Руководитель оперативного штаба Мемориала Сьюзан Малдерик обсудила проблему с уполномоченной «Лайфкэр» Дианой Робишо. Поскольку ни один лифт больше не работал, Робишо понимала, что для безопасной переноски тяжелых больных, находящихся на седьмом этаже, потребуется больше рук. Малдерик, однако, пояснила, что мужчины, которых она могла направить для оказания помощи, легли спать. Робишо согласилась подождать до утра. Это давало корпорации «Лайфкэр» время, чтобы на машинах «Скорой помощи» перевезти хотя бы часть пациентов в другие принадлежащие ей лечебные учреждения в условиях, когда все местные больницы уже были переполнены, а также позволяло – думала об этом Робишо или нет – сохранить пациентов в качестве своих клиентов.

Для главной медсестры реанимационного отделения Карен Уинн единственной наградой за трудный день была небольшая, но очень желанная роскошь – возможность отправиться в комнату отдыха врачей и принять душ. Напора в душевой кабине почти не было, вода из рассеивателя текла тонкой струйкой, к тому же объявили, что она заражена и пить ее ни в коем случае нельзя. И все же Сьюзан Карен, стоя под душем, испытывала восхитительные, просто фантастические ощущения.

«Мама! Мама! – прервал эйфорию голос ее дочери-подростка. – Там какой-то человек кричит: «Надо переместить пациентов, надо переместить пациентов!» И еще зовет женщин и детей».

«Подожди минутку. Никто никого никуда не перемещает, – сказала Карен Уинн. Она чувствовала себя ответственной за сотрудников, которых вызвала на работу, а также за членов их семей, находящихся в больнице. Поскольку большинство самых тяжелых пациентов отделения реанимации с восьмого этажа уже вывезли, ей не очень-то хотелось посылать своих подчиненных перетаскивать больных других отделений. – На восьмом этаже все остаются на своих местах. – Карен торопливо вытерлась полотенцем. – Мы не будем действовать наобум, как попало. Пойду разыщу Сьюзан».

Карен, разумеется, имела в виду Сьюзан Малдерик. В других помещениях больницы тоже слышали встревоженные крики какого-то мужчины: «Вставайте! Все вставайте!» Сонные люди заворочались на матрасах, диванах и смотровых столах.

Шум вывел из оцепенения доктора Эвина Кука, который отдыхал в своем кабинете вместе с женой и несколькими коллегами. Включив фонарики, они увидели белого мужчину в камуфляже. Он метался по погруженному в темноту отделению респираторной терапии и кричал: «Лодки прибыли! Спускайтесь! У каждого должно быть только одно место багажа! Никаких животных! Спускайтесь на первый этаж! Лодки здесь, и они отбывают через тридцать минут!»

Люди что-то возмущенно кричали ему в ответ. Как он мог подумать, что они бросят своих четвероногих друзей? Один пульмонолог, в жилах которого текла индейская кровь, и его жена спрятали в больнице двух своих золотистых ретриверов, хотя это было не положено. Дома заласканные хозяевами псы спали в предназначенной специально для них комнате, каждый на своей лежанке, на улицу их выпускали только в надетых на все четыре лапы специальных ботиночках. Хозяева с ужасом думали, что теперь будет с их любимцами.

Члены медперсонала лихорадочно собирали страховые полисы и другие документы, необходимые лекарства и все важное и ценное, что они захватили с собой. Кто мог похвастаться тем, что уместил все в одном рюкзаке или чемоданчике? Ведь люди, собираясь в больницу, рассчитывали как минимум на несколько дней изоляции.

Супруги Кук и группа других сотрудников больницы и их домочадцев, громко топая, стали спускаться по лестнице вниз, светя себе под ноги фонариками. Увидев Сьюзан Малдерик, они остановились. Она стояла на лестничной площадке, высокая, решительная, и смотрела на них.

«Что вы здесь делаете?» – спросила она.

Люди ответили, что им было сказано спуститься вниз и что лодки, которых все ждали, наконец прибыли и готовы их забрать.

«Какие лодки? – поинтересовалась Малдерик. – Внизу нет никаких лодок».

Кто-то сказал, что слышал, что якобы прилетели вертолеты и ждут погрузки. Малдерик отправилась выяснять ситуацию.

Люди, зевая и борясь со сном, двинулись обратно вверх по лестнице. Их лишили даже малой толики покоя и возможности хоть немного отдохнуть, на что они так рассчитывали. Стали распространяться слухи о том, что кто-то не обнаружил на месте вещей, брошенных, когда их позвали садиться в лодки. Неужели их украл тот мужчина в камуфляже? Неужели все это было подстроено и их просто обокрали, воспользовавшись их надеждой на скорое спасение?

Ночной отдых был испорчен. Даже самые усталые и измотанные так и не смогли больше заснуть. После бесполезной прогулки сначала вниз, а потом вверх по лестнице Эвин Кук почувствовал новый приступ тревоги, что явно было не на пользу его больному сердцу. Не смыкая глаз, он лежал в своем кабинете, расположенном недалеко от резервной подстанции, и прислушивался к гулу дизельных генераторов. Подстанция была сердцем всего Мемориала, которое неуклонно слабело.

В Мемориале продолжалась битва за бесперебойную работу генераторов, каждый из которых был выкрашен в сине-зеленый цвет и представлял собой агрегат высотой в человеческий рост. Они подавали электричество в сложную распределительную систему. Обычно генераторы мощностью 750 киловатт обслуживала сторонняя компания. Каждый из них производил столько же энергии, сколько шесть двигателей самого популярного автомобиля года – «Тойоты Камри». Рабочие больничной ремонтной бригады только меняли масло и раз в месяц ночью проводили тестирование. Проверки занимали совсем немного времени. Разработчики соответствующих правил и инструкций исходили из того, что больничные резервные дизельные генераторы – это что-то вроде аппаратов искусственного кровообращения, которые используются во время хирургических операций и рассчитаны на поддержание жизненно важных функций организма в течение короткого срока – от нескольких минут до нескольких часов. При этом, несмотря на то что резервные генераторы не были рассчитаны на длительную работу, составленные в Меморале планы экстренных мероприятий предусматривали, что они смогут бесперебойно функционировать по меньшей мере трое суток. Двое суток уже прошли.

Ни один из электриков или инженеров Мемориала не был специалистом по генераторам. Когда в какой-то момент один из них отключился, в результате чего часть больничных помещений погрузилась в темноту, и медикам пришлось перетаскивать пациентов практически вслепую, ремонтники пришли к выводу, что агрегат перегрелся. Работая при свете фонариков, они долили в радиатор воды и сумели снова запустить генератор.

Через несколько часов возникли новые проблемы. Все говорило о том, что их причина – низкое давление масла. Ремонтники притащили бочки с дизельным топливом в надежде, что после долива солярки генератор снова заработает. Потом рабочим пришлось по мосту между зданиями перейти в хирургический корпус, чтобы добыть дизельное топливо из расположенного там генератора. В помещениях больницы, где еще было электричество, падало напряжение. Свет ламп то тускнел, то начинал мигать.

С 1926 года к зданию больницы было сделано множество пристроек. По этой причине система электроснабжения Мемориала напоминала кровеносную систему сиамских близнецов. Она была по-своему уникальна и имела некоторые секреты.

Когда один из генераторов снова перестал работать, инженеры и рабочие, не сумев еще раз его запустить, решили подсоединить питавшиеся от него электролинии к другому генератору. Надев резиновые сапоги, они спустились в подвал и, разбрызгивая воду, которая уже доходила до колена, некоторое время старались что-то предпринять. Затем, поднявшись на несколько ступенек вверх, оказались в главном здании подстанции.

Рабочие попытались определить причину частичных отключений электроэнергии в разных частях больницы. Ею мог быть высокий уровень воды в подвале. Примерно треть автоматических переключателей питания, позволявших резервным генераторам подавать электричество в помещения Мемориала в то время, когда не работал главный генератор, располагалась в самой нижней части здания. Похоже, и сами переключатели, и соответствующие распределительные панели затопило. Именно об этой опасности директор энергоподстанции Эрик Янкович предупреждал еще несколько месяцев назад.