- Что там у нас ещё есть горячего по этой теме? - повернулся он к ответственному секретарю.

- Есть несколько материалов, поддерживающих версию столкновения с иностранной субмариной, - показал я на лежащую передо мной папку. - А есть интервью и размышления в пользу того, что на лодке произошел взрыв так называемой "толстой" торпеды.

- Что выберем? - оглядел он сотрудников.

- Может быть, торпеды? - подал голос ответсек. - А то о столкновении и так сейчас все пишут...

- Хорошо, давайте пока отрабатывать версию внутреннего взрыва, согласился Гусаков и, повернувшись ко мне, кивнул: - Готовь к печати все, что у тебя есть по этому вопросу. И думаем, думаем, что мы сможем предложить читателю дальше. Не перестаем думать ни на минуту...

Летучка закончилась и мы, переговариваясь, разошлись по своим отделам. Я сдал наборщикам материалы и, налив себе в чашку кипятка, приготовил кофе.

Версию того, что на "Курске" взорвалась "толстая" торпеда, мне рассказал день назад по телефону один ученый, вышедший на меня через Всероссийский клуб подводников, где я побывал перед этим в поисках очередной информации об авариях на АПЛ.

- Представьтесь, пожалуйста, если это возможно, - попросил я.

- Зовите меня Дмитрий Александрович, я доктор наук, лауреат Государственной премии, действующий ученый, профессор.

- У вас есть своя версия случившегося?

- Несчастье произошло в результате внутреннего взрыва на лодке. КБ "Рубин" попросило меня дать заключение о причинах её гибели. Рубиновцы меня хорошо знают, я специалист в области физики взрыва и боезапасов. Я ознакомился с первыми материалами расследования сразу после аварии. И дал заключение от имени нашей организации. Его суть состоит в том, что не было ни стрельбы по "Курску" с "Петра Великого", ни его столкновения с иностранной подлодкой. Произошло несчастье, которое проистекает от многих частных обстоятельств.

- С каких из них мы начнем?

- Начнем с некоторых технических деталей. Торпеда имеет боевую часть, мощный заряд. Конечно, этот заряд для проверки бросали с разной высоты, и он не взрывался. Но у зарядов есть и взрыватели, в которых содержатся инициирующие взрывчатые вещества высокой чувствительности. Например, гремучая ртуть (она подвергается самодетонации при 120 градусах) и гексоген (самодетонируется при температуре 215-220 градусов по Цельсию).

Далее. В двигательной части торпеды содержится около 500 килограммов керосина и более одной тонны перекиси водорода (это мощный окислитель). При соединении перекиси водорода и керосина в определенных условиях происходит реакция, высокотемпературное горение: энергия этого горения и несет торпеду к цели.

- Так что же, по вашему заключению, происходило 12 августа на "Курске"?

- Кто-то из членов экипажа заметил протечку одной из торпед. Это страшная ситуация, и о ней было немедленно доложено командиру лодки Геннадию Лячину. Тот сразу оценил, что экипажу грозит смертельная опасность, и принял решение избавиться от протекающей "толстухи". Я уверен, что он даже успел передать на берег шифровку: "На борту аварийная торпеда. Разрешите её отстрелить за пределы лодки". Думаю, пройдет немного времени, и этому появится документальное подтверждение... Скорее всего, опасную торпеду все же успели ввести в торпедный аппарат, но произвести пуск не успели - вспышка произошла раньше, от соединения "гремучих веществ". И торпеда начала гореть, находясь в торпедном аппарате. Форс пламени устремился в торпедный отсек, где находились ещё пять таких же "толстых" торпед (масса боевых частей каждой - 500 килограммов). То есть суммарная масса взрывчатого вещества - 2,5 тонны. Температура горения керосина и перекиси водорода равна примерно 200 градусов. Вполне возможно, что один из взрывателей боевой части сработал от повышенной температуры при горении смеси. И боевая часть торпеды сработала.

- И каковы были последствия этого срабатывания?

- Ее находящаяся вплотную к воде боевая часть взрывается (это и есть тот самый первый гидроакустический сигнал, который был зарегистрирован). Пожар в торпедном отсеке продолжается. За 1,5-2 минуты тонкий слой гексогена в торпедных зарядах разогрелся до температуры самодетонации, и начали взрываться лежащие одна возле другой остальные "толстые" торпеды.

- И это привело к мгновенному разрушению корпуса лодки?

- Судите сами. Температура взрыва боевой части торпеды составляет примерно 3300-3400 градусов. Давление на первую переборку было более 50 атмосфер (а она выдерживает только около 10). Таким образом все переборки 1-го, 2-го и 3-го отсеков были мгновенно разрушены.

- Люди погибли сразу?

- Летальным для человека является давление свыше двух атмосфер, а у 4-го отсека было около 30 атмосфер. К тому же температура в 4-м отсеке была от 800 до 1000 градусов.

- Дальше ударная волна не пошла?

- Да, она остановилась перед переборкой 4-го отсека, которая отделяет ядерный реактор и ракеты "Гранит", а потому рассчитана на давление до 40 атмосфер. Однако на лодке имеется дифферентная труба, которая соединяет цистерны 9-го и 1-го отсеков, и по ней огненный клубок докатился до 9-го отсека. После того, как температура стала непереносимой, люди погибли и там.

- Они стучали перед смертью по обшивке?

- Вполне могли. Иначе откуда бы взялся стук, который был услышан на "Петре Великом".

Я поблагодарил его за столь интересный звонок и взял номер телефона, пообещав держать его в тайне, пока он сам не даст разрешения себя рассекретить.

На следующий же день это мое телефонное интервью с засекреченным ученым-оружейником было подготовлено к печати и даже подписано Гусаковым, но, чтобы уж завершить сначала версию Исламовой о ракетном ударе с "Курска", в номер заслали материал, который нам принес капитан первого ранга в отставке Александр Лесков, бывший помощником командира на первом советском подводном атомоходе К-3, пережившем в сентябре 1967 года аварию в Норвежском море.

- Все официальные версии строятся на том, что "Курск" шел под водой с определенной скоростью и должен был осуществить учебный запуск торпед, сказал он, беседуя с нами в редакции. - Реальные же факты говорят, что скорее всего - а я в этом убежден на сто двадцать процентов! - подлодка двигалась в надводном положении. Рабочая глубина подводного крейсера водоизмещением 24 тысячи тонн и длиной 154 метра - порядка 200 метров. А в том участке Баренцева моря всего лишь 100 метров с небольшим! Зачем же подводному ракетоносцу погружаться на такую-то глубину во время учений, а не военных действий, рискуя зацепить при этом дно? К тому же были официальные сообщения, что у лежащей на дне лодки подняты все выдвижные устройства: перископ, выносная антенна связи, станция опознавания "свой-чужой", радиолокационная станция и так далее. То есть весь набор для плавания в надводном положении.