не разбрелись ли они? Глаза слезились от встречного ветра и, Никос не сразу разглядел, почему овцы сбились в кучу и шарахаются с одного края луга на другой. «Испугались дракона?» — подумал мальчик. И только тут услышал, что прорычал ему Добруж, повернув назад голову:

— Волки! — Дракон начал снижаться.

Никос сморгнул слезы, и картина прояснилась. Он увидел серебристо-серые крепкие спины и обмер. Так и есть! Альпийские волки! Самые хладнокровные и безжалостные хищники здешних мест. Любая овчарка была вдвое мельче этих зверюг. Два года назад они уже терроризировали округу, но после облавы, когда отец лично убил двух серых разбойников, они пропали. В прошлом году ни одна овца не пропала. Никос уже и думать про волков забыл и теперь терзался угрызениями совести. Как он мог оставить отару без присмотра! Ох, и влетит же ему от родителей!.. Но это потом, вечером. А что делать сейчас?

Никос тут же вспомнил слова отца: «Альпийский волк силен, умен и увертлив, несмотря на свои внушительные размеры. В его вечно голодных и холодных глазах — смерть. Даже бывалые охотники, встретившись с ним взглядом, цепенеют от ужаса, забывая нанести первый удар. А сам он редко промахивается. Прикрывай горло посохом или хотя бы рукой, но никогда не смотри в глаза альпийского волка. Смотри на его лапы — тогда, может быть, успеешь увернуться».

Никос еще раз посмотрел вниз и насчитал одиннадцать волков в стае. Две овцы и ягненок уже были растерзаны.

— Не бойся! — прокричал дракон, заметивший волнение друга. — Ты не один, я с тобой! Только не слезай с моей спины и держись крепче!

С этими словами Добруж сложил крылья и упал сверху на ближайшего серого хищника, увлеченно загонявшего овец к ручью. Спустя мгновение, мощно взмахнув крыльями, дракон уже поднимался, медленно набирая высоту, держа в лапах безжизненную серую тушу с перебитым хребтом. Добруж разжал когти и, волк, как мешок с костями, упал на землю.

Нападение сверху стало полной неожиданностью для стаи. Волки отпрянули от отары, встали полукругом и, оскалившись, задрали морды кверху, не спуская с дракона глаз. Схватка только начиналась. Эффект внезапности прошел. Соперников было больше. Оставалось надеяться на силу дракона и на его быстрые крылья.

Выбрав самого крупного волка, Добруж вновь сложил крылья и спикировал. Однако матерый вожак не только успел увернуться от когтей, но и вцепился зубами в правое крыло. Когда Добруж начал взлетать, его резко повело вправо, от чего наездник-Никос чуть не свалился на землю. Другие волки тут же приблизились, угрожая растерзать непрошеного защитника овец. Но тот повел головой и фыркнул пламенем. Мальчика обдало жаром и тут же оглушило рычаньем дракона, который все-таки взмахнул правым крылом, отрываясь от земли, и отшвырнул вожака в сторону. Серый перевернулся в воздухе, ударился головой о валун у ручья. Вода окрасилась в розовый цвет.

Поднявшись над местом схватки, Добруж вновь дыхнул пламенем на остатки стаи. Запахло паленой шерстью. Волки взвыли, завертелись на месте, закувыркались по земле, пытаясь сбить пламя. Дымя подпаленными боками, они спешно покидали поле боя, догоняя обезумевшего сородича, объятого пламенем. Сыплющий искрами живой факел вместе с остатками стаи скрылся в надвигающихся сумерках. Дракон тут же повернул голову и спросил:

— Никос, ты цел?

— …Да, — не сразу отозвался оцепеневший мальчик, по-прежнему крепко обнимавший друга за чешуйчато-шершавую шею. Смертельная опасность, растерзанные овцы, жестокая схватка, клацанье волчих зубов и рев дракона, раскроенный череп вожака стаи, горячее дыхание пламени и живой факел. Все это… Нет, он никогда не был трусом, не пасовал перед опасностью. За это ему и доверили отару. Но то, что он увидел и пережил, было слишком даже для взрослого.

— Никос, ты в порядке?! — заволновался Добруж.

— …Да, да… В порядке, — с трудом отпуская шею дракона, ответил пастушок. Руки дрожали. «А ну, соберись!» — мысленно приказал он себе, затем зажмурился на пару секунд и раскрыл глаза.

Добруж по-прежнему внимательно смотрел на него. Никос оглянулся. Овцы испуганно блеяли и жались к ручью.

— Пора гнать отару домой, — констатировал пастушок, возвращаясь к своим обязанностям. — Ты-то как? — в свою очередь поинтересовался он у дракона. — Крыло в порядке?

— В порядке, в порядке. Моя кожа им не по зубам! Так, царапина. Да и мелковаты они против меня. Я больше за тебя волновался. Вдруг со спины свалишься?

— Зря волновался, — усмехнулся мальчик, осторожно спускаясь на землю. — Я так крепко тебя держал, что не сразу смог руки разжать.

— Ага, вот кто управлял боем! Я так и чувствовал, что мою шею все время кто-то направляет, — пошутил дракон.

— Ну, не-ет. Это полностью твоя победа. Ты им показал, где раки зимуют. Теперь они не скоро сюда сунутся. Огромное тебе спасибо. У меня еще никогда не было такого друга!

— Да ладно, чего уж там. У нас с ними старые счеты. Мне даже понравилось… А то в последнее время они так обнаглели, что пару раз пытались утащить мою добычу. У меня! Ты представляешь?! Давно хотелось объяснить серым разбойникам, кто в этих горах хозяин. Думаю, теперь наши охотничьи тропки долго не будут пересекаться.

— Все равно, еще раз огромное спасибо. Ты — настоящий друг! — Никос снова оглядел поле битвы и сказал: — Знаешь, я думаю, ты можешь забрать одну из задранных овец.

— Серьезно? А тебе за это не влетит?

— После такой драки? Думаю, нет. Можно списать одну из овец на ненасытный волчий аппетит. А потом, даже если заметят, ругаться не будут. Это наша благодарность тебе за спасение всей отары.

— Я это сделал не ради благодарности, а просто потому, что ты мой друг, — насупился дракон.

— Хорошо, считай, что это подарок. Ты же подарил мне медальон? Ну, вот и я тебе в ответ хочу сделать подарок. Это просто дружеский обмен подарками.

— Ну, хорошо. Если так, то можно, — сказал Добруж, сглотнув слюну. — Трудно отказаться от такого вкусного подарка. Тем более, что после схватки у меня проснулся просто волчий аппетит!

Друзья рассмеялись.

— Спасибо за ужин, Никос, — поблагодарил дракон.

— Это тебе спасибо от меня и от всей отары, — ответил пастушок. — На самом деле пора гнать овец домой. Родители, наверное, волнуются… Прилетай завтра.

— Не волнуйся. Прилечу обязательно. А то вдруг кому-то еще приглянутся твои аппетитные овечки, — пошутил Добруж. — До завтра.

Он прихватил свой ужин мощными челюстями, взмахнул крыльями и оторвался от земли.

— Пока-а! — помахал ему рукой Никос и погнал отару вниз по склону.

Сумерки сгущались. Закрыв овчарню, Никос побежал к дому. Мать суетилась у печи, готовя нехитрый ужин. Отец сидел у стола и чинил куртку.